Время дня: ночь - Александр Беатов

В метро Сашка не услышал, как объявили его остановку. Он едва успел выскочить из поезда. Постояв некоторое время на перроне в недоумении, куда подевались Володя с Надей, он направился к выходу и затем — домой.

14. Атмосферное давление

Весь следующий день, после встречи с дядей Колей, у Вишневского болела голова. Он не мог найти себе места на работе, перебирая какие-то не имеющие смысла документы и создавая видимость деятельности. Одна мысль о вероятности покупки спиртного приводила его в волнение. С трудом удерживая дрожь в руках, он поднимался из-за стола, ходил по кабинету от окна к двери и, успокоившись, садился обратно, пытался сосредоточиться на работе. Но всё валилось из его рук, точно, не несколько лет назад, а будто только что был назначен на эту должность, и не имел ни малейшего представления, что к чему. Не дождавшись обеденного перерыва, он упросил начальника, чтобы тот отпустил его, якобы, для встречи свояка, прибывающего из другого города.

В магазине, расположенном ровно в двенадцати шагах (каждый шаг, как шутили сотрудники Отдела вневедомственной охраны, стоивший одну копейку, а все вместе — равнялись старой стоимости одной пустой бутылки), он накупил пива, нагрузив целую авоську. Если б не милицейская форма, то он выпил бы несколько бутылок тут же, на улице. Но пришлось удержаться, дотерпеть, довести мучительную мысль, вместе с головной болью не оставлявшую всю дорогу, до дому.

И дома всё пиво было скоро выпито, и Вишневскому показалось этого мало. Тогда он решил сдать пустую посуду и купить чего-нибудь ещё. Посуды накопилось достаточно. Переодевшись в штатское, Алексей Николаевич начал было отскабливать этикетку с бутылки, ёмкостью в ноль-восемь, которую у него не взяли в прошлый раз.

Он подошёл к раковине, и водопроводный кран показался ему каким-то чужим, будто бы Алексей находился не у себя дома. Он начал внимательно его рассматривать, что в нём было не так. Всё было на месте: смеситель: ручки: холодная и горячая; две трубы, уходившие в стену.

"Куда они уходят?" — подумал Алексей Николаевич, усматривая в своём вопросе какой-то глубокий, неразрешимый и мучительный смысл. — "Откуда берётся вода? Ведь я не знаю, а просто подхожу к раковине, поворачиваю ручки, а она — знай себе — льётся… Да ещё как сильно! Чудеса!"

Алексей даже забыл на время про бутылки и про намерение идти в магазин. Чтобы проверить действие воды на практике и как-то отвлечься от своего неразрешимого вопроса, он отвернул "холодную" и налил воды в чайник. Зажёг спичку, повернул ручку на газовой плите, зажёг газ и поставил чайник на огонь.

"А газ — откуда?!" — будто ударило его по голове.

В этот момент зазвонил телефон.

"Что такое?!" — вздрогнул он, испугавшись неожиданного звонка, — "Кто бы это мог быть?" — думал он, двигаясь по коридору к телефонному аппарату. — "Что если это — проверка: дома я или на вокзале? На вокзале проверить трудно, хотя тоже, наверное, как-то можно… А вот дома…"

Он не успел домыслить до конца свою думу — его рука сама собой подняла телефонную трубку.

— Алло! — сказал он.

— Алексей, ты? — спросил мужской голос, очень похожий на начальника.

— Вы не сюда попали, — ответил Вишневский.

— Извините…

Он положил трубку на аппарат. Постоял с минуту, чувствуя, что его сердце готово выскочить из груди. Однако, звонок не повторился. И Алексей подумал о том, что в мире телефонных проводов произошла какая-то непостижимая ошибка, и что он, несмотря на то, что имена совпали, сразу же понял об ошибке и исправил её, разъяснив незнакомцу, что это — не он.

"Интересно", — думал Вишневский, возвращаясь на кухню, — "Бывают ли подобные ошибки в мире водопроводных и газовых труб? Почему никогда их не путают друг с другом?"

И этот вопрос показался ему неразрешимым.

В это время снова зазвонил телефон.

"А вдруг — это тот самый свояк, которого я должен был встретить? Вдруг где-то произошло совпадение, и он на самом деле приехал?"

Свояк, муж третьей сестры жены Вишневского жил в Донецке. И Алексей стал размышлять, зачем тому могло бы понадобиться приезжать в Москву, а тем более, звонить Алексею домой, когда он должен быть на работе. А если он уже звонил на работу, а там ему сказали, что Вишневского — нет? Выходит-дело, свояк — засветил его…

"Ничего", — подумал Алексей, — Если спросят, скажу, что разминулся с ним на вокзале… Что, будто бы, поезд прибыл не на ту платформу…"

Во второй раз телефон звонил долго. Алексей терпеливо ждал, пока тот не умолкнет. И тогда, в громкой звенящей тишине, Вишневский в третий раз вернулся на кухню. Чтобы нарушить эту тишину, он повернул ручку трансляционного громкоговорителя.

