Кровавая работа - Майкл Коннелли

— Вообще-то я его не разглядывал. Я просто старался избежать столкновения с его машиной, и все.

— Это был белый мужчина? Черный? Азиат?

— О! Он был белый. Уж в этом-то я уверен. Но вот опознать его я не смог бы.

— А как насчет цвета волос?

— Он был седой.

— Седой? — изумился полисмен. Грабитель-старик? Это показалось ему крайне необычным.

— Кажется, — сказал Нун. — Но все было так быстро. Так что я не уверен.

— Может быть, на нем была шляпа?

— Да, возможно, — растерянно произнес Нун.

— Что «возможно»? — попытался уточнить полисмен.

— Ну-у, серая кепка или седые волосы. Не знаю.

— Хорошо, хорошо. Но, может, вам бросилось в глаза что-нибудь еще? Может, водитель был в очках?

— Уф, — устало вздохнул Нун. — Я не помню, но, скорее всего, я их не заметил. Я вам уже несколько раз сказал, что на водителя практически не смотрел. Кроме того, в машине были затемненные стекла. По-настоящему я его увидел только мельком, через ветровое стекло, когда он ехал прямо на меня.

— Спасибо, господин Нун. Вы нам очень помогли. Нам снова понадобится ваша помощь, чтобы оформить официальный протокол, кроме того, с вами захотят поговорить следователи. Это вас не слишком затруднит?

— Да, а что вы еще собираетесь делать? Я, конечно, хочу помочь, я уже помог. Я не возражаю.

— Спасибо, сэр, — поблагодарил свидетеля полицейский. — Я попрошу кого-нибудь из наших подбросить вас до отделения в Палмдейле. Там с вами и поговорят следователи. Они скоро подъедут. Я их сам потороплю, скажу, что вы уже в отделении и ждете их.

— Ладно, хорошо. А как быть с моей машиной?

— Думаю, вас привезут обратно, когда выяснят все, что надо.

На этом месте запись заканчивалась. Вытаскивая ее, Маккалеб как бы заново прокручивал в голове все, что он увидел, услышал и прочел. Тот факт, что Ведомство шерифа не упомянуло в средствах массовой информации черный «чероки», весьма заинтересовал его. Это было странно, и об этом надо было спросить Джей Уинстон. Терри сделал пометку об этом в блокноте, куда записывал все возникавшие по ходу вопросы, и вернулся к просмотру остальных документов по делу Корделла.

Перечисление улик по делу занимало всего одну страницу, да и та была полупустой. К уликам относились: сплющенная гильза, которую выковыряли из стены; около полудюжины различных отпечатков пальцев, снятых с поверхности банкомата; фотографии шин автомобиля, возможно принадлежавшего убийце. Пленка с камеры наблюдения у банкомата тоже входила в число улик.

К отчету были подшиты копии кадров видеозаписи, где была видна рука стрелявшего с торчащим дулом, а также следы обуви различных людей. В приложении к отчету лаборатории криминалистики сообщалось, что следы от шин на асфальте старые, по крайне мере недельной давности, и что никакого толку для расследования от них нет.

Из баллистического отчета следовало, что сплющенная гильза была от пули девятимиллиметрового калибра с цельнометаллической оболочкой, используемой для оружия федеральных подразделений. К отчету прилагалась копия страницы из протокола вскрытия с рисунком черепа, вид сверху. Траектория пули как бы пересекала изображение черепа. Пуля вошла в левый висок, пробила насквозь лобную долю и вышла через правую височную область. Пулевой канал был шириной около двух с половиной сантиметров. Глядя на все это, Маккалеб невольно подумал, что, пожалуй, оно и лучше, что скорая помощь приехала с опозданием. Если бы даже медики и спасли Корделла, он бы всю оставшуюся жизнь вел существование «овоща» в каком-нибудь медицинском учреждении.

В баллистическом отчете имелась увеличенная фотография оружия, из которого стреляли. Хотя рука стрелявшего была в перчатке и пистолета почти не было видно, тем не менее эксперты шерифа определили его тип. Это был пистолет с патронами девятимиллиметрового калибра, со стволом длиной десять сантиметров и никелевым покрытием марки «Хеклер-энд-Кох П-7».

Пистолет крайне заинтересовал Маккалеба, ибо на черном рынке он стоил дорого, около тысячи долларов, и, как правило, в уличных разборках не встречался. Джей Уинстон, по всей видимости, решила, что пистолет был тоже приобретен преступником в результате грабежа. Просмотрев приложения к отчету, Маккалеб убедился, что Уинстон отправила по всей стране запросы о преступлениях с использованием украденного пистолета марки «Хеклер-энд-Кох». Дальше этого Уинстон не пошла. Но по правде сказать, о многих кражах владельцы вообще не заявляли, поскольку им не полагалось иметь подобную игрушку.

