Городские легенды - Олег Фочкин

Петр Петрович в 1938 году был арестован и умер в тюремной больнице.

Его сын Николай Петрович (1896–1968) стал впоследствии доктором технических наук, крупным специалистом в области металловедения.

Фабрика после революции

В 1918 году фабрика была национализирована. К тому времени уже стоял большой краснокирпичный фабричный корпус в Денисовском переулке, построенный в 1897 году по проекту архитектора Кайзера. В советское время фабрика Щаповых стала называться бумаготкацкой фабрикой «имени Героя труда Осипа Звонкова». Кстати, предложил назвать фабрику его именем сам Петр Петрович Щапов. Осип Звонков к тому времени был самым старым работником его фабрики, трудился здесь более 50 лет. Название фабрики – «имени Героя труда Осипа Звонкова» – сохранялось до 1929 года, когда она стала называться «Красная швея».

В советское время фабрика выпускала пестротканые изделия. Все щаповские станки, оснащенные электромоторами, прослужили до конца XX века. А затем, до 1990-х годов, фабрика называлась «Красная работница». После вывода фабрики ее большое пятиэтажное здание подверглось капитальному ремонту и было сдано в аренду под пассаж «Денисовский двор». В 2002 году здание было перепланировано и специально оборудовано для крупного библиотечно-информационного центра. Сейчас здесь находится библиотека имени Некрасова.

Щаповы и церковь

Кроме предпринимательской деятельности, Щаповы оставили значительный след в деле благотворительности и внесли свой вклад в культуру города. Они происходили из старого купеческого рода, были старообрядцами, что давало определенные нравственные устои и семейные традиции. Щаповы из поколения в поколение были председателями Богоявленского братства Елоховского собора. Их средства составляли половину бюджета этой крупнейшей в Москве благотворительной организации.

Могилы всех московских Щаповых находятся на кладбище Алексеевского монастыря; после его закрытия и уничтожения в 1930-х годах Щаповых хоронили на Немецком (Введенском) кладбище.

Усадьба Щаповых

Каждый из братьев жил в собственном доме. Усадьбу с другой стороны Немецкой улицы на пересечении со Старокирочным переулком купил Илья Васильевич, завещавший свой дом городу Москве для благотворительных целей. Дом с башней на углу Немецкой улицы и Денисовского переулка (№ 58), построенный в 1884 году по проекту архитекторов Каминского и Федора Шехтеля, занимал Петр Петрович с семьей. На стене этого особняка – мемориальная доска с надписью: «Здесь 31 (18) октября 1905 г. был злодейски убит агентом царской охранки член Московской организации большевиков Николай Эрнестович Бауман». Но это отдельная история, к которой мы вернемся чуть позже.

В 1897 году Петр Петрович купил у княгини Голицыной имение на берегу озера Сенеж (станция Подсолнечная).

А вот дом в Большом Демидовском № 58 к. 2, несмотря на то что это одна из первых работ знаменитого Шехтеля… сломали.

В 1995 году здание было передано ООО «Подмосковье», в результате «реконструкции» снесено в 1996 году и построен новодел.

Ворота дома раньше венчались вазами, а калитка – орлом и щитом с вензелем Петра Щапова. Сейчас участок, где стоял дом Петра Васильевича Щапова, находится в частной собственности.

Убийство Баумана

Так вот, вернемся к Бауману. Конечно, никакого агента охранки не было. По версии, которую рассказывал Ярослав Щапов, это сделал дворник Щаповых, когда увидел, что тот осквернил государственный флаг, висевший на одном из корпусов фабрики Щаповых. Но, скорее всего, эта версия ошибочна.

Эту историю затеял Московский комитет РСДРП 18 октября 1905 года.

Большевики «в ответ на Манифест царя от 17 октября», которым даровались многие свободы, после митинга в стенах Технического училища вывели колонны молодежи под лозунгом «Разрушим русскую Бастилию». Имелась в виду губернская тюрьма на Таганке.

Бауман числился членом ЦК РСДРП, хотя больше был специалистом по «экспроприации». Его только 8 октября выпустили вместе с другими политическими из той самой Таганской тюрьмы. И он прекрасно знал, что среди сидельцев остались одни уголовники. Но сама идея взять тюрьму штурмом привела его в восторг. «Грач», как звали его товарищи по партии, взялся привести рабочих с фабрики Дюфурмантеля – это была фабрика, которую сдавали в аренду Щаповы здесь же, на Немецкой улице. Надо сказать, что не все члены ЦК разделяли планы пройти на штурм от Лефортово до Таганки. Кто-то мог отколоться от колонны. Кто-то одуматься, зачем и куда идет. Но азарт Баумана был неудержим. Он схватил флаг с лозунгом «Долой самодержавие», вскочил в пролетку и, стоя в ней, помчался по Немецкой, скандируя: «Долой царя!»

