Тени Архонта (СИ) - Машевская Анастасия

— Там что-то впереди, — буркнул Борво и застрял посреди дороги. Остальные остановились тоже.

Четырнадцать, пятна… Проклятье, она же только начала!

Возмущенная тем, что её отвлекли, Данан уставилась, куда глядели Борво и Дей. Вдалеке мужчина вел полудохлую кобылу, та, едва волоча ноги, тащила деревянную повозку. Похоже, весьма скрипучую. Разглядеть, что лежало в повозке не было шансов. Сбоку, путаясь в ногах, шла какая-то женщина. Она постоянно склонялась через край телеги и что-то поправляла, видимо, там был кто-то важный. Пройдя совсем немного, женщина вдруг заголосила, и мужчина остановил лошадь.

— Что там? — спросил Стенн, для которого происходящее вдалеке было, скорее, пятном со смутными, угадываемыми очертаниями, чем чем-то конкретным. Голос женщины до него донесся едва-едва.

Точно! — оглянулись остальные. Он ведь не смотритель Пустоты, и видит как обычный человек. Или гном.

— Повозка. Кажется, везут кого-то раненого или больного, — ответил Борво. — Возможно, это ребенок.

Женщина, делая жесты, словно трясет кого-то в повозке, завизжала снова.

— Ты можешь наложить хотя бы простую печать, если это, конечно, не зараза какая. Хотя к нам и заразы особо не липнут, — поразмышлял Дей, оглянувшись на чародейку. — Но им нужна помощь. Даже им самим, не говоря о том, кого они везут.

Ей ли не знать, как может самая маленькая и обычная исцеляющая печать порой спасти жизнь? Если бы та сфера, с помощью которой Редгар вытащил её из-под ублюдков Марелла, не была целительской, добралась бы она до Цитадели? Дожила бы она до момента, когда Редгар доволок её к родным воротам? Ведь он бы наверняка доволок.

— Я думаю, — размеренно сказала Данан, хотя мужчины слышали, что говорит она через силу, — нам лучше ни с кем не встречаться на дороге. Если помните, за нами прежде и так следили. Лучше не подставляться лишний раз.

Дей оглянулся рывком и поглядел так, словно хотел сказать что-нибудь вразумляющее. Их молчаливый обмен взглядами едва не затянулся на несколько секунд, но Борво поддержал:

— Да, мы же не зря держимся ближе к кустам. Переждем, пока они проедут.

— А сами пока можем осторожно продвигаться вдоль дороги. Чтобы не терять время, — домыслил гном.

Оставшись в меньшинстве, Дей только кивнул. Его лицо приобрело сосредоточенное выражение, но раздраженным или осуждающим Диармайд не выглядел.

Укрывшись в зарослях кустарника, путники стали аккуратно и медленно, стараясь действовать бесшумно, пробираться вверх по тракту. Легче всего приходилось Хольфстенну, он шел в некотором смысле вольно, не сутулясь. Пару шагов гном и вовсе сделал, красуясь тем, что мог спокойно расправить плечи. А вот Борво, наоборот, скрючился так, словно его разом разбили радикулит и подагра. Дей, глядя на мучительные потуги товарища быть незаметным, не удержался и посоветовал встать на четвереньки. Наблюдая за ними, Данан усмехнулась. О, Вечный, как давно она не улыбалась просто потому, что видела что-то забавное.

Когда мужчина с повозкой оказался совсем недалеко, путники остановились. Они углубились внутрь хвойного перелеска и были хорошо скрыты. Настороженно вглядывались в тракт, но чувствовали, что за игольчатыми кронами спрятаны хорошо. Запах пихт успокаивал, умиротворял и внушал необъяснимое чувство защищенности, хотя бы на время.

Щелчок пальцев настиг смотрителей едва слышно, но — как удар молотом. Борво успел вытянуть меч. Дей вскинул в руке щит, оглядываясь вокруг себя. Даже Хольфстенн крепче схватился за древко секиры, не столько услышав, сколько просто почуяв опасность и ориентируясь на остальных.

Но ничего не произошло — никто не напал, не выпрыгнул из-за соседней сосны с воинственным кличем, не выпустил в них с десяток арбалетных болтов. Только Данан в беззвучной боли прогнулась в лопатках так, будто её насадили на вилы.

«Вечный, не она!» — Это еще Дей осознал, а потом, кажется, ослеп. На лице чародейки, там, где обычно серебрились отметины смотрителя пустоты, сейчас разлился яркий голубоватый узор, который спустя мгновение взорвался ослепительной вспышкой. И в этом всполохе Хольфстенн сумел выхватить очертание темной макушки и перепуганных глаз — прямо у чародейки за спиной.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Данан! — крикнул Дей, приходя в себя. Где-то совсем близко просвистела стрела. Слух поймал приближение, по меньшей мере, пяти или шести человек. Еще трое побежали прямо с тракта.

