Студия «Боливар» - Анатолий Радов

— Случайно под ноги попалась — сказал он, улыбнувшись.

Женщина взяла крысу.

— Потом разделаю — сказал Алекс — А где Инри?

— Отдыхает — сказал мужчина, разламывавший ветки.

— Позови его, Михаил — попросил Алекс.

Михаил, здоровый, широкоплечий мужчина, которому на вид было лет сорок, бросил ветку на землю, и чуть прихрамывая, пошёл к большому шалашу.

Я стоял и рассматривал так называемую деревню. Одиннадцать небольших шалашей, примерно таких, как у Алекса, располагались полукругом около кострища. Один большой находился чуть поодаль. Возле него была яма, обложенная камнями.

— Колодец — решил я.

Рядом с колодцем в землю был вбит столб двухметровой высоты, на котором был вырезан знак, похожий на снежинку. На такую, как её рисуют в книжках для детей.

Михаил возвращался от большого шалаша. Я увидел, как из этого шалаша появился щуплый парень примерно моего возраста, надевая на ходу очки и поправляя длинные, до плеч волосы.

— Прямо Джон Леннон какой-то — подумал я.

Одногодкой он был на вид, но сколько ему на самом деле лет? Бог его знает. Он мог попасть сюда и лет тридцать назад, и тогда ему сейчас пятьдесят пять.

Михаил вернулся к своим веткам, а парень в очках подошёл к нам с Алексом.

— Доброго вам времени света — вяло сказал он.

— И тебе доброго, Инри — ответил Алекс.

— Меня зовут Инри — сказал парень мне, и протянул руку.

Я пожал её.

— Инго — сказал я.

— Чувствуй себя, как дома, Инго. Мы все здесь связаны одной ниточкой, поэтому должны относиться друг к другу с любовью.

— Это хорошо — сказал я.

— У тебя в руке копьё, зачем оно тебе? — спросил Инри.

Я посмотрел на Алекса.

— Мы шли через лес. Я сделал ему копьё для самозащиты. Ты же знаешь, в лесу небезопасно.

— Понятно — протянул очкарик, внимательно глядя на Алекса — Ты надолго?

— По крайней мере, пока не разделаю вон ту крысу.

Он указал рукой на крысу, которую держала женщина. За время разговора она отошла метров на десять, и оттуда молча смотрела на нас.

— Мария — пафосно сказал Алекс — Смотрите, чтобы эта тварь вас не укусила.

Женщина промолчала. Алекс громко рассмеялся.

— Мария — резко бросил очкарик — Отдай крысу Алексу. Пусть он её разделает. А ты сходи набери воды.

Женщина подошла, отдала крысу, и взяв пустую банку отправилась за водой.

— Доброго вам времени света — услышал я за спиною приятный, чуть дрожащий голос.

Мы с Алексом одновременно обернулись.

— И тебе доброго, Алина — сказал Алекс и улыбнулся.

Перед нами стояла девушка лет двадцати. Зелёные, большие глаза. Светлые, прямые волосы. Худенькая. В руках она держала пучок травы.

— Здрасьте — глупо буркнул я.

15

— Алина — очкарик взглянул на девушку — Отнеси приправу к костру.

Девушка быстро прошла мимо нас. Я невольно посмотрел вслед.

— Ну что же — сказал очкарик, неласково уставившись на меня сквозь толстые стёкла, заметив мой интерес к девушке — Вот здесь мы и живём.

Оборачиваясь, он обвёл рукой полукруг, и я заметил, как его взгляд, как и мой, недвусмысленно задержался на Алине. Развернувшись, он словно потеряв к нам, как ребёнок к уже надоевшим игрушкам, интерес, пошёл обратно к своему шалашу, откровенно пялясь на девушку.

— Он так всегда командует? — спросил я шёпотом у Алекса.

— Он местный гуру — тихо сказал Алекс — Сам по себе дерьмо-человек, но все здесь его слушаются беспрекословно. Так что, прежде чем надумаешь ссориться с ним, подумай об этом. А насчёт Алины…

Алекс с улыбкой посмотрел на меня.

— …насчёт Алины лучше забудь. Это его женщина.

— Они вместе? — спросил я.

— Нет.

— Так почему же она его?

— А здесь всё его — многозначительно сказал Алекс — Всё в этой деревне.

Как будто здесь много чего есть, подумал я.

Алекс подошёл к женщине, забрал у неё крысу, и присев на корточки, заорудовал ножом.

Я остановился рядом и ещё раз поздоровался с женщиной. Она не ответила.

— Какая-то зашуганная — подумал я, глядя на мелькающий нож Алекса — Этот хмырь их тут что, всех так запугал? Интересно, как это у него получилось?

Алекс содрал шкуру, а я не став смотреть дальше, тем более, что видел всё это уже не один раз, подошёл к Михаилу. Ходить и пытаться заговорить — это единственное, что пришло мне пока в голову.

Михаил всё ещё ломал ветки, несмотря на то, что куча была уже довольно большой.

— Помочь? — спросил я. Надо ведь было как-то приживаться.

— Помоги — сказал Михаил, и протянул мне ветку, которая была в его руке.

Я взял. Переломил пополам о колено, и бросил одну половину в кучу, а вторую ещё раз сломал пополам.

— Как тебя зовут? — спросил Михаил, беря ещё одну ветку.

— Инго.

— Странное имя.

Я ничего не ответил. Просто не знал, что отвечать. Да, странное, но не страннее всего остального.

— Сейчас жаренной крысятины поедим — сказал я, стараясь попасть в тему.

Михаил только хмыкнул и принялся усердней ломать ветку.

— А вы как тут крыс жарите? — спросил я — На палочках?

— На палочках — недовольно буркнул Михаил.

Ему явно не хотелось говорить, хотя, как только я к нему подошёл, этого не замечалось. Может, я говорю что-то не то?

— А где вы хлеб делаете? — спросил я, переводя разговор на другую тему.

Михаил молча указал пальцем на яму обложенную камнями.

— А я думал, это колодец — сказал я, выпячивая нижнюю губу.

— Колодец у… — он резко замолчал, словно одумавшись и, бросив ветку в кучу, тихо проговорил:

— Мне нужно идти.

Он развернулся и куда-то торопливо захромал, а я подумал, куда здесь вообще бывает нужно идти? Разве что облегчиться?

Я вернулся к Алексу. Женщины и крысы уже не было. Алекс в одиночестве сидел на земле, вырезая на копье какие-то замысловатые закорючки. Рядом с ним стояла наполненная до краёв банка.

— Чёрт — буркнул я, присаживаясь рядом — Что-то они не особо ко мне любовью пышут.

— А ты как хотел? Чтобы они тебя сразу в объятия приняли?

— Нет. Но они даже разговаривать не хотят — сказал я.

— Здесь не принято говорить много.

— Да тут прямо тридцать седьмой год.

Я мельком взглянул на мужчину у шалаша, который успел снова присесть, и с беззаботным видом смотрел на свои ноги.

— А этот кто? — спросил я у Алекса, незаметно кивнув головой в сторону сидевшего у шалаша.

— Это Мик. Так его здесь зовут. Глупый тип, потому опасный.

— Чем опасный? — спросил я, насторожившись.