"…Погода: ", — услышал он звонкий бабий голос, — "Сегодня в Москве ожидается погода, с переменной облачностью, временными прояснениями. Атмосферное давление — семьсот миллиметров, относительная влажность воздуха — тридцать процентов, местами — дождь, возможна гроза…" — Радио говорило без остановки, выплёскивая ненужную для мыслей Вишневского информацию, заставляя размышлять над нею. Информации было так много, что голова Алексея была не в состоянии её обрабатывать, и он почти перестал слышать диктора. — "Московское время — одиннадцать часов". — Поток слов неожиданно прекратился, и чтобы не дать ему возобновиться, Вишневский резко выкрутил ручку громкости, совсем выключил радио.

— И тут тоже пугают! — сказал он вслух, желая услышать свой собственный голос. — "Атмосферное давление! Гроза!" — передразнил он диктора. — "А, плевать я хотел на вас!" — И он выключил на плите газ.

"Прежде всего", — продолжал он размышлять, — "Важно то, что времени — как раз одиннадцать!"

Он порылся в кармане, вытащил юбилейный рубль и посмотрел на изображение Ленина. Рука вождя тоже указывала на одиннадцать часов.

— Да! Это, конечно, знак! Что не говори! — сказал он снова вслух и начал с поспешностью собирать в авоську пустые бутылки.

На улице горело яркое солнце. Алексей Николаевич шёл, позвякивая бутылками по направлению к гастроному. Уже через несколько минут он увидел длинную очередь людей, загибавшуюся за угол здания. Проходя вдоль очереди, он сказал сам себе:

— Эх! Твою мать! До двенадцати будет!

— Что? — переспросил кто-то, обгонявший его.

Но мучимый следующим вопросом, незаметно подкрадывавшимся к его сознанию ("Что лучше купить: вино или водку"), он ничего не ответил, а лишь прибавил шаг, достиг хвоста очереди, опустил на асфальт свою ношу, вставая следом за тем, кто обогнал его на самом финише.

Вишневский находился в очереди уже более часа и серьёзно начинал опасаться, что не успеет пройти до обеда, который начинался в магазине в час дня, когда к нему подошёл незнакомый мужчина и тихо поздоровался, так, будто бы, знал Алексея.

— Здорово! — сказал незнакомец, и, переминаясь с ноги на ногу, посмотрел вперёд очереди.

— Здорово, — ответил Вишневский.

— Давно стоишь?

— Больше часа. А тебе-то что?

— Так… А я, вот, мимо проходил… — неспешно говорил незнакомец, не глядя на Вишневского.

— Ну и что? — не утерпел Алексей долгой паузы.

— Да так, — продолжал мужик, привстав на цыпочки и глядя поверх голов впереди стоявших людей, — Вижу, ты стоишь…

— Ну и что, что стою? Тут все стоят. Почему я?

— Вижу, вот, стоишь… Как все тоже… Так я, вот, думаю: дай, думаю, тоже…

— Что, "дай"-то?

— Дай, вот, думаю, тоже… дай, думаю, как все… — Мужик взглянул на свои ботинки.

— Что "тоже"-то? Что "дай"?

— Да, за компанию, тоже, вот, дай-возьми…

— Чего взять-то?

— Да "ма-аленькую"! Что ж ещё? — незнакомец наконец посмотрел Вишневскому в глаза, как-то снизу вверх.

— Ишь, ты! "Маленькую"! В очереди нужно стоять… Ладно… Давай деньги…

И все сомнения Вишневского, которыми мучился он всё время, пока находился в очереди, мгновенно решились сами собою: он тоже решил купить себе чекушку.

Ровно за одну минуту до начала обеда, Вишневский прошёл в помещение магазина, которое перекрыл за его спиной рабочий, не разрешавший более никому проникать внутрь, не внимавший ни просьбам, ни уговорам, бесчувственный к оскорблению, мату и ругани, оставшихся на улице разочарованных людей, безразличный на злобные пинки и стук в дверь.

Бутылка "ноль-восемь", с неотклеенной этикеткой, "ушла" неопознанной вместе с другими. Это было хорошим знаком, удачей! Вишневский решил не отдавать незнакомцу сдачу — купил три бутылки, распихал покупки по карманам, и, направляемый рабочим магазина, покинул его самым последним через чёрный ход.

Незнакомец его поджидал у самого выхода, где, за горой старых пустых ящиков, они незамедлительно выпили "по маленькой".

— Ну, я — домой! — сказал один из них другому, протягивая руку для пожатия.