Чернильный обмен - Мелисса Марр

Он прислонился лбом к одному из высоких окон в главном зале. На улице, в парке танцевали фейри. И как всегда, Летние девушки, обвитые виноградными лозами и взвивающимися легкими юбками, кружили между ними, сливаясь с толпой и выскальзывая из нее в ритуальном танце, свойственном только им. Охрана Кинана, которая несла свой пост, наблюдала за ними, обеспечивая их безопасность, а свободные охранники танцевали вместе с ними, развлекали их.

Похоже на мир.

За это боролся Ниалл, эту цель преследовал в течение многих столетий, но теперь он стоял в одиночестве во дворце, как молчаливый наблюдатель. Он чувствовал себя отделенным от своего Двора, своего короля, от Летних девушек — от всех, кроме одной смертной девушки. Если бы он мог танцевать с Лесли, вместе с ней кружиться среди них, он был бы там.

Но последний Летний Король поставил четкие условия, прежде чем принять Ниалла ко Двору: «Никаких смертных, Ниалл. Это цена за жизнь в моем Дворе». Было не так уж плохо. Смертные по-прежнему влекли его, но воспоминания и данная клятва научили его противостоять своим желаниям. Они не были нужны ему для танцев — на праздниках или в постели — и этого было достаточно.

Так было до нее. До Лесли.

Глава 10

К концу недели Лесли была измотана больше обычного. Она брала дополнительные рабочие смены, поэтому могла оплатить счет в продуктовом магазине, и у нее все еще останутся деньги, чтобы закончить татуировку. Она отложила эти несуразные чаевые, так как не была уверена, оставить их себе или нет. Если бы это были чаевые, у нее была бы возможность снять на них комнату, начать жить самостоятельно и даже прикупить самую необходимую мебель. Вот поэтому это не чаевые. Такие большие деньги не дают просто так. Сейчас она продолжала заниматься тем же, чем и прежде — зарабатывала деньги, полагаясь только на себя. Что означает постоянную бедность. Она знала, что Рэббит разрешит ей заплатить по частям, но тогда ей пришлось бы признаться, что ей требуется кредит, а этот вариант ее не устраивал.

Лучше чувствовать себя уставшей, чем проданной.

Но усталость также означала, что она забывала следить за своими словами. После школы, когда она и Эйслинн ждали, пока закончится беседа Рианны с консультантом, язвительность и ехидство дали о себе знать. Видимо, вмешательства консультанта было недостаточно, и мать Рианны известила обо всем школьное начальство, поэтому сестра Изабель подстерегала Рианну сразу после последнего звонка.

Эйслинн наблюдала за улицей. Она скрестила руки, положив одну ладонь поверх толстого золотого браслета на другой руке. Лесли увидела его, когда они переодевались перед уроком физкультуры. Теперь он был спрятан под блузкой Эйслинн. Чем она занимается, что получает такие безделушки? Лесли не думала, что Эйслинн достаточно глупа, чтобы продавать себя за деньги, но в последнее время казалось, что богатство Кинана перешло в руки Эйслинн.

Не подумав, Лесли сказала:

— Так ты высматриваешь мальчика-игрушку Вторую Скрипку или же основного солиста?

Эйслинн уставилась на нее:

— Что?

— Тебя до дома проводит Кинан или Сет?

— Все совсем не так, — проговорила Эйслинн. На мгновение показалось, что воздух вокруг нее всколыхнулся, будто от земли пошло тепло.

Лесли протерла глаза, а затем шагнула ближе.

— Я лучше поверю, что дело обстоит именно так, чем в то, что ты позволяешь Кинану использовать себя, потому что у него есть деньги. — Она сжала руку Эйслинн там, где был браслет. — Люди замечают. Люди говорят. Я знаю, что я Сету не нравлюсь, но он хороший парень. Не испорть все из-за блондинчика и его денег, хорошо?

— Боже, Лес, ну почему во всем должен быть замешан секс? Только потому, что ты отдаешься так легко… — Эйслинн запнулась, смутившись. Она прикусила губу. — Прости, я не это имела в виду.

— А что? — Лесли и Эйслинн были друзьями практически с момента их первой встречи, но их дружба не означала, что она все рассказывала Эйслинн, уже нет. Раньше они были близки, но сейчас Лесли было необходимо оградиться от этого. Она не знала, как начать разговор, в котором нуждалась так долго.

Эй, Эш, у тебя случайно нет буклета по литературе? И, между прочим, меня изнасиловали, и меня мучают адские кошмары. Она держала все в себе, планировала, как уедет, начнет жить заново, и когда представляла себе, как пытается рассказать об этом и о том, как ее насиловали, она чувствовала, как будто что-то раздирает ее на части. Грудь начинала болеть. Живот сводило судорогой. Глаза жгли слезы. Нет, я не готова говорить об этом.

— Прости, — повторила Эйслинн, сжав руку Лесли своей необычайно теплой ладонью.

— Все в порядке. — Лесли через силу улыбнулась, желая ничего этого не чувствовать. Мысль о том, чтобы стать совершенно бесчувственной, казалась ей все более привлекательной. — Я всего лишь говорю, что у вас с Сетом хорошие отношения. Не позволяй Кинану это разрушить.

— Сет понимает, почему я провожу время с Кинаном. — Эйслинн снова прикусила губу и бросила взгляд на улицу. — Но все не так, как ты говоришь. Кинан — мой друг, который много для меня значит. Вот и все.

Лесли кивнула, ненавидя то, что они не могут на самом деле поговорить о своей жизни, ненавидя, что даже ее отношения с лучшей подругой были пронизаны полуправдой. Будет ли она смотреть на меня с жалостью? Сама мысль увидеть это в глазах Эйслинн была просто ужасной. Я выжила. Я выживаю. Поэтому она просто стояла и ждала вместе с Эйслинн, переключившись на ту тему, о которой они обе могли говорить открыто.

— Я не говорила тебе? Я наконец-то сделаю татуировку. Я уже сделала контур. Еще один сеанс завтра, и все будет готово.

В лице Эйслинн отразилось что-то между облегчением и разочарованием.

— Что ты выбрала?

Лесли рассказала ей. Ей было легко вспомнить, она так и видела эти глаза, уставившиеся на нее, могла легко воспроизвести их по памяти. Чем больше она думала об этом рисунке, тем легче ей становилось.

К тому времени как Сет появился на улице, чтобы встретить Эйслинн (он выглядел как ходячая реклама пирсинга на лице), Лесли и Эйслинн уже свободно болтали о татуировках.

Сет обнял одной рукой Эйслинн за плечи и вопросительно посмотрел на Лесли. Он выгнул проколотую бровь и спросил:

— Ты сделала татуировку? Дай-ка взглянуть.

— Она еще не закончена. — Лесли едва могла унять дрожь удовольствия при мысли, что скоро она доделает ее, но идея показать ее кому-нибудь вовсе не казалась ей привлекательной. — Покажу через пару дней.

— Рэббит, должно быть, доволен. Девственно чистая кожа, так ведь? — На губах Сета играла слабая улыбка, он пошел вперед обычным для него легким шагом, и, казалось, он все делал с такой скоростью.