Моя понимать - Константин Костинов

Хрюн действовал так, как будто мемуары батьки Махно лежали у него в седельной сумке. Подвижное ядро с местным аналогом тачанок и пехота, в случае необходимости прячущая оружие и притворяющаяся мирными крестьянами, а при удобном случае — мгновенно собирающаяся в грозную силу. Правда, такая тактика чревата тем, что озверевший противник, которому рано или поздно надоест охотиться за невидимками, просто начнет тотальный геноцид, тем более что в мире Свет не слышали ни о правах человека, ни о гуманизме.

Стальные клещи морской пехоты раскололи бы замок, как орех… Возможно, они это и сделали, но мастер Сильвен решил не искушать судьбу, узнав о приближении врага. Он тихо порадовался тому, что големы отбыли, спрятал записи и оборудование в степи (чтобы их найти, нападающим понадобился бы миноискатель и год времени), увел слуг в деревню и ушел по следам цирковой колонны.

Батька Жак — а это он предупредил о приближении солдат — забрал своих охранников. Так что разочарованному противнику достался пустой и не очень ценный со стратегической точки зрения замок. Так что все, что теперь могли сделать морпехи, — дружно плюнуть в его сторону и отправиться по своим делам.

Так думал мастер Сильвен. Ровно до того момента, когда его догнали на дороге.

То ли кто-то сдал, то ли морпехи послали по небольшому отряду по каждой дороге, то ли мастеру просто не повезло — неизвестно. Существу с собачьей головой сложно оставаться незамеченным.

Конные морские пехотинцы (почти матросы на зебрах), конфисковавшие лошадей у крестьян, догнали мастера Сильвена. И скрутили. Что может противопоставить местный мастер, пусть и профессионал в магии, крутым солдатам?

Только ум. И нюх.

Мастера обыскали недостаточно тщательно, все-таки военные, а не полицейские. В потайных кармашках завалялись несколько инструментов, деталюшек и просто кусочков материала.

Ночью собакоголовый аккуратно перепилил острым лезвием веревки и уполз, когда часовой у костра задремал. Если бы его сковали наручниками или кандалами — для этого у него тоже были кусочки проволоки, которые легко превращались в отмычки. А с заснувшим часовым повезло не мастеру, а самому часовому. С перекушенной глоткой хуже, чем с выговором от командира.

Мастер безостановочно бежал почти сутки. Из услышанных отрывков разговоров он понял, что отряд движется вслед за циркачами. Налегке.

По расчетам мастера, они будут здесь часа через два.

— Господа, — пальцы хозяина трактира сплетались и расплетались, но голос был спокоен. — Я услышал о ваших трудностях, приближающихся сюда верхом…

— Да? — поднял бровь господин Шарль.

— И поэтому я вынужден просить вас покинуть мой трактир.

— Почему это?! — дружным хором спросили Кэтти и Флоранс.

Господин Шарль промолчал. В принципе и так понятно: проблемы не нужны никому. Вне зависимости от того, будут постояльцы сопротивляться или нет, трактир может пострадать. Определенная логика в просьбе трактирщика есть… Пусть он и переживает за свою шкуру.

— А если мы откажемся выполнить вашу просьбу? — По интонации господина Шарля трудно было понять, разгневан он, или же ему плевать.

— Тогда, — неприятно процедил трактирщик, — я буду вынужден настаивать.

К нему на помощь не подтянулись дюжие охранники с дубинами, коих в трактире и не было, хозяин трактира не вынул из кобуры автомат Калашникова, но почему-то сложилось впечатление, что, захоти он, и выкинуть проблемную компанию за дверь для него не составило бы труда.

— Господа, — бывший начальник особого сыска поднялся со скамьи, — мы выезжаем.

Флоранс открыла было в возмущении рот, но господин Шарль зашагал к двери, и ей пришлось бежать вприпрыжку следом, чтобы высказать свое негодование:

— Мы уезжаем, потому что этот трус испугался?!

— Мы уезжаем, потому что это место не подходит для обороны. Любое здание — готовая крепость и готовая ловушка. Послушайте-ка, уважаемый… — Господин Шарль резко остановился и повернулся к трактирщику, который вышел на крыльцо. На этом разговор закончился.

Димка-яггай и в обычной одежде не отличался большой поворотливостью, а уж в доспехах и вовсе с трудом справлялся с инерцией. Господин Шарль ловко увернулся, а вот не вовремя остановившихся Флоранс, Кэтти, трактирщика и мастера Армана Димка все-таки снес с крыльца, как танк копны с сеном. Хорошо еще, что сверху не упал.