— Сукины дети! — гаркнул Борво кидаясь на якобы потерявших ребенка мужчину и женщину. Мужчина сдернул потрепанный плащ. Он был худ и сух, но хорошо вооружен и прыток. Женщина вдруг склонилась к повозке в последний раз, и когда выпрямилась, уже держала в руках лук. Из самой повозки резво вскочил на ноги еще один «недокормыш», как, ругаясь, окрестил его Борво.

Те, что нападали из леса, схватились с даэрдинцами и гномом раньше тех, что бежали со стороны дороги. Парень, со спины напавший на Данан, прикрывался ею, не давая другим помочь чародейке. Режущее, разрывающее надвое чувство в грудине, такое, словно сама смерть железной хваткой вцепилась в сердце, разодрав при этом легкие, вырывало из женщины оглушительное рычание. Она не могла видеть, что происходило на самом деле, но чувство было, будто все её органы дергают изнутри во все стороны, раня и смешивая в месиво. Жизнь вытекала из неё по клинку, торчащему из спины, к кому-то другому, и, завидев, атакующих впереди, Данан сделала первое, что пришло на ум. Что вообще приходило первым на ум с того дня, как голос Темного Архонта настиг её в таверне «Смелый смертник».

Чародейка схватилась за грудь, ощущая, что, похоже, сердце из неё все-таки вытащат, и из последних сил сплела печать Увядания. Здоровую, чтобы свалить разом всех трех, что приближались со стороны тракта. Это убьет их и хоть на миг позволит ей ощутить внутри тепло жизни, пусть бы чужой, прежде чем придется воспользоваться этой энергией как-то еще.

— ДА ЧТО ЭТО ЗА ХРЕНЬ, ЖАЛ?! — крикнул один из нападавших, вооруженный здоровенным палашом. С ним схватился Диармайд, и приходилось смотрителю туго.

— САМ НЕ ЗНАЮ! — крикнул парень из-за спины Данан, терзая её внутренности.

— ВЫТАЩИ ЕГО! — гаркнул здоровенный головорез, наседавший на Диармайда.

Печать заклинания, пульсируя, двинулась к разбойникам, но, пролетев всего на длину локтя, зависла в воздухе. С треском блеснул перед глазами чародейки край серебристого щита, раскололся от столкновения с чарами самой Данан, однако, заклятие Увядания вперед не пропустил.

Фирин! Его щит! И, похоже, изнутри он почти также крепок, как снаружи. Вот же…

К вящему удивлению всех, и особенно самой Данан, пурпурный узор не растаял и не рассыпался при столкновении с барьером. Он возвратился к хозяйке, проник в грудину так, как прежде — Данан видела многократно — проникал в чужие. Хотя судьба её уже была ясна, ей не хотелось умирать, особенно от собственных сил.

Но выбора-то не было. Данан прикрыла глаза, ощущая досадливый миг прощания, и, вопреки ожиданиям, увидела перед мысленным взором не Редгара, а Клейва — старого друга из Цитадели Тайн. Он улыбнулся в сознании Данан и шепнул самым родным для чародейки голосом:

«Я ведь говорил, если бы только знала, что в этот миг испытывают другие…»

— Клейв, — шепнула Данан.

— ДАНАН! — гаркнул Дей, видя, как обмякает женское тело и спихивая ногой туловище пронзенного головореза с меча. Стенн здорово помог ему с этим громилой. Мужчины одномоментно оглянулись на Борво, тот, как мог отбивался от двух «недокормышей», но баба, лучница, была крайне непредсказуемым подспорьем врага, а Борво такой здоровый, что попробуй по нему промахнись. Переглянувшись, Диармайд и Хольфстенн кивнули друг другу, и Дей бросился к женщине, прикрываясь, как мог щитом. Хольфстенн зашел сбоку. Борво еще худо-бедно продержится против двоих, если его не подстрелят. А вот ей, чтобы закладывать стрелы сразу на двоих противников, придется попотеть, и то едва ли это поможет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

То, что произошло дальше, чародейка старалась не вспоминать никогда. Печать Увядания, как ни странно, не нанесла ей никакого вреда, напротив, Данан вдруг почувствовала, прилив теплой жизненной силы внутри и… изнутри. Как если бы Увядание вытянуло энергию из оружия, которым её ранили. Но Увядание вытягивает только жизнь! Никакое железо, ни одна сталь не обладает такой энергией!