Русь Мiровеева (опыт «исправления имен») - В.И. Карпец

Сопрягая расхождения между западной и восточной версией предания о Великом Монархе, академик А.Н.Веселовский отмечал:

«Согласно древнему преданию, распятие Господа нашего Исуса Христа произошло именно на том древе, в сязи с которым произошло грехопадение Адама. В поздних латинских пересказах Откровения Голгофа заменена Оливною горою; последний император приносит жертву, не победив агарян, а сознавая невозможность противостоять им; к венцу присоединяется скипетр и щит, вместо креста — сухое древо (в слав. „древо крестное“)».

Каким же образом можно соединить «королевский род франков» и «царя греческого»? Да очень просто: через средневековую идею translatio imperio — ведь первые византийские инсигнии были переданы именно Хлодвигу Великому. Не логично ли, что щит к вратам Цареграда прибил потом Олег Вещий, которого сами же византийцы именуют «боговдохновенным», указывая при этом на то, что он «из рода франков»? Тем самым даже не стремясь (до времени) воссесть на императорском престоле, этот Русский князь (и Меровинг) ясно указывал всем, где теперь находится тот род, та первая раса, которой надлежит свершение исторических судеб мира. Она покинула запад, «оставив мертвецам погребать своих мертвецов», и ушла на северо-восток, где спустя столетия воссияет Третий и Последний Рим. И мы должны ясно понимать: Третьему Риму вменены не только белый патриарший клобук Римского епископа, не только византийские инсигнии Императоров, но и Истинно Царский род, происхождение которого отмечено загадочной легендой о королеве и кентавре и не менее загадочной записью в Хронике Фредегара: Didion de Faramond, Clodion de Didion? Merevei de Merevei (Дидион от Фарамонда, Клодио от Дидиона, Меровей, то есть Чудесный от Чудесного). «История есть священное милленаристское действо, — писал Франсис Бертен.-В этой перспективе миф о Великом Монархе и Святом Понтифике (которым в данном контексте может быть как Римский Папа, отказавшийся от заблуждений латинства, прежде всего от Filioque, a также от какой-либо мирской власти, так и гипотетический Последний Патриарх всея Руси — В.К.) естественно вписывается в схему „Веков Церкви“ или „Веков Мира“ — историческое время, согласно Апокалипсису, семичастно. Двойное царствование Великого Монарха и Святого Понтифика приходится на Шестой, Филадельфийский, век». Кстати, аналогично рассматривал мировую историю и русский философ Л.А.Тихомиров. В этом случае (в западной терминологии) Великий Монарх тождествен Последнему Царю (в терминологии восточной). Это есть одно и то же лицо, приход которого перед пришествием «сына погибельного» на обличение последнего и на укрепление верных, причем именно в Третьем Риме, предсказывали православные святые — от преподобного Серафима Саровского до сокровенных старцев ХХ века. Но замечательно, что все предсказания действительно сходятся: сохранившиеся в старинных книгах тайнозрительные описания Последнего Царя это именно описания Меровинга! Так, о происхождении Последнего Царя ясно свидетельствует Рукописный греческий лицевой сборник проречений (1584-1595):

«Он прозорлив, он обладает пророчеством и сообщает его „…“ На правой руке у него два состава; на обеих лопатках багряные цепочки и багряные кресты, на груди же и на затылке цельное (?); на ребрах у него цепочки, и на шее, и на бедрах, и на верхней части рук. Имя же Царя скрыто в языках».

А вот что пишут авторы «Священной загадки», основываясь, впрочем, на хрониках и преданиях (здесь им можно верить, ибо они пересказывают общеизвестные вещи):

«…их (Меровингов — В.К.) часто называли королями-„колдунами“ или „чудотворцами“, ибо они обладали, как говорит опять же легенда, чудесной силой исцелять только наложением рук, и, кисти, свисающие по бокам их одеяний, обладали такими же целительным свойствами. У них был дар ясновидения и экстрасенсорного общения с животными (простим нашим современникам столь пошлую терминологию! Речь на самом деле идет о первоначальном царском достоинстве первого Адама -?????? или??????? — гласоимного — это именование, разумеется, не случайно — В.К.) и силами окружающей природы, и рассказывали, что на шее они носили магическое ожерелье „…“ На их теле имелось родимое пятно, которое свидетельствовало об их священном происхождении и позволяло немедленно их узнать: красное пятно в виде креста было расположено либо на сердце — любопытное предвосхищение герба тамплиеров — либо между лопатками».