— Так вот, уважаемый, — невозмутимо продолжил господин Шарль, когда трактирщик, кряхтя, поднялся, поминая старые раны и болячки. — Что вы скажете тем, кто приедет за нами?

— Я… Проклятая подагра… Я скажу им, что те, кого они ищут, были здесь, но недавно уехали. Вон туда.

— Благодарю.

Караван отъехал достаточно далеко от трактира, когда господин Шарль приказал остановиться.

— Нам придется разделиться.

Тон был таким непререкаемым, что даже Старик-Жан не стал спорить.

— Я полагал, что у нас будет возможность спокойно доехать до столицы, но раз ничего не выходит, значит, мастер Сильвен, мастер Арман, вам придется отправиться в Вертсанмар, в Третий гвардейский полк. Я напишу вам рекомендательное письмо. Остальное вы изложите им лично. Если удастся убедить тамошних эльфов, начинайте строить «Лапуту»…

Проклятая языковая интуиция!

— …я же с несколькими людьми отправлюсь в столицу, чтобы скоординировать наши планы с господином Речником.

После быстрого обсуждения, так как все помнили, что на хвосте погоня, отряд разделился на две неравные части. Заартачились только девушки — им непременно хотелось ехать в столицу — и Старик, которому просто показалось слишком скучным сопровождать мастеров на северо-запад.

В итоге в столицу отправились господин Шарль, без которого поездка вообще теряла смысл, Димка, как главная боевая сила (ему оставили пулемет), фокусник Джон, который тоже был нужен для загадочных целей господина Шарля, Кэтти, потому что она была мастером и могла помочь в объяснении перспектив магической авиации, и Флоранс, про которую забыли, когда отправляли мастеров в дорогу.

Мастера под охраной черных эльфов, троллихи и недовольного Жана уехали, оставив только два фургона: в одном поместились люди, в другом — големы и Димка.

— Итак, господа, — Шарль взглянул на часы, — я думаю, уже в ближайшее время мы увидим наших преследователей.

Оба фургона с нашими героями находились в ложбине между двумя холмами. Дорога огибала один из них так, что увидеть тех, кто стоит на дороге, нельзя было до последнего момента, пока не выедешь из-за холма.

Идеальное место для засады.

Господин Шарль не собирался убегать. Как говорил какой-то разведчик: «Хвосты нужно рубить тяпками».

Самонадеянно? Нет. С нами Бог и пулемет.

— Моя идти туда? — Димка указал на макушку холма. В его понимании пулемет и холм — две вещи, созданные друг для друга, как ирландцы и беспорядки.

Девушки уводили фургоны с дороги, пряча их за холмом. Господин Шарль хладнокровно заряжал штуцер.

— Да. Более удобного места…

Послышался топот копыт. Многочисленных.

— Нет, — тут же передумал господин Шарль. — Вам придется взять оборону прямо здесь.

И скачками понесся на вершину холма, которую Димка уже облюбовал для себя.

Ах ты, черт возьми! Джон, как и полагается фокуснику-убийце, уже куда-то исчез.

Посреди дороги остался стоять Димка. В черных доспехах, с шестиствольным пулеметом на самодельном наплечном ремне. То ли футуристический рыцарь, то ли анахроничный терминатор.

Захлопнулось забрало, взвизгнула закручиваемая пружина.

«Добро пожаловать».

Было бы смешно, если бы сейчас из-за холма выехали мирные крестьянские парни, возвращающиеся с ярмарки.

Но это были морпехи.

Они не неслись вскачь, просто двигались шагом. Неизвестно, когда добыча окажется впереди, так зачем зря утомлять коней?

Кто знает, что они подумали, когда увидели застывшую посреди дороги металлическую статую с непонятной штуковиной наперевес. Или понятной?

Вот только соскочить с коней не успели.

Сквозь прорези шлема мир казался расплывчатым и тусклым, как изображение в плохом телевизоре. И шевелящиеся фигурки совсем не выглядели людьми, скорее, мишенями в парковом аттракционе.

«Тысяча пуль. Тринадцать местных минут. Восемь земных».

Палец нажал на гашетку.

С визгом провернулись стволы.

Грохочущий свинцовый поток хлестанул по тем, кто еще не успел спешиться, сбивая их, как струя из шланга кегли. Димка взял высоко. Он не хотел стрелять по лошадям. Ему было их жалко.

Лошадей — да. Людей — нет.

Странно…

Несколько пуль щелкнули по нагрудной броне, похоже, пистолетные. Ружейные бы пробили…

Ахгррр!

Пуля со звоном пробуравила наплечник, тело пронзила острая боль.