Недалеко от фабрики Щапова стояла небольшая группа людей, наблюдавших за шедшей во дворе игрой «в бабки». Когда пролетка с Бауманом поравнялась с ними, из группы зевак выбежал человек с обрезком газовой трубки в руке. Он вскочил в коляску и ухватился за флаг, пытаясь вырвать его из рук Баумана. Тот не сдавался и даже выхватил из кармана браунинг, выстрелив в нападавшего.

Но пропустил удар трубой по руке и промахнулся. А потом получил второй удар – по голове. Грач выпустил флаг и упал с пролетки. Но тут же вскочил и бросился к своим, к демонстрантам. Однако преследователь оказался быстрей и догнал Баумана, еще несколько раз ударив трубой по голове. Революционер упал на мостовую как подкошенный. Демонстранты открыли беспорядочную стрельбу по нападавшему, но тому удалось скрыться. Однако Бауман был уже мертв. Как вспоминал один из участников тех событий: «Наши дружинники открыли беспорядочную стрельбу, началась паника! Демонстранты бросились бежать в соседние дворы. Тело убитого товарища подхватили и отнесли в училище члены Комитета и несколько наиболее хладнокровных студентов».

Убийца Баумана сам сдался властям через час. Явившись в участок, он назвался Николаем Федотовичем Михалиным, уроженцем Козловского уезда Тамбовской губернии, рабочим фабрики Щапова. По его словам, убитого он видел впервые, а напал на него потому, что его возмутили надпись на флаге и то, что этот человек в пролетке все время кричал: «Долой царя!»

Ранее Михалин служил в конногвардейском полку в эскадроне Трепова и незадолго до описываемых событий уволился в запас. В тот день он с фабричными пошел смотреть, как играют «в бабки». Обрезок трубки держал в руках «заместо тросточки» – тогда у рабочих была такая мода на тросточки. По словам Михалина, он «был выпивши», при виде «смутьяна с флагом» в душе бывшего служаки взыграла «верность присяге». Ну а потом все завертелось, и было уже не до раздумий.

Михалина в 1906 году судили и признали виновным «в нанесении ветеринару Бауману тяжких побоев, повлекших смерть», за что дали два года тюрьмы. Но это уже не могло изменить ситуацию. Похороны Баумана превратились в гигантскую вооруженную демонстрацию, а могила стала местом митингов. Вся революционная и либеральная пресса захлебывалась в описаниях «зверств самодержавия»: в листовках говорилось, что демонстрацию рубили казаки и расстреливали пушки, что жертв были многие сотни. Потом был декабрь и баррикады на Пресне.

А Михалина судили еще раз – в 1907 году после апелляции, но оставили приговор в силе. И снова, в 1925 году, когда убийцу Грача разыскали сотрудники ОГПУ и приговорили к «высшей мере пролетарского правосудия».

На Большом Демидовском

Большой Демидовский переулок – улица в центре Москвы в Басманном районе. Большой Демидовский начинается у Аптекарского переулка и проходит на юг, пересекает Денисовский, Гарднеровский (слева), Бригадирский и Новокирочный (слева) переулки и доходит до улицы Радио. Участок между Новокирочным и улицей Радио является закрытой территорией Всероссийского института авиационных материалов. Название переулков – Большой и Малый Демидовские – было дано по фамилии проживавших здесь в XVIII веке промышленников Демидовых, владевших заводами на Урале.

Почти весь квартал между Немецкой улицей (современное название – Бауманская), Денисовским и Большим Демидовским переулками (нумерация отражает исторически сложившееся положение до революции) принадлежал купцам Щаповым.

Фамилия Щапов происходит от старых русских слов: прозвища «щап», что значило франт, щеголь, «щапить» – стремиться выглядеть лучше, чем на самом деле, «щапливый, щапистый» – щеголеватый. Владимир Даль приводит несколько пословиц с этими словами, среди которых: «Передом щапит, а затылок вши выели». Судя по всему, как и большинство прозвищ, те, что содержат корень – щап-, имеют иронический оттенок. Об этом свидетельствует и существующая ныне фамилия Голощапов. Этот корень активно употреблялся еще в первой половине XIX века, но к концу его оказался вытесненным другими.

Архитектор Вивьен

Вивьен Александр Осипович (1824–1884) окончил МДАУ в 1852 году со званием помощник архитектора. С 1857 года – архитектор, назначен преподавателем архитектуры в школе межевых топографов, затем и в Межевом институте. В 1863–1876 годах состоял преподавателем архитектуры в Земледельческой школе, в 1872–1877 годах – архитектор Павловской больницы. В 1873–1876 годах служил архитектором межевой канцелярии. Строил доходные дома в Москве. Приспособил дом Демидова под институт с устройством там домовой церкви (Гороховский переулок, 4). Перестраивал дома на Никитском бульваре, 8а и на Арбате, 48.