А волки здесь тихие (СИ) - Петрова Лин

— Пач…чка

Я представила себе тоже самое, и, застонав, присоединилась к сестре. Мышцы лица уже болели, я держалась за лицо, заставляя себя успокоиться, а сестра все не могла угомониться.

— Маркор, спинку выпрями, ага, а теперь выпрыгни. Ой, не могу-у-у

— Она с меня, что ли смеётся? — обиженно спросил брат.

Я отдышалась.

— Не волнуйся, братец. Я помогу тебе отомстить ей.

И пусть это был истерический смех, но с помощью него мы закрывались от воспоминаний и плохих мыслей, словно на минуту переносясь в то время, когда все еще было хорошо…

С того дня Ларита ожила, сначала занималась пением, а потом бежала в лабораторию, куда и я присоединялась к ней.

— Мара, я тут кое- что интересное отыскала. В маминых записях просто рассуждения, а вот одна фраза очень интересная. Я думаю, нужно свежую кровь попросить, может, удастся что-нибудь прояснить — ко мне заглянула Ларита.

Я кивнула и набрала номер

— Господин Шируан, это Мара. По вашему делу в записях ничего не обнаружилось, но мы с сестрой хотим, если вы позволите, сами подумать. Что нужно? Кровь. Хорошо, жду.

Позже доложили, что прибыл гость, и я пошла открывать дверь. Ну естественно!!! Кто еще мог доставить пробирку?! Он, принц из моей прошлой жизни.

А сама мысленно застонала, как же ему идут джинсы, так облегающие его хм… зад, и эта футболка, плавно обтекающая его широкие плечи и мышцы. От него шла какая-то бешеная энергия — дикая, как просторы леса, волнующая, притягивающая, околдовывающая. Я подняла на него глаза и вообще поплыла. Спокойное властное лицо с внимательным взглядом, в эти глаза хотелось смотреть, а потом подчиниться и отдаться воле чувств. Ну почему ты такой красивый, сволочь?! Очень надеюсь, я постаралась сохранить невозмутимое лицо, и ему не удалось понять, что на самом деле творится у меня внутри.

Любезно пригласила его войти, а сама лихорадочно думала, о чем с ним говорить. Мы же не можем сидеть и молча смотреть друг на друга. Нет, я собственно говоря, как раз не против, но приличия, я же хозяйка дома…

— Жан, рад видеть — Максимилиан внезапно вышел нам навстречу, оттеснил меня плечом и подал руку для пожатия.

Жан! Его зовут Жан!!! Женя, стало быть.

— Присаживайся. С чем пожаловал?

Максимилиан усадил меня, сел рядом, по-хозяйски закинув руку на спинку дивана, едва касаясь моих плеч.

— Кровь?

Максимилиан медленно наклонился ко мне близко-близко, я бы даже сказала интимно, и заглянул в глаза, а я смотрела на него, широко открыв глаза. Это чего это он делает, спрашивается?

— Для исследований, да? — и покивал головой, не дожидаясь моего ответа.

— Надеюсь, господин Жан, что у девочек все- таки получится. Светлые головы, как у их матери — и ласково погладил меня по волосам.

Жан все это время пристально смотрел на нас, прищурившись.

А затем, сжал челюсти, нахмурился и встал.

— Уже уходите? Марочка, проводи гостя — Макс в последний раз провел по моей голове и подтолкнул.

А я что-то не совсем поняла, что это сейчас было?!

Сказать что я была ошарашена- ничего не сказать. Эта была крайняя степень изумления, никогда не видела, чтобы Максимилиан так себя вел.

Я встала с такими же широкими и удивленными глазами. В дверях Жан вцепился в меня взглядом, вдыхая мой аромат, а потом метнул быстрый взгляд на Макса и ушел.

Я повернулась к Максимилиану, уперлась руками в бока и выразительно посмотрела на него.

Макс заразительно рассмеялся.

— Максимилиан. Что это было?

— А пусть задумается и помучается, Мара. А то ходит тут ноздрями шевелит, пусть, чем другим пошевелит лучше, мозгами например

— отсмеявшись, сказал он.

— Сама же говорила, что сучек, которые сами на все готовы много, а вот ради тебя постараться нужно. Добиться! Доказать! Вот пускай немного понервничает, поревнует, подумает. А то ишь ты! Подумаешь богатенький сынок, а сам может и не умеет ничего. Так и зачем он тебе нужен такой?

— Почему не умеет? В Камбоджу летал? Летал. Значит, отец ему доверяет решать дела.

— А что это ты кинулась его защищать??? — Макс искренне забавлялся, смотря на меня.

Теперь и я растерялась. А действительно, что это я?

— Ладно, ладно — махнул он рукой.

— Это я специально, подразнить его. Да и на тебя забавно было смотреть.

— А если он….ну решит… — я отвела глаза в сторону

— Тогда зачем он тебе нужен?! Поду-у-умаешь красавчик! Забудешь со временем, сотрешь из памяти, а сама за другого волка выйдешь, не такого красивого, но надежного, работящего.. — он потряс кулаком.

— Или есть другой вариант. Как ты говоришь? Вы не совсем нормальная семейка? — он изобразил меня, помахав пальцами в воздухе

— Тогда сама его добейся. А что? Всех баб устранишь, на глазах у изумленной публики, ты вон теперь тренированная — он потрогал мышцы на моей руке.

— Ага, докажешь, что ты лучшая из лучших.

Я видела, что он еле сдерживал улыбку, сжимая губы, и сама начала улыбаться, слушая его издевательства.

— Хорошая идея, Максимилиан — якобы задумалась я.

— А действительно! Чего это я сижу? Пойду сейчас к господину Шируану и попрошу лапу его сына.

Макс не удержался и заржал, а следом и я улыбнулась.

*

— Вы знаете — сказал довольный Давид Соломонович за ужином, довольно потирая руки.

— А ведь мы с Ларитой в отношениях продвинулись гораздо дальше, хотя вообще не планировали это.

От услышанного, я подавилась.

Все кинулись ко мне, и каждый норовил со всей дури постучать по моей спине, считая свои долгом спасти меня.

Я кашляла до слез на глазах, пила воду, приходя в себя, и думала, о чем же мне только что сообщили. И когда все расселись по местам, я посмотрела на Лару, которая нервно сжимала ладони, опустив глаза. Ну етит вашу мать! Если это, то о чем я думаю, то для нашей долбанутой волчьей семейки, старый еврей в качестве зятя будет в самый раз!

— Да. Мы решили записать песню на студии. Вы такая странная, Мара. А вы о чем сейчас подумали?

Фу-у-у, меня прям отпустило, честное слово! От облегчения я даже обмякла на стуле.

— О песне, конечно о песне, о чем же еще я могу подумать, если дело касается вас, Давид Соломонович! — развела я руками.

Максимилиан тоже тихонько отходил от потрясения и хлебал горячий чай большими глотками, не замечая этого.

— Только впредь прошу изъясняться доходчивей. Без этих ваших прелюдий, сразу в лоб- песню хотим записать. И всем спокойно, и вы живы — конец фразы я уже бормотала.

— Макс, интересно волки от инфарктов умирают? — шепотом спросила я у Максимилиана.

— Даже если нет, то ты будешь первая — прошептал в ответ Макс.

Я забрала у него горячую кружку и заменила водой. Пусть хлебает воду, ей хотя бы не обожжётся.

— Так вот, как вы смотрите на то, чтобы проехать в студию звукозаписи.

— Плохо смотрю. Хотите записать- записывайте здесь

— Но аппаратура.. — растеряно сказал Соломоныч.

— Комнату выделю. Тащите все сюда.

На следующий день в доме начался хаос. Люди что-то вносили, выносили, Соломоныч ругался, взбудораженный изменениями в доме Маркор бегал радостный. И только мы с Максимилианом сидели в гостиной с каменными лицами и молча смотрели на беспорядок, одновременно поворачивая головы то влево, то вправо.

— Да-а — задумчиво сказал он.

— Ага — подтвердила я.

— Маркор, иди сюда. Хочешь Ларите отомстить, за то, что смеялась над тобой?

— Естественно!

— Тогда слушай. Нужно в комнате, где будут записывать, поставить камеру. Понял? Записывай, как Лара поет, а потом…

— Что-о-о — он заговорщицки приблизился ко мне.

— В интернет выкладывай.

Его лицо расплылось в довольной улыбке.

Я схватила его за руку.

— А теперь послушай меня очень внимательно!!! — я с серьезным лицом смотрела на него.

— Выбирай только действительно лучшие записи, понял? Лучшие!!! — подчеркнула я.

— Если увижу и услышу что-то другое, знаешь, что я с тобой сделаю