Сомнений здесь практически не остается. Последний Царь явится и последним представителем Истинного Царского рода, воплотившегося после пришествия Христа в линию франкский королей, а затем русских великих князей и царей. Этот царь, по преданию, входит в Царствующий град через Золотые ворота, построенные Императором Феодосием Великим (379-395). Церковный историк П.И.Савваитов в 1872 году писал:

«Ныне золотые ворота завалены вследствие народного предания, по которому этими воротами должны войти христиане для освобождение Царьграда и изгнания турок из Европы». И далее: «Ригион была городская пристань близ Золотых ворот, которые поэтому (Русиу, Рисиу, Ригиу) называли и Русийскими или Русскими „…“ Руссийским или Русским назывался также восточный поворот колесниц на Ипподроме, где поставлено было на каменном основании медное изваяние какого-то необыкновенного животного вроде вола, но с коротким хвостом и без копыт, которое держало в зубах другое животное, покрытое чешуею (выделено нами; не есть ли это намек на того самого Китовраса или Bestia Neptuni quinotauri simili, которого якобы повстречала в волнах купающаяся королева? — В.К.). Все это вполне соответствует одному из имен „священной тайны“, которые мы вынесли в заголовок нашего исследования — Русь Mipoвеева, Русь-Меровия.

А теперь нам надо попытаться, наконец, разгадать ту «священную загадку», которую предлагают нам авторы-англосаксы. Вся она состоит из нескольких блоков информации, как достоверной, так и ложной, складывающуюся в своеобразный монтаж, внешне весьма напоминающий то, о чем мы рассказываем, но имеющий противоположную направленность абсолютно во всем — от эсхатологии до геополитики. При этом большинство сведений они черпают из документов «Ордена Приората Сиона» — тайного общества, якобы созданного в 1069 г. Готфридом Бульонским во времена Первого Крестового Похода, общества, когда-то стоявшего в тени ордена тамплиеров и одновременно участвовавшего в его уничтожении, после действовавшего тайно и якобы фактически руководившего всеми событиями европейской истории. К этому ордену Сиона (не следует путать его с сионизмом в общепринятом смысле слова), активно действующему и в наши дни и якобы имеющего одной из целей восстановление монархии во Франции во главе с представителем династии Меровингов, были причастны, как пишут авторы, такие разные люди, как Леонардо да Винчи, Исаак Ньютон, Сандро Ботичелли, Клод Дебюсси, Жан Кокто, генерал де Голль. Читателю представлено большое количество документов (или лжедокументов) под названиями «Секретные досье» или «Документы Общины», из которых черпаются сведения о судьбах меровингского рода, частично совпадающие, а частично не совпадающие с результатами других исследований, в частности, наших.

Первый «блок» — происхождение Меровингской династии. Авторы принимают во внимание как троянскую версию, официально фигурирующую во всех франкских хрониках, так и еще одну — версию о происхождении их от одного из исчезнувших колен Исраилевых — колена Вениаминова. Основывают это они исключительно на «Секретных досье», где якобы имеется заметка: «Однажды потомки Вениамина покинули свою страну, некоторые остались; спустя два тысячелетия Годфруа IV становится королем Иеросалима и основывает Орден Сиона». Участвовали или нет представители колена Вениаминова в этногенезе западных франков — не так уж важно — это обычное явление в этнической истории, каких множество. Важно дрвугое. Эпизод с коленом Вениаминовым является как бы предисловием к общей концепции книги, которую Жан Робен назвал «телесно-плотской иудаизацией Меровингов». Причем концепция эта проводится весьма своеобразным образом, заведомо неприемлемым как для иудаизма, так и для всех исторических форм християнства. Кому может быть выгодна такая совершенно не легитимная с любой точки зрения «иудаизация» Меровингов? Только англосаксонским (шире — англо-американским) протестантам, через теорию диспенциализма возводящим себя и свою «традицию» к «потерянным коленам». Иудаизация Меровингов, как и некоторых других древних родов англо-американской историографией отвечает не собственно еврейским, а именно англо-американским, «североатлантическим» интересам.

