Гори, бабочка, гори - Риз Риверс

— Отлично! И снова ты меня разочаровываешь, Саванна. Твоему отцу было бы стыдно за тебя, если бы он знал, как ты с нами обращаешься.

Не могу удержаться, чтобы не закатить глаза на это, пока не выпроваживаю их из комнаты. Я должна верить, что мой отец увидел бы эту гадюку насквозь и развелся бы с ней еще до того, как они дожили до третьей годовщины свадьбы. Половина команды выводит женщин из комнаты, но мужчина рядом со мной кладет руку на мою, когда я начинаю подниматься.

— Мисс Севан, есть еще кое-что. Теперь, когда все бумаги подписаны, мне было поручено передать вам это.

Он протягивает мне конверт. Я узнаю на лицевой стороне мое имя, написанное петлистым почерком моего отца, и задыхаюсь.

— Что… что это? — спрашиваю я, проводя пальцами по своему имени.

— Я думаю, это письмо от вашего отца. Он отдал его нам вскоре после того, как женился на вашей мачехе, с указаниями передать его вам на двадцать первый день рождения, если он скончается до того, как вы его достигнете.

Беру его и прижимаю к груди, но знаю, что не смогу прочитать, как и те послания от мужчин, которые, как я думала, могут любить меня.

Выхожу из лифта с маской на лице, скрывающей все волнения внутри меня, и следую за секретарем вглубь этажа, к счастью, в другую комнату для совещаний, а не ту, в которой я была в прошлый раз.

Селеста сидит одна на конце большого стола с четырьмя адвокатами напротив нее, и небольшое напряжение уходит, когда я понимаю, что мне не придется видеть Ванессу. Мне бы хотелось сказать, что она не имеет надо мной власти, но даже спустя столько времени боль от того, что она сделала той ночью, все еще преследует меня. Сажусь и поднимаю бровь на Селесту.

— У нас было соглашение о том, что мы не будем контактировать. Что может заставить тебя рисковать последствиями нарушения этого соглашения, Селеста?

Вижу, как она тяжело сглатывает и бросает взгляд на адвокатов, прежде чем ее глаза снова останавливаются на мне.

— Будет лучше, если мы поговорим об этом наедине, Саванна.

— Нет. Говори, что хотела. — отвечаю ей ровным тоном.

Она сжимает пальцы и кивает.

— Во-первых, я… у меня было время подумать о том, как я… мы… обращались с тобой все эти годы, и я почувствовала необходимость извиниться перед тобой. Когда умер твой отец, я была так расстроена, что…

Прерываю ее резким ударом по столу. Она не имеет права оправдываться за то, как обращалась со мной в детстве или все последующие годы.

— Если ты из-за этого прервала мой день, то наша встреча окончена.

Начинаю подниматься со стула, но она вскидывает руку, чтобы остановить меня. Извиняющееся выражение лица исчезает, а ее губы поджались так, будто она только что пососала лимон.

— Подожди! Хорошо, тогда карты на стол. Есть вещи, о которых ты не знаешь, которые могут повлиять на твое будущее. Вещи, которые шокируют тебя и изменят твой дальнейший путь.

Сужаю глаза.

— И? Ты мне об этом расскажешь?

Замечаю, как в ее глазах появляется хитрость, и выдыхаю горький смех.

— За определенную плату, верно? Ты расскажешь мне за деньги.

Качаю головой и собираюсь встать, покончив с этим откровенным вымогательством денег, но она вскакивает на ноги, протягивая руки в мольбе.

— Подожди! Саванна, пожалуйста. У меня действительно есть важная информация, которую ты захочешь узнать. Просто… я сделала несколько неверных шагов… в финансовом плане. Твоя сестренка… Ванесса не облегчила мне жизнь. Пожалуйста, если бы ты могла…

— Нет. Больше ни цента. Я ни на секунду не верю, что тебе есть что мне сказать, что это не ложь. Я тебе безразлична. Так что, нет. Больше не будет никаких денег, ни сейчас, ни когда-либо.

От разочарования она сжимает рот, но когда я снова собираюсь уходить, она вскрикивает:

— Марк! Это из-за Марка.

Щурю на нее глаза и начинаю качать головой. Она не может рассказать мне о Марке ничего такого, чего бы я уже не знала. Именно юристы в этой самой комнате посоветовали мне провести глубокую проверку его биографии, прежде чем я назначила его генеральным директором после увольнения совета директоров. Я знаю о женщинах, с которыми он встречается. Я знаю о мужском клубе, который он любит посещать, и о случайных поездках в Вегас. Все это не является чем-то из ряда вон выходящим для одинокого мужчины его возраста, и это не мое дело. Нет ничего такого, что она могла бы рассказать мне о Марке, за что стоило бы заплатить. Это просто еще один способ, которым она пытается навредить мне, поэтому я смотрю на ведущего адвоката и киваю.

— Пусть охрана выведет ее, если она откажется уходить. Если она снова попытается связаться с вами, продолжайте дело о мошенничестве.

Я не смотрю на Селесту, когда направляюсь к двери, но невозможно не услышать ее прощальные слова.

— Ты пожалеешь об этом, Саванна!

САВИ

Стою в ожидании лифта на шатких ногах. Как бы я ни старалась оставить в прошлом годы жизни с Селестой и Ванессой, я не могу удержаться от того, чтобы не окунуться в эти воспоминания, как в незаживающую рану. Каждый раз, когда они оставляли меня одну на праздники, каждое грубое слово, каждый способ, которым они заставляли меня чувствовать себя никчемной, вновь поднимает свою уродливую голову. Я просто хотела иметь семью, кого-то, кто бы любил меня. Что со мной не так, что никто никогда не остается, спрашиваю я себя, входя в лифт и теряясь в жалких мыслях.

Эмоции, которые я не должна испытывать, слишком близки к поверхности, и я знаю, что это из-за Джуда и Тейта и того, как они морочат мне голову. Одно дело игнорировать текстовые сообщения, письма, которые лежат в ящике стола не распечатанными, и все маленькие подарки и цветы, присланные за эти годы, но видеть их лицом к лицу, быть вынужденной слышать их слова, а теперь еще и руки Джуда на моем теле, все это выбило меня из колеи. Смотрю прямо перед собой, когда двери закрываются, и изо всех сил стараюсь не заплакать обо всем, чего у меня нет. Я закрыла свое сердце для идеи семьи, любви, когда…

Отдергиваю руку, когда что-то теплое и мягкое хватает меня за нее. Мои глаза практически вылезают из головы, когда я смотрю вниз и вижу маленького мальчика, которому не больше