Мать, тревога и смерть. Комплекс трагической смерти - Джозеф Рейнгольд

Исследования Fels Reseach Institute (185) за последние четверть века представили неопровержимые доказательства того, что эмоциональные переживания матери во время беременности вызывают существенные аномалии у новорожденных. Те из них, которые, находясь в утробе матери, были подвергнуты избыточной стимуляции, не только имеют при рождении рост и вес меньше обычного, но также более раздражительны, у них наблюдается повышенный мышечный тонус, непереносимость некоторых видов пищи и расстройства деятельности пищеварительного тракта. Lester W. Sontag, директор Института, говорит, что такой новорожденный, «который после своего появления на свет является во всех отношениях невротичным младенцем – это результат неудовлетворительного состояния среды, окружавшей плод». Исследования показали, что те дети, которые в утробе матери демонстрировали чрезмерную активность, в два с половиной года испытывают затруднения общения; скорее всего в возрасте от 22 до 25 лет они, возможно, тоже будут испытывать подобные затруднения (по крайней мере, лица мужского пола). Корреляционные связи между событиями перинатального периода и проявляющимися позднее чертами личности показывают, что отклонения от нормы появляются не только вследствие воздействия внутриутробных факторов, но также и в результате постнатального опыта. Тревожные дети и взрослые, описание которых приводит Sontag, возможно, приобрели предрасположенность к тревоге, находясь в утробе матери, но может быть и так, что они бы не испытывали этого чувства, если бы росли в благоприятствующей обстановке.

Turner (186) обнаружил, что синдромы гиперактивности и диспепсии часто проявляются у «приемных детей», детей незамужних матерей и у детей тех женщин, которые испытали эмоциональный стресс во время беременности. Согласно исследованиям Ottinger и Simmons (187) продолжительность плача младенца во время первых четырех дней после его рождения в значительной степени связана с уровнем тревожности матери во время беременности. Fereira (188), который поставил перед собой задачу выяснить, передаются ли определенные установки беременной женщины ее будущему ребенку и проявляются ли они в поведении младенца, высказал в своей работе предположение, граничащее с уверенностью, о том, что подсознательные материнские установки, не говоря уже о явной тревоге, могут вызвать «невротичное» состояние у новорожденного. При помощи опросника, включающего шкалу «Страх повредить ребенку», была изучена группа беременных. Было обнаружено, что у матерей младенцев с отклонениями показатели по этой шкале гораздо выше, чем у женщин, дети которых не демонстрировали отклонений. Девиации у новорожденных статистически коррелируют только с негативной материнской установкой; нет никакой связи между неонатальным синдромом и расой, возрастом матери, ее способностью к деторождению, продолжительности схваток, видом анестезии, способом родоразрешения, способом вскармливания и тем, была ли беременность запланированной или нет. Как указывает Fereira, осознанный страх навредить ребенку возникает из неосознанного враждебного отношения к нему. В этом случае существует корреляция между неосознанной реакцией матери и нарушениями развития плода. Каким образом установка передается плоду и оказывает влияние на него, нам пока неизвестно. Однако, если дальнейшие исследования подтвердят наличие связи между тем, что происходит в душе матери и судьбой ее ребенка, нам придется принять этот факт эмпирически[8]. При ретроспективном изучении в большинстве случаев были обнаружены корреляции между определенными осложнениями в ходе беременности и родов (кровотечениями на ранних стадиях беременности, токсемией, преждевременными родами, осложненными родами) и определенными постнатальными нарушениями (проблемами поведения, делинквентностью, дислексией, проблемами в овладении чтением, шизофренией, церебральным параличом, эпилепсией, умственной отсталостью). Предполагается, что все эти осложнения связаны с гипоксемией плода, которая вызывает различные степени повреждения мозга, и что органический дефект этиологически входит в «континуум несчастных случаев в сфере деторождения». Не вызывает сомнения то, что недостаток кислорода неблагоприятно воздействует на мозговую деятельность, а органические изменения могут быть причиной церебральных параличей, некоторых видов судорожных расстройств и умственной отсталости. Однако, возникает вопрос о наличии органического фактора в случаях поведенческих отклонений. В том, что они связаны именно с осложнениями беременности и родов, нельзя быть уверенным, так как между моментом рождения и моментом проявления отклонения или началом его изучения проходит определенное время, за которое ребенок приобретает определенный опыт, оказывающий значительное влияние на развитие его личности. Мое мнение, которое получило документальное подтверждение (1), заключается в следующем: как осложнения во время беременности и родов, так и вредоносные элементы в процессе воспитания ребенка связаны с материнским неприятием себя как женщины. Согласно Tec (189), даже если затруднения при родах и не оказали непосредственное негативное влияние на ребенка, они могут послужить причиной создания особой связи между матерью и ребенком, которая оказывается деструктивной для них обоих.