Авторы книги, совершенно безапеляционно, не считаясь с правилами «языка птиц» и вообще символизации неизреченного, вводят в круг масс-медиа и соответствующей публики тему «физического потомства» Христа, которое нигде и никогда не упоминается в церковных источниках ни на Западе, ни на Востоке. Неизреченная духовно-генеалогическая связь Царского рода, к которому принадлежал и Спаситель мира, и Меровинги, в книге грубо «сексуализуется», с сознательным расчетом на эпатаж народного христианского сознания. Авторы утверждают, что Спаситель был женат на Марии Магдалыне, и их сын, наследник престола (как они утверждают, израильского), был привезен во Францию, где нашел приют в иудейской (что в любом случае было бы невозможно, учитывая отношения между иудеями и християнами в ту эпоху) общине, а затем его потомство слилось с франкским королевским родом, что и нашло отражение в легенде о королеве и кентавре. Отказываясь обсуждать «сердцевину» построения англосаксов, отметим, что они всячески подчеркивают иудейское происхождение святой равноапостольной Марии Магдалыни, хотя (и здесь отдадим им должное) справедливо отказываются отождествлять ее с евангельской блудницей, для чего, действительно, в Евангелиях нет никаких оснований. Но одну безосновательность наши авторы заменяют другой: на «основании» нигде не названных «преданий», ее причисляют опять-таки к колену Вениаминову. Это последнее, однако, весьма сомнительно — в знаменитой «Золотой Легенде», этих своего рода «Четьих Минеях» Запада, Жак де Воражин указывает, что святая была царского рода (судя по имени родителей — яфетического); ее отца звали Сиром, а мать — Евхарией. Эти имена — персидское и греческое, если просто не символы, указывающие на сакральное (но в данном случае не иудейское) происхождение. Изгнание из нее семи бесов означает в этом случае освобождение от некоторых языческих посвящений, которые она получила, пребывая, как представительница знатного, именитого рода, в свите Иродияды, где господствовало не ветхозаветное богопочитание, а скорее эллинистический синкретизм. По одной из версий «Золотой легенды», пораженная усекновением главы Иоанна Предотечи, она бежит из дворца и оказывается у ног Спасителя. При этом Жак де Воражин, как и более ранние христианские экзегеты, отождествляет Святую Марию Магдалыню с Марией из Вифании, что не противоречит, а скорее подтверждается Евангелием от Иоанна. Согласно «Золотой Легенде», обе святые сестры, их брат Лазарь Четверодневный, святой Иосиф Аримафейский, святой Ияков, брат Господень (Иаков Компостельский) и святой Максимин, сели в корабль без руля и без ветрил (navire qui n’avait pas de voiles, ni de rames, ni de gouvernail), таинственно ведомый Самим Воскресшим Спасителем, и высадились в Марселе. Там же, на корабле, предполагают авторы «Священной загадки», и находился царственный младенец, истинный наследник Дома Давыдова. При этом версия, о которой говорят авторы «Священной загадки», опирается как на народные легенды Франции, так и на письменный корпус преданий о святой Граали. Напомним, что святая Грааль это и radual — кратер, и graduale — книга, служебник, требник, и grasal — волшебный котел (атанор?), но и Sang Royal или Sang real — Царская Кровь или истинная кровь. По западным версиям, святая Мария Магдалыня привезла в Марсель Кровь Спасителя, собранную в чашу (святую Грааль) святым Иосифом Аримафейским. Русское предание гласит, что при остановке в Риме она явилась во дворец императора Тиберия и преподнесла ему красное пасхальное яйцо как свидетельство Воскресения из мертвых (уже одно то, что ее беспрепятственно пропустили во дворец, свидетельствует о ее высочайшем династическом достоинстве). Все это само по себе может нести — и действительное несет! — бесконечное число значений и смыслов, является предметом молитвенного созерцания и умного делания, но для секуляризованного современного сознания, к каковому обращаются английские авторы, может нести и многочисленные соблазны любого толка, что лишь подтверждает незыблемое правило о хранении «маргарита духовного». Дело в том, что святая равноапостольная Мария Магдалыня — действительно едва ли не самый загадочный протагонист новозаветного повествования. Судьба ее почитания в истории Церкви, однако, всегда сопровождалась неким ревнивым замалчиванием, полуотстранением. Но тем не менее, она признана просветительницей Франкии и Галлии, и Марбод, епископ Ренна, писал: «Beatissima Virgo Maria et Beatissima Magdalena sunt nobis maris stellae» («Блаженная Дева Мария и Блаженная Магдалина являются для нас звездами моря»). Потому так таинствен вопрос о месте ее погребения. Согласно западной версии (возникшей еще до отделения Римской епархии), она погребена в Провансе в местечке Экса, в пещере, получившей с тех пор название Сент-Бом (Saint-Baume, букв. Святой Бальзам; слово baume, между прочим, использовалось в алхимии для обозначения «красного эликсира» или «универсального лекарства»). Восточное же предание указывает на место ее погребения — Эфес, причем в той же пещере, где находились в ожидании воскресения Семь Отроков Эфесских. Мы должны помнить, что именно на воскресение этих Отроков Эфесских или Охлонских указывал преподобный Серафим Саровский как на прообраз своего будущего телесного воскресения во времена царствования Последнего Царя («Великая Дивеевская Тайна»). И в этом случае святая равноапостольная Мария Магдалыня оказывается таинственно связанной с судьбами Последнего Царя и последнего, Филадельфийского, Века истории. Православная Церковь празднует день ее памяти ровно через три дня после памяти Преподобного Серафима Саровского и через два дня после памяти святого пророка Илии наиболее «эсхатологических» ее святых — 22 июля или 5 августа по новому стилю. Но о ней у нас, в России, говорят мало (почему — мы увидим выше), в то же время не отрицая ея известности как покровительницы «тайной Франции». Во Франции же почитание повсеместно. Так, в связи с мистикой «двух пещер» Жан Робен писал о «повсюдусущности» (ubiquite) святой Марии Магдалыни и добавлял: