Виртуализация общества - Д Иванов

[80]

шения труда (производства) и капитала (инвестиций); организация мировых, транснациональных потоков/рынков капитала; виртуальная симуляционная экономика. Соответственно возможны три интерпретации формирования мультикультуральных сообществ: превращение универсализма модернистской культуры в коллажи постмодернистской; локализация глобальности в сфере культуры; виртуальная - игровая, симуляционная культура.

Но равноправность парадигм исторически относительна. Методологические принципы теории общественных изменений, ее эмпирическая направленность, индуктивность, парадигматизм стимулируют создание новых моделей под новые контингентные сдвиги и новые тенденции. Перспективы разработки концепции виртуализации как принципиально новой теории общественных изменений связаны с тенденциями, которые лишь частично попадают в фокус теорий модернизации и глобализации. Конечно, следует признать, что концепции "декомпозиции" некоторых ключевых компонент современности (Айзенштадт)(1) или постмодернизации как гипердифференциации (Уотерс и др.)(2) моделируют тенденции развеществления общества, а концепция постглобализации как процесса утраты не только территориальной, но и телесной референции (привязки) социальных взаимодействий (Уотерс)(3) моделирует развитие киберпространства сети Internet. Но появление этих концепций стимулируется "ностальгией" по универсальности и однозначности теорий общественного развития. Логика теории общественного развития стимулирует абсолютизацию одной модели и ее перманентный ремонт, примерами которого и являются модели постмодернизации и постглобализации. Но моральное старение неизбежно. Результат- характерная для мирового социологического сообщества XX в. перманентная и повальная смена моды на теоретические модели: господство теории модернизации в середине 1970-х-середине 1980-х гг., бум постмодернистских концепций в конце 1980-х-начале 1990-х гг., распространение теории глобализации с середины 1990-х гг.

Ориентируясь на последовательность контингентных сдвигов и инерционность обусловленных ими тенденций, можно предположить, что актуальность фокусировки на виртуализации будет в начале XXI в. нарастать и становиться все более самоочевидной для социологического сообщества. Ныне же находящаяся на пике моды глобализационная парадигма начнет испытывать затруднения перед лицом новых тенденций точно так же, как сейчас их испытывает парадигма модернизации. Важно, чтобы это "открытие" виртуализации не приняло характера всего лишь очередной моды, чтобы модели виртуализации заняли подобающее место в аналитическом арсенале социологии.

----------

(1) Eisenstadt S. Tradition, Change and Modernity. N. Y., 1973

(2) Crook S., Pakulski J., Waters M. Postmodernization. Change in Advanced Society. L., 1992

(3) Waters M. Globalization. London and N. Y., 1995.

[81]

=

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

ТЕОРИЯ ВИРТУАЛИЗАЦИИ: КОНЦЕПТУАЛЬНАЯ СХЕМА И ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ПРОЕКТ

Концептуальная схема, выведенная в данной работе под названием "виртуализация общества", представляет собой набор логических связок между разрозненными и фрагментарными фактами, замеченными и выхваченными пристрастным исследователем из мира, поддающегося наблюдениям социолога. И хотя концепция виртуализации даже в ее настоящем, эскизном виде вполне может служить моделью общественных изменений, происходящих на рубеже XX-XXI вв., модель эта, не учитывающая многие и многие факты, провоцирует своим несовершенством продолжение исследований. До полноценной теории общественных изменений еще далеко.

Результатом дальнейшего исследования или просто дебатирования феномена виртуализации общества может стать как подтверждение, так и опровержение выводов, изложенных в данной работе. Но каждый концепт, каждое эмпирическое обобщение, вдохновленные или спровоцированные представлением о виртуализации, так или иначе вносят вклад в формирование исследовательского проекта "Виртуализация общества". И если создание рабочей модели общественных изменений является непосредственной задачей представленного исследования, задачей, диктуемой в том числе соображениями научной конкуренции с учеными, работающими фактически над тем же проектом(1), то формирование нового направления разработки теории общественных изменений это перспективная задача для социологического сообщества, сверхзадача, не столько решаемая, сколько выдвигаемая здесь.

----------------

(1) Buhl A. Die virtuelle Gesellschaft. Okonomie, Politik und Kultur im Zeichen des Cyberspace. Opladen, 1997; Becker В., Paetau M. (Hrsg.). Virtualisierung des Sozialen. Die Informationsgesellschaft zwischen Fragmentierung und Globalisierung. Frankfurt a. M., 1997; Kroker A., Weinstein M. Data trash. The theory of the virtual class. Montreal, 1994.

[82]

ИДЕОЛОГИЯ ВИРТУАЛИЗАЦИИ: ВИРТУАЛЬНЫЙ АНАРХИЗМ И ВИРТУАЛЬНЫЕ ИМПЕРИИ

Как и другие концепции общественных изменений, концепция виртуализации безусловно содержит идеологические импликации и легко поддается политической трактовке. Среди теорий модернизации и глобализации существуют отчетливо "правые" и "левые" в политическом отношении концепции. Для "правого" взгляда на модернизацию и глобализацию характерно отождествление этих процессов с развитием свободы, равенства, братства. Основное содержание модернизации и глобализации видится в либерализации и демократизации. Для "левого" взгляда характерно определение модернизации и глобализации как процессов развития новых форм эксплуатации, неравенства, подавления свободы, колонизации (с указанием на характер и эпицентр колонизации: вестернизация, американизация и т.п.). Следует ожидать, что та же логика политической оценки общественных изменений и политического использования социологических теорий будет применена и к понятию виртуализации.

В начальной своей фазе виртуализация приводит к возникновению виртуальных оппонентов реальных инстанций власти. Уход циников - аутсайдеров институционально организованного общества из-под сервиса-надзора социальных институтов вызывает конфликты, являющиеся симптомами ослабления институционально поддерживаемого социального порядка. Так например, неподконтрольность коммуникаций, осуществляемых в сети Internet, служит причиной постоянных инцидентов, будь то недовольство католических иерархов фактом основания неким французским епископом в одной из конференций Internet виртуальной епархии(1); будь то распространение через Internet неким завсегдатаем киберкафе в обход французской цензуры книги, выставляющей в неблагоприятном свете покойного президента Миттерана(2); будь то скандалы в США вокруг проникновения компьютерных "взломщиков" (хакеров) в государственные секретные базы данных или в управляющие системы телефонных компаний(3). С точки зрения поборников свободы коммуникаций в сети Internet, виртуализация общества вполне может рассматриваться как осуществление на новой технологической основе идеалов свободы, равенства, братства.

Но новые свободы, возникающие по мере виртуализации социальных институтов, сопровождаются возникновением новых нера

---------------

(1) The virtual bishop // The New Yorker. 1996. Mar. 18.

(2) Ibid.

(3) Hackwork //The New Yorker. 1996. Jan. 29.

[83]

венств, вызываемых к жизни перераспределением благ между участниками и аутсайдерами создания и конкуренции образов - торговых марок, корпоративного стиля, политических имиджей, научных сенсаций и т.п. Как следствие, появляются новые формы концентрации власти. Поэтому не стоит рассматривать процессы виртуализации общества как некий светлый путь к эмансипации человека.

В перспективе усилий, предпринимаемых государственными чиновниками и руководителями крупных корпораций по развитию и использованию инфраструктуры виртуализации от имени общества, нас ожидает формирование виртуальных империй. Виртуализация общества вызывает к жизни новый тип империализма виртуальный. Виртуальная империя - принципиально новая форма политической интеграции и мобилизации экономических ресурсов. Не занимая фиксированного географического пространства, виртуальная империя призвана колонизовать виртуальное пространство. Раздвижение ее границ - это вовлечение все большего числа образов и коммуникаций (массовых и межиндивидуальных) в консолидированный процесс создания и трансляции экономически, политически, культурно притягательных и влиятельных образов. В эпоху виртуализации общества империя - это империя образов, которые более значимы для внешнего могущества, чем большая территория, большая промышленность или большая армия, и это образ империи, который более значим для внутренней консолидации, чем жесткий контроль за исполнением законов или распределением ресурсов.

Виртуальная империя - это отнюдь не утопия, она - требование наступающей эпохи консолидации виртуального капитализма, подобно тому, как империи XVI-XVII и XIX-XX вв. были востребованы в периоды консолидации торгового и индустриального капитализма.

Но это не означает, что виртуализация - это путь исключительно к новому отчуждению и новой эксплуатации. Параллельно с возникновением новых форм неравенства и концентрации власти, всегда возникают и новые формы борьбы против них.