Бомба для Аль-Каиды - Андрей Анисимов

Заместитель Лазового, генерал Вадим Лукьянович Бабиченко, наоборот, внутренние украинские вопросы решал куда охотнее.

– Я бы на вашем месте, – советовал он шефу, – Не проверял бы этих фашистов, а задержал недели на две. Посидели бы в камерах и подумали о том, как приезжать в столицу с автоматами.

– Я предложил премьер-министру пойти на крайние меры. Арестовать боевиков и судить их за незаконное хранение и ношение оружия. Она против. – Поделился с подчиненными Лазовой.

– Допрыгается наша Юлечка, как пить дать. – Поддержал Бабиченко шеф городского отдела Остап Пантелеевич Гупало: – Она что, не понимает? Эту публику добром заставить одуматься невозможно. Им бы за автомат подержаться, а что будет с державой потом, глубоко наплевать. Ну, повесят они москалей и евреев? Что, сала больше станет? Не станет. Евреи людей лечат, музыку сочиняют. И сало, кстати, не едят. Им вера не позволяет. А москалей у нас полстраны. Деревьев не хватит вешать. А потом, москаль смирный, пока его не злить, а разозлишь, сам костей не соберешь.

Лазовой не смог сдержать улыбки. Остапа Пантелеевича он три года назад перевел в столицу из Запорожья. Старый служака долго жил на свете и многое успел испытать. В его обстоятельных суждениях всегда чувствовались глубокие народные корни. Лазовой уже несколько раз отговаривал пожилого генерала от ухода на пенсию, и когда думал о нем, переживал – рано или поздно отпускать придется. Остап Пантелеевич и сам проникся к Лозовому симпатией. Пожилой генерал относился к начальнику с высоты своего возраста по-отечески. Когда они оставались вдвоем, Гупало часто говорил шефу «сынок».

Второй зам Лазового, Григорий Никитич Ступанько, промолчал и своего мнения о националистах не высказал. Он и раньше старался высказываться пореже. Его интересовал другой вопрос:

– А если хлопцы окажут вооруженное сопротивление, нашим бойцам лбы подставлять?

Пока Лозовой соображал, что ответить, в кабинет вошел дежурный по СБУ полковник Симоненко.

– Товарищ генерал, извините, что без доклада, но дело слишком серьезное.

– Докладывайте, полковник. – Разрешил Лазовой.

– Из Борисполя поступил сигнал о готовящемся захвате аэровокзала и авиалайнеров. По словам начальника аэропорта Крыся, у них совершили несанкцианированную посадку три транспортника с террористами. Что будем делать?

– Что делать? Срочно посылать людей, оцеплять аэропорт, эвакуировать пассажиров и начинать ликвидацию террористов. Мне ли вам объяснять, полковник, что положено делать в подобных случаях!

– Натан Маркович, инструкцию я знаю. Но оперативные группы ждут назначенной вами ночной зачистки. Казармы я по тревоге поднял, но это возьмет время.

Лазовой размышлял не больше секунды:

– Придется отсрочить проверку националистов. Сейчас все силы направить в аэропорт. Я еду тоже.

– И мне бы туда, с вами. – Поднялся шеф городского отдела.

– Вы, Остап Пантелеевич, останьтесь на хозяйстве. Когда вы на месте, мне спокойнее.

– Старый конь борозды не портит. – Усмехнулся Гупало: – Ладно, до вашего возвращения посижу. У меня диван в кабинете, хоть и кожаный, а мягкий. – Шутил Остап Пантелеевич уже на ходу. По управлению объявили чрезвычайное положение, и каждый начальник спешил занять свое место.

Лазовой прикинул, что три транспортных борта могли доставить самое малое около трех сотен вооруженных фанатиков. Понимая, что бойцов спецназа ждет войсковая операция, по дороге в аэропорт попытался связаться с министром обороны, Дыбенко. Как могло получиться, что три объекта незамеченными нарушили воздушное пространство Украины? И это во время Большой войны!

Но в кабинете Николы Вениаминовича не оказалось. Секретарь обещал его срочно найти. Они уже подъезжали к Борисполю, а министр обороны так на связь и не вышел.