Угроза существованию плода, вне зависимости от ее механизма, вероятно, активизирует инстинкт самосохранения. Сознание в этом процессе и не участвует, и не требуется. «Ощущают» и реагируют на опасность паттерны памяти, глубоко спрятанные в нервной системе. Врожденная способность обеспечивает реакцию на стресс и продолжает действовать подобным образом на протяжении всей жизни. Именно во внутриутробной ситуации кроется основная причина различий танатической тревоги разных людей. Можно предположить, что инстинктивные предпосылки одинаковы у всех, но обстоятельства пренатального существования создают различия в степени чувствительности к тревоге, что делает человека после его появления на свет более восприимчивым к угрозе, и может служить постоянной характеристикой личности.

Травма рождения включает в себя как универсальные факторы, например, переход от внутриутробного существования к существованию за пределами материнского лона и разделение с матерью, так и индивидуальные, зависящие от различий в ходе схваток и родов.

Универсальные факторы. Как Freud, так и Ранк (Rank) рассматривали опыт рождения как прототипическую тревогу. Мнение Freud подверглось модификации. Первоначально в своем «Введение в психоанализ» он писал, что сущностью феномена тревоги является опыт рождения, который вовлекает такую цепь взаимосвязанных ощущений боли, разрядки возбуждения и физических чувств, что становится прототипом всех ситуаций, в которых существует угроза для жизни. Первое ощущение тревоги вызвано интоксикацией из-за прекращения обеспечения организма кислородом через пуповину. Даже если младенец появляется на свет путем кесарева сечения, он не избавлен от воздействия тревоги потому, что предрасположенность к появлению этой первой тревоги предалась его организму через многочисленные поколения. Тем не менее, в книге «Запрещение, симптом и страх» (190) Freud считает недопустимым предположение о том, что при каждой вспышке тревоги в душе человека происходит нечто аналогичное ситуации рождения.

Rank (41) связывает травматический опыт рождения не с асфиксией, а с отделением от матери. Именно оно является основой для всех тревог и страхов, и каждое младенческое проявление тревоги или страха частично содержит в себе эту тревогу, испытанную при рождении. Склонность ребенка к тревоге проявляется в значении его установки по отношению к смерти: быть мертвым означает то же самое, что временно отсутствовать. Тревога из-за разделения с матерью вновь активизируется более поздним опытом разлук. С чем не согласен Freud в концепции Rank, так это с его идеей о том, что танатическая тревога возникает при рождении. Он говорит, что, хотя при процессе рождения и существует объективная угроза жизни, психологически это не имеет никакого значения. Опасность не имеет психологического содержания, так как, несомненно, мы не можем предположить наличие у плода ничего, что хотя бы приближалось к знанию о возможности смертельного исхода. Критика Freud кажется не совсем корректной. Конечно, плод не обладает знаниями о смерти, – для того, чтобы прийти к натуралистическому пониманию ее значения, требуется почти весь период детства. Но даже плод страшится смерти, точно так же, как ее опасается животное, ничего о ней не зная. Способность к переживанию угрозы – это врожденное свойство, биологический механизм, обеспечивающий выживание. В период, предшествующий появлению познавательной деятельности, и на протяжении всей жизни страх смерти является смутным предчувствием каких-то трагических событий, касающихся индивида, без четкого представления о реализованной угрозе. У плода и у младенца такого представления нет вообще, а у взрослых оно обычно лежит в подсознании. Плод и младенец действуют так, как будто бы они знают о смерти. Я считаю, что можно принять предположение о том, что процесс рождения является универсальным фактором в страхе смерти даже у людей, появившихся на свет при помощи кесарева сечения, и что различия в естественном процессе помогают объяснить индивидуальные различия чувствительности к опасным ситуациям.