Но, как и Уинстон — в этом Маккалеб не сомневался, — он тоже изучил список таких краж. Их произошло только пять за последние два года. Терри просмотрел адреса и имена грабителей — ни одно из них не вызвало у него никаких ассоциаций. Те пять грабежей, что откопала Уинстон, числились среди незакрытых дел, в них не было ни одного подозреваемого. Тупик.

После отчетов о краже оружия шел детальный отчет обо всех украденных в прошлом году черных «Гранд Чероки». Уинстон, очевидно, решила, что это подозрительно: машина убийцы была слишком дорогой, чтобы он мог пойти на преступление ради нескольких сотен долларов. Напрашивался вывод, что и машина была краденой, и Уинстон это поняла. В полученном ею списке числилось двадцать четыре «чероки», но на этом все и заканчивалось. Возможно, после того, как Добрый Самаритянин сообщил, что убийца Торрес уехал также на «чероки», Уинстон изменила свою точку зрения, утвердившись во мнении, что машина была не краденой, если после первого убийства преступник не избавился от нее.

Терри отложил отчет о вскрытии в сторону. Следующая стопка документов содержала расследование Уинстон по поводу ее теории «трех преступлений». Джей была убеждена в том, что стрелявший был бывшим заключенным, который в случае ареста получил бы пожизненное заключение без права на условно-досрочное освобождение. Она отправилась в службы по надзору в Ван Найс и Ланкастер и подняла все дела досрочно-условно освобожденных вооруженных грабителей, которые уже совершили по два уголовных преступления. По новому закону им всем в случае еще одного правонарушения грозил арест и суровое наказание. Среди них семьдесят один человек были приписаны к двум офисам службы по надзору, которые находились ближе всех к месту преступления.

После ряда ограблений с убийством Уинстон и другие полицейские тщательным образом проверили всех по списку. Они нашли почти всех за исключением семи типов. Это означало, что те нарушили закон об условно-досрочном освобождении и либо покинули этот район, либо все еще скрывались где-то поблизости и, возможно, совершали вооруженные грабежи или даже убийства. Изначально по компьютерной сети в полицейские отделения по всей стране были разосланы приказы о поиске всех освобожденных. Из тех, с кем удалось связаться, девяносто процентов в силу алиби вышли из-под подозрения после первого же допроса. Оставшиеся восемь процентов — тоже, но по другой причине: дело в том, что их физические параметры не совпадали с параметрами торса убийцы, запечатленного на видеопленке.

Итак, за исключением семи пропавших людей, к остальным освобожденным из списка теорию о трех преступлениях применить было нельзя. Очевидно, Уинстон надеялась, что в конце концов один из этих семи и окажется убийцей.

Маккалеб продолжал копаться в оставшихся материалах по делу Корделла. Имелось еще два допроса Джеймса Нуна в Управлениии шерифа. Ничего в его рассказе не менялось, включая и воспоминания о водителе «чероки».

Маккалеб также прочел описание нападения и рапорты о задержании дорожной полицией четырех мужчин, ехавших на черных «чероки». Их остановили в Ланкастере и в Палмдейле в течение часа. Это произошло после сообщения по радиосвязи шерифа о стрельбе у банка и стоявшем рядом на парковке «чероки». Документы водителей были проверены по компьютерной базе, и все они были отпущены, а отчеты отправлены Уинстон.

Последний документ, прочитанный Маккалебом, был обновленный итоговый доклад Уинстон. Он был краток и по делу. Уинстон писала: «В настоящее время не имеется ни новых подозреваемых, ни новых нитей расследования. Следователь по этому делу в данный момент ждет дополнительной информации, которая могла бы привести к опознанию предполагаемого преступника».

Итак, Уинстон была загнана в угол. Она выжидала. Чтобы пролилась новая кровь.

Отодвинув в сторону все просмотренные материалы, Маккалеб в раздумье постукивал кончиками пальцев по столу. Он полностью одобрял действия Джей, но теперь задумался о том, что она могла упустить и что можно предпринять. Ему импонировала ее теория трех преступлений, и он искренне разделял ее досаду по поводу того, что из семидесяти одного преступника не нашлось ни одного подозреваемого. Хотя тот факт, что большинство досрочно освобожденных имели алиби, его беспокоил. Как могло быть, что такое количество дважды осужденных с такой легкостью доказали свое местонахождение в два разных дня? Полное алиби всегда вызывало у Терри подозрение, когда он вел дела. Он отлично знал, что для алиби достаточно, просто чтобы кто-то соврал.