ПЕНРОД - Бус Таркинтон

Теперь каждый, кто оказался на оживленном перекрестке, мог прочесть:

Скофилд и Уильямс НОВОЕ БОЛЬШОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ РОДЕРИК МЭГСУОРТ БИТС- младший. Единственный живой племянник РИНЫ МЭГСУОРТ ЗНАМЕНИТОЙ УБИЙЦЫ, ПОВЕСЯТ В ИЮЛЕ, УБИЛА ВОСЕМ ЧЕЛОВЕК ПОСЫПАНИЕМ МЫШЬЯКА В МОЛОКО, а также ШЕРМАН И ВЕРМАН, МИЧИГАНСКИЕ КРЫСЫ, СОБАКА-КРАКАДИЛ, ЧИСТОКРОВНАЯ ИНДЕЙСКАЯ СОБАКА ГЕРЦОГ. ПЛАТА ЗА ВХОД – 1 цент или 20 булавок, как раньше. НЕ УПУСТИТЕ ШАНС УВИДЕТЬ РОДЕРИКА – единственного живого племянника ЗНАМЕНИТОЙ ОТРАВИТЕЛЬНИЦЫ РИНЫ МЭГСУОРТ, которую повесят.

Глава XVII

КРАХ ШОУ-БИЗНЕСА

Пенрод, Сэм и Герман разбрелись по разным концам квартала. Они шли и с помощью самодельных рупоров, которые смастерили из оберточной бумаги, выкрикивали текст, запечатленный на афише. Родерика Мэгсуорта Битса-младшего и Вермана оставили в сарае; устроители считали, что до начала спектакля их следовало оберегать от нескромных взоров тех, кто предпочитает бесплатные зрелища. Тотчас по возвращении глашатаев, окрестности снова потрясли звуки военного оркестра Скофилда и Уильямса, и публика, изрядно пополняя финансы антрепренеров, устремилась в сарай.

Фортуна вновь улыбалась им. Первый же сеанс с участием Родерика собрал больше, чем самые удачные утренние представления. Маэстро Битс – единственный экспонат, который водрузили на пьедестал, оказался подлинной находкой. И пока Пенрод произносил завораживающую и страстную речь, публика, не отрываясь, смотрела на Родерика.

Новая звезда всегда затмевает старую. Жизнь наша подобна качелям, и лавры, увы, не вечны. Верман – дикий татуированный мальчик, который «говорил только на иностранных языках своих туземцев», Верман, еще недавно пленявший всех своими гримасами, улыбками и своей неотразимой речью, теперь тихонько стоял у стены среди других экспонатов и сгорал от жгучей зависти к сопернику. История эта стара, как мир. Она внове только для тех несчастных, которые переживают ее на собственном опыте.

На втором сеансе среди зрителей оказался один взрослый молодой человек в очках. Он был из тех, кто расплатился звонкой монетой. А повышенный интерес, который он проявил к представлению, чрезвычайно польстил устроителям. После сеанса он задержался, чтобы задать Родди несколько вопросов. Тот отвечал сбивчиво, но Пенрод вовремя пришел ему на помощь и начал подсказывать. Выслушав его, молодой человек ушел. Он так и не объяснил, с какой целью расспрашивал Родерика; цель его визита выяснилась несколько позже. Покинув Большое представление Скофилда и Уильямса, загадочный молодой человек позвонил в несколько мест по телефону. Говорил он коротко, но, несмотря на это, его звонки очень быстро возымели весьма ощутимые последствия.

Тем временем успех Большого представления все рос и рос. Скоро сарай уже не вмещал всех желающих, и у входа даже во время сеансов стояла толпа жаждущих проникнуть внутрь. Эта толпа состояла отнюдь не из одних подростков. Тут было множество не только взрослых, но и вполне солидных людей. Немало их собралось и около афиши. Афишу они изучали подолгу, и лучи заходящего солнца как-то особенно подчеркивали вдумчивое выражение, царящее на их лицах. Эта афиша привлекала не только прохожих: многие из тех, кто проезжал мимо в автомобилях и другом транспорте, выглядывали из окон и с любопытством читали текст.

Вот так и обстояли дела, когда к месту всеобщего паломничества на довольно большой скорости подъехал экипаж с гербом на дверце. Он остановился, и из недр его вышла дама. Она вела себя подчеркнуто высокомерно. Правда, сейчас общее впечатление несколько портило ее раскрасневшееся лицо, которое выдавало изрядное волнение. Толпа расступилась, и дама решительно и с явно недобрыми намерениями направилась к сараю. Унылый лакей в ливрее покорно шествовал за нею следом.

При виде знатной дамы, очередь как бы сама собою распалась. Взрослые, пряча глаза, быстро покидали заманчивое зрелище; затор, который образовали автомобили и экипажи, тоже рассосался во мгновение ока.