Спецназовцами командовал подполковник Гмыря. Это был опытный офицер, знающий свое дело, и команды его звучали четко. Как только парни высадились из автобусов, он рассредоточил часть из них, перекрыв все входы и выходы, в том числе и служебные. Прожектора осветили площадь и парковки. По периметру здания залегли автоматчики в масках. Расставив людей на улице, Гмыря направил два взвода внутрь аэровокзала. Натан Маркович переложил пистолет в карман пальто и проследовал за бойцами. К своему удивлению, ни паники, ни каких-либо других признаков захвата он не заметил. Пассажиры выстраивались очередями к стойкам оформления документов. Те, кто ждал объявлений о посадке или регистрации, спокойно бродили по залам, сидели в барах или дремали в креслах. Нигде никакой паники. Прибытие такого количества вооруженных бойцов в масках вызвало у пассажиров некоторое беспокойство. Однако на их лицах можно было прочесть скорей удивление, чем страх. Несколько оперативных групп уже прочесывали ангары, стоянки самолетов и технические службы. Но и там боевиков Аль-Каиды не нашли. Через десять минут всю территорию аэропорта спецназовцы взяли под контроль. Подполковник Гмыря находился на постоянной связи с командирами своих отрядов, и никто из них признаков захвата не обнаружил. Лазовой допросил офицеров спецслужб аэропорта. Начальники отделения милиции и таможни впервые слышали о несанкционированной посадке транспортников с террористами. Дежурный сотрудник СБУ тоже.

Лазовой проследовал к кабинету начальника Аэропорта. Степана Савельевича Крыся на месте не оказалось, и на вопрос, где начальник, секретарь ничего путного ответить не смог. Дежурный по прилетам и сменный администратор, которых по приказу генерала сумели отловить в одном из буфетов, так же ничего о террористах не знали. Тем временем на площадь продолжали подкатывать грузовики с подкреплением. Спецназовцев стало куда больше, чем пассажиров. Лазовой начал догадываться – сигнал о десанте аль-каидовцев обыкновенная мистификация. Звонков подобного рода дежурные сотрудники СБУ принимали достаточно. Но в данном случае сигнал поступил от официального лица, и лица компетентного.

Натан Маркович решил позвонить полковнику Симоненко и уточнить, действительно ли он говорил с самим начальником аэропорта. Но еще раньше ему позвонил Остап Пантелеевич Гупало.

– Натан Маркович, я не могу долго говорить. Слушайте меня внимательно. Если вы еще на свободе, вам срочно надо исчезнуть. Ордер на ваш арест у меня на столе. Ничего больше объяснить не могу.

– В чем дело, генерал!? Я сейчас же позвоню премьер-министру.

– Тимошенко тебе, сынок, уже не поможет. Ты, Натан, теперь частное лицо. Начальником СБУ назначен Григорий Никитич Ступанько. Еще раз повторяю, жизнь твоя в опасности. Срочно исчезай. – После этого в трубке послышался щелчок, напоминающий выстрел, и связь отключилась.

Генерал Лазовой не был слишком доверчивым человеком, но Остапу Пантелеевичу он верил, как самому себе. Выйдя на площадь, он быстро подошел к своему служебному «Мерседесу», приказал водителю выйти и сам сел за руль.

– Жди меня здесь. Я срочно еду на Владимирскую, – бросил он изумленному шоферу и газанул с места. Почему никаких террористов в аэропорту не оказалось и о том, что произошло в Киеве, Лазовой уже прекрасно понимал. Поэтому, вылетев на трассу, он повернул не в сторону города, а совсем в противоположную.

Москва.

Городская прокуратура.

17 ноября 2010 года.

Следователь Иван Федосеевич Трутеев нервно прохаживался по кабинету, и то и дело поглядывал на часы. Он бы давно ушел с работы, но начальство просило дожидаться, не уточнив, когда и кого. Рабочий день закончился, и о нем словно забыли. Он уже хотел позвонить секретарше шефа, чтобы прояснить свое положение, но в это время в дверь постучали.

– Войдите, – буркнул следователь. Дверь открылась, и на пороге возник огромный мужик.

– Здравствуйте, Иван Федосеевич. Простите, что задержал. За это сразу презент. – И посетитель вытащил из портфеля литровую бутылку «Перцовки». В напитке аппетитно краснел маленький перчик.

– А это лишнее.

– «Перцовка» лишней никогда не бывает. – Оскалился незнакомец и протянул руку:

– Снегирь Сергей Павлович. Можно просто Сережа.

– Приятно познакомиться. – Следователь пожал протянутую руку, но радости его лицо не выразило.

– Можно, я сяду? – Спросил посетитель, уже усевшись в кресло.

Трутеев кивнул, и занял свое место за письменным столом:

– Итак, чем могу?

– Я должен в трех словах пояснить свое вторжение. Вашему начальству звонил мой друг, полковник ФСБ Федор Григорьевич Рощин. Он сказал мне про вас много лестных слов. Дело в том, что вы работаете по делу об убийстве писателя Клименко. А это мой друг.

– Приношу вам свои глубокие соболезнования, но порадовать пока нечем. Мало фактов.

– Я пришел не торопить вас со следствием, а помочь. – И Снегирь рассказал следователю о похищении Гали и о требовании бандитов предоставить материалы журналистского расследования Клименко в качестве платы за освобождение похищенной.