Цирк - Алистер Маклин

— Получите информацию по радио? Вы ведь обещали мне показать, как работает ваш маленький передатчик.

— Обязательно. Я сделаю сразу три вещи: покажу передатчик, выдам вам оружие и сообщу план отхода. Что думает Мария о вашем плане?

— Она относится к нему без энтузиазма. Но от вашего варианта девушка тоже была не в восторге. Хоть и неохотно, но помогать она будет.

Бруно внезапно замолчал и озадаченно огляделся вокруг.

— Что случилось? — спросил Харпер.

— Ничего особенного, но судно замедлило ход. Разве вы не слышите? Н не чувствуете? Машины сбросили обороты. Интересно, почему мы вдруг останавливаемся посреди Средиземного моря? Впрочем, мы наверняка очень скоро это узнаем.

Они узнали об этом тотчас же. Неожиданно дверь с силой распахнулась и в каюту ворвался Теско Ринфилд. Лицо директора было серым, он тяжело и часто дышал.

— Генри пропал! Он пропал! Мы нигде не можем его найти!

— Это из-за него «Карпентария» замедлила ход? — догадался Бруно.

— Мы все обыскали. — Ринфилд залпом осушил рюмку бренди, которую протянул ему доктор. — Команда искала по всему судну, они и сейчас все еще ищут. Никаких следов. Он просто исчез!

Харпер успокаивающе показал на часы:

— Послушайте, мистер Ринфилд, ваш племянник исчез не более пятнадцати минут назад, а «Карпентария» — очень большое судно.

— С очень большой командой, — вмешался Бруно. — У них есть стандартный порядок розыска пропавших пассажиров. Команда планомерно обыскивает судно, от спасательных шлюпок до трюма. И это занимает гораздо меньше времени, чем вы думаете. — Он повернулся к убитому горем Ринфилду. — Извините, что я ничего не могу сказать вам в утешение. Судно замедляет ход, очевидно, для того, чтобы не уйти слишком далеко от того места, где ваш племянник мог упасть за борт?

— Надеюсь, что так. — Ринфилд прислушался. — Кажется, мы снова набираем ход?

— И поворачиваем, — добавил Бруно. — Боюсь, капитан твердо уверен, что вашего племянника нет на борту. Он разворачивает судно на сто восемьдесят градусов и берет обратный курс. Если Генри действительно за бортом, он, должно быть, держится на поверхности или плывет в нашу сторону. Такие случаи бывали и раньше. Всегда есть надежда, мистер Ринфилд.

Ринфилд посмотрел на него как на сумасшедшего, и Бруно не смог упрекнуть его за это: он и сам не очень верил в то, что говорил.

Все трое поднялись на палубу. «Карпентария» шла обратным курсом со скоростью не более десяти узлов. Спасательная шлюпка была уже подготовлена к спуску на воду. Пара мощных прожекторов, по одному с каждой стороны капитанского мостика, были направлены вперед. Двое моряков на носу судна направили вертикально вниз свои фонарики. Неподалеку от них двое других моряков держали наготове концы веревок, прикрепленных к светящимся спасательным поясам. Еще дальше третья пара моряков спустила с каждого борта по веревочной лестнице.

Прошло двадцать минут метаний от надежды к отчаянию. Внезапно мистер Ринфилд покинул своих спутников и решительно направился к мостику. Капитан стоял по правому борту и смотрел в бинокль. Заслышав шаги, он опустил бинокль и медленно покачал головой.

— Мистер Ринфилд, вашего племянника нет на судне, это точно. — Капитан посмотрел на часы. — Последний раз его видели тридцать восемь минут назад. Сейчас мы на том самом месте, где были в тот момент. Если бы он был жив — простите мне мою прямоту, сэр, — он был бы здесь.

— Мы не могли с ним разминуться?

— Это маловероятно. Спокойное море, безветренная ночь, поблизости никаких течений, о которых стоило бы говорить, и вообще в Средиземном море, как вы знаете, практически отсутствуют приливы и отливы. Ваш племянник должен был оказаться на курсе, которым мы шли.

Капитан поговорил со стоявшим рядом офицером, и тот спустился с мостика.

— А что теперь? — поинтересовался Ринфилд.

— Сделаем небольшой круг, потом опишем еще три или четыре концентрических круга, расширяя район поисков. Если это ничего не даст, вернемся на прежней скорости к месту разворота.

— И это все, что можно сделать?

— Боюсь, что да.

— Вы меня не слишком обнадежили, капитан.

— Я и сам не очень надеюсь на успех.

«Карпентарии» потребовалось сорок минут, чтобы завершить процедуру поиска и вернуться к месту разворота. Мария, стоявшая рядом с Бруно в тени спасательной шлюпки, вздрогнула, когда рокот машин усилился и «Карпентария» начала набирать скорость.

— Все кончено, да? — сказала она.

— Поисковые прожекторы выключены.

— Это я во всем виновата! Я! — Голос девушки дрожал.

— Не говорите глупостей. — Бруно обнял Марию. — Вы никак не могли предотвратить это.

— Могла! Конечно, могла! Я не воспринимала его всерьез. Я… ну, не то чтобы смеялась над ним, но и не слушала его. Мне следовало все рассказать вам еще два дня назад. — Теперь она уже плакала не стесняясь. — Вам или доктору Харперу. Генри был таким славным.

Услышав слово «был», Бруно понял, что Мария наконец-то приняла то, с чем он сам смирился уже час назад. Он осторожно сказал:

— Было бы очень хорошо, если бы вы поговорили с мистером Ринфилдом.

— Да, конечно. Только… мне сейчас никого не хочется видеть. Не могли бы мы… Я не люблю просить, но если бы он смог прийти сюда… если бы вы привели его сюда и…

— Ни за что на свете вы не останетесь здесь одна.

Несмотря на темноту, Бруно почувствовал ее взгляд.

Мария прошептала:

— Вы думаете, что кто-то…

— Не знаю, что и думать, потому что не знаю, как на самом деле умер Генри. Но я совершенно уверен: это не несчастный случай. Генри умер, потому что обнаружил, что кто-то проявляет к вам повышенный интерес, и, обнаружив это, не был достаточно осторожен. Я тут задал пару вопросов. По-видимому, Генри покинул столовую сразу после нас. Он вышел через другую дверь — явно хотел, чтобы его отсутствие не связывали с нами. Уверен, что Генри не преследовал нас, — возможно, он смутно догадывался, что нас с вами что-то связывает, но он был прямым и честным человеком и не стал бы совать нос в чужие дела. Думаю, Генри сам себя назначил вашим телохранителем. Он захотел проверить, не следит ли кто-нибудь за нами, — как человека с романтической жилкой, его притягивали подобные вещи. Могу только предположить, что он и в самом деле обнаружил слежку и увидел того, кто следил, при компрометирующих обстоятельствах. Я имею в виду, в обстоятельствах, компрометирующих негодяя или негодяев — злодей мог быть не один. Далеко ли уплывешь, если тебя предварительно хорошенько стукнули по голове?

Бруно достал платок и осторожно вытер залитое слезами лицо Марии.

— Пойдемте со мной.

Проходя по шлюпочной палубе, молодые люди встретили Робака. Бруно жестом велел приятелю следовать за ними. Робак повернулся и пошел следом за парочкой, отстав от них шагов на десять.

В конце концов они нашли Ринфилда в радиорубке, за подготовкой сообщения родителям Генри. Первое потрясение прошло, и директор цирка был сдержан и спокоен. Теперь скорее он утешал Марию, чем она его. Через несколько минут молодые люди покинули рубку. Робак ждал их за дверью.

— Где Кан Дан? — спросил Бруно.

— В баре. Можно подумать, что его ждет семилетнее воздержание от пива.

— Ты не мог бы проводить эту юную леди в ее каюту?

— Зачем меня провожать? — удивилась Мария. — Разве я не в состоянии…

Робак крепко взял ее за руку:

— Бунтовщики ходят по доске, девушка[Имеется в виду пиратский обычай: пленников заставляли с завязанными глазами идти по доске, положенной на борт судна, пока они не падали в море. — Примеч. ред.].

— И заприте дверь. Сколько вам потребуется времени, чтобы лечь в постель? — спросил Марию Бруно.

— Десять минут.

— Я буду у вас через четверть часа.

Заслышав голос Бруно, Мария отперла дверь. Молодой человек вошел в сопровождении Кана Дана, державшего под мышкой пару теплых одеял. Кан Дан добродушно улыбнулся девушке, втиснул массивное тело в кресло и старательно укрыл колени одеялами.

— У моего друга в каюте стало очень душно. Он хочет отдохнуть здесь, — сказал Бруно.

Глаза Марии выразили сначала протест, затем недоумение, она беспомощно покачала головой, улыбнулась и ничего не сказала. Бруно пожелал ей спокойной ночи и ушел.

Кан Дан уменьшил интенсивность света в прикроватной лампе и повернул ее так, чтобы свет не падал в лицо Марии, а сам он оставался в тени. Он взял руку девушки в свои громадные ручищи:

— Спите спокойно, малышка! Пусть мне будет трудно, но Кан Дан здесь.

— Вы же не сможете уснуть в этом ужасном кресле!

— А я и не собираюсь спать. Завтра высплюсь.

— И вы не заперли дверь.

— Ну да, — весело согласился он. — Точно, не запер.