Лестница, ведущая в зрительный зал, отличалась крутизной и шаткостью. Миссис Мэгсуорт Битс была отнюдь не хрупкого телосложения, и подъем ей давался совсем не легко. И самым ужасным было то, что, совершая восхождение, она могла сполна насладиться речью Пенрода. Его голос отчетливо доносился сверху.

– За-пом-ни-те, ле-е-еди и джентльмены, – скандировал он. – Сейчас каждый из вас может видеть Родерика Мэгсуорта Битса-младшего. Это е-дин-ствен-ный живой племянник знаменитой Рины Мэгсуорт. Она убила мышьяком в молоке восемь совершенно разных людей. Она налила им молока в кофе, и все умерли. Замечательная женщина – отравительница Рина Мэгсуорт, уважаемые ле-е-еди и джентльмены, в родстве со всеми Мэгсуорт Битсами. Но Родерик – ее единственный племянник. Других родичей у нее сколько хотите, а племянников, уважаемые ле-е-еди и джентльмены, больше нет! За-пом-ни-те это! В июле ее повесят, и тогда она уже сама не сможет сказать, что Родди – ее единственный любимый племянник. А вы все будете знать, что…

Пенрод внезапно умолк. Он увидел перед собой разгневанную особу голубых кровей, и собственная кровь похолодела у него в жилах. Публике, пришедшей на этот сеанс, так и не дано было узнать, какие еще ценные сведения они должны сохранить после кончины Рины Мэгсуорт.

Миссис Мэгсуорт Битс моментально увидела своего дражайшего отпрыска. Его положение (он так и стоял на ящике-пьедестале), его окружение (его составляли Шерман, Верман, мичиганские крысы, индейская собака Герцог, Герман и собака – «кракадил») – все, решительно все вызвало глубокую скорбь в сердце любящей матери. Родди тоже сразу увидел ее. И тоже проникся глубокой скорбью. Как уже говорилось, Родди не обладал особой тонкостью чувств. Но даже ему сразу стало ясно, что в ближайшее время ждать от жизни чего-нибудь приятного не придется. Рот у Него раскрылся, и на какое-то мгновение Родди остолбенел. Затем он издал душераздирающий вопль, в котором слились воедино отчаяние, страх и еще множество самых тоскливых чувств.

Все это было ужасно, и Пенроду казалось, что он вот-вот лишится рассудка. Дородная миссис Мэгсуорт Битс наползла на него, точно горная лавина. Казалось, она все увеличивается и увеличивается в размерах, стремясь обрести размах стихийного бедствия. Позже он готов был побиться об заклад, что над ее пунцовым лицом сверкали молнии и грохотал гром. Именно неожиданно разразившаяся гроза обратила зрителей в паническое бегство, и люди спешно покидали Большое представление. Дальше Пенрод мало что помнил: лавина надвинулась и поглотила его…

Потом он стоял над открытым люком, через который, пока была жива лошадь, подавали вниз корм. Не дожидаясь, пока миссис Мэгсуорт Битс вновь настигнет его, он зажмурил глаза и прыгнул в люк. Он приземлился не то, чтобы мимо кормушки, но на Сэма Уильямса, который уже был там, ибо изловчился прыгнуть в люк несколько раньше своего компаньона.

А сверху еще доносился шум катастрофы, и лестница снаружи сотрясалась от толчков вулканической силы. Потом раздался жалобный вой. Он знаменовал отход мистера Родерика Мэгсуорта Битса-младшего, которого волокли к экипажу. Потом воцарилась тишина…

…Солнце заходило. Его прощальные лучи проникали через окно и мягко освещали библиотеку в доме Скофилдов. Там заседал объединенный трибунал в составе четырех человек. Мистер и миссис Скофилд, мистер и миссис Уильямс решали, как поступить с организаторами нашумевшего представления. Мистер Уильямс прочитал вслух выдержку из статьи; она появилась в вечерней газете и заняла там почетное место.

«Известное в нашем городе семейство, – читал мистер Уильямс-старший, – по-видимому состоит в родстве с женщиной, приговоренной к казни через повешение. Родство признано младшим членом всеми уважаемого семейства Мэгсуорт Битсов, мистером Родериком Мэгсуорт Битсом-младшим, который именует себя племянником отравительницы, что подтверждают и его друзья. Миссис Мэгсуорт Битс отрицает какое бы то ни было родство с вышеупомянутой особой…»

– Довольно! – прервала мужа миссис Уильямс. – Все мы уже знаем это наизусть. И без того тошно!

Но, как ни странно, миссис Уильямс, вопреки своим словам, совсем не выглядела убитой горем. Если быть совсем точным, следует сказать, что она изо всех сил старалась изобразить, что расстроена, но это не слишком хорошо у нее получалось. То же самое происходило с миссис Скофилд. И мистер Скофилд с мистером Уильямсом недалеко ушли от них.

– Что она вам сказала по телефону? – спросила миссис Скофилд у миссис Уильямс.

– Сначала она только мычала, а потом заговорила так быстро, что я ничего не могла разобрать…