След Гунна - Роберт Говард

Креон, пошатываясь, прислонился спиной к металлическому ящику, из которого еще недавно исходило голубое сияние. Кормак вздрогнул, но греку попросту нужно было на что-то опереться, чтобы не упасть в изнеможении на пол. Вместо бодрого и полного сил человека, встречавшего гостей в храме, сейчас перед Кормаком стоял древний старец. Вытерев кинжал, Кормак убрал его в ножны; затем он убрал в ножны и меч и шагнул к каменной плите, закрывавшей вход в тоннель. Сквозь щели вокруг неплотно прилегавшей плиты пробивался свет — он был слишком слабым, чтобы подумать, будто он исходит от светильников.

— Тебе нельзя идти туда! — воскликнула Антея. — Страж!..

— Если только дикари не убили его, — слабым голосом перебил ее Креон. Антея повернулась к отцу.

— С одним только жезлом? — ядовито спросила она. — Вздор, отец. Мы с тобой вместе пытались справиться со Стражем еще тогда, когда он был гораздо меньше!

Кормак потрогал каменную плиту, обдумывая, как бы подцепить ее и сдвинуть с места.

— Тебе нельзя туда идти, — с неожиданной злобой сказал Креон. — Ты пропадешь. Скорее всего станешь добычей Стража.

Кормак оглянулся. Те двое атлантов, которых Креон удерживал магическими лучами, неподвижно лежали на полу. Слуги связывали их ноги и запястья крепкими шелковыми веревками. Такими же веревками были связаны ноги Вулфера, мелькнувшие перед Кормаком, когда он вбежал в зал…

Кельт выпрямился и мельком подумал, что его мышцы уже в полном порядке. Резким движением ноги он поднял один из бронзовых табуретов и сорвал покрывавшую его ткань. Креон отшатнулся; слуги с возгласами ужаса разбежались по сторонам. Антея прикрыла ладонью левой руки рубиновую брошь. Ее лицо оставалось непроницаемым.

Кормак поднял табурет над головой, будто тяжелый цеп, и ощутил его приятную тяжесть. В следующий миг он с силой бросил его на металлический сундук, из которого Креон извлекал голубые сияющие лучи.

Кельт не хотел сам прикасаться к этому дьявольскому устройству.

Бронзовый кованый сундук и бронзовый табурет мгновенно со звоном расплавились. Металл засветился, но не голубым, а жарким, изжелта-оранженым светом, как раскаленный уголь в пышащей жаром печи. Брызги расплавленной бронзы разлетелись во все стороны, распространяя по залу запах какой-то горящей мерзости.

Слуги с воплями толпой выбежали из зала. Застонал на полу раненый дикарь. Греки стояли молча, потрясенные происшедшим.

— Так вы собирались нас использовать так же, как использовали этих несчастных? — прорычал в бешенстве кельт, показав на связанных дикарей. — Заморозить, связать, а что потом, хотел бы я знать?

Он сплюнул. Плевок попал на ногу Креона.

— Убирайтесь отсюда, пока я не поступил с вами так же, как с этой вашей колдовской штуковиной!

С бледными, как полотно, лицами греки молча выскользнули из зала. На плаще Креона дымились края дыры, прожженной каплей расплавленного металла.

Кормак наклонился и ухватился пальцами за края каменной плиты, закрывавшей вход в подземелье. Железная отделка его ножен царапнула пол.

Лук Вулфера и колчан со стрелами стояли в углу, но секира исчезла вместе с ютом. Кормак никогда не позволял себе надеяться, так же как не пускал в свое сердце страх, но теперь…

Если Вулфер во что-то и верил в жизни, так не в богов, а в эту свою секиру, которая помогала ему справиться с любым врагом, встретившимся на его пути. Так что пока ют и его секира оставались вместе, они были непобедимы.

Кормак поднатужился и с резким криком выпрямился. Каменная плита весила вдвое больше человека, и держать ее можно было только за края — никаких специальных ручек на ней, конечно, не имелось. Дикая первобытная сила кельта вступила в борьбу с земным притяжением и тяжестью камня. Человек победил в этой борьбе, рывком подняв плиту над отверстием.

Выпрямляясь, Кормак повернулся с плитой в руках и отбросил ее туда, где еще светилась лужа расплавленного металла — все, что осталось от того, что было магическим устройством, которое давало Креону силу и могущество. Из-под камня вырвалось несколько искр.

Кормак схватил свой щит, поднял меч и опустил ноги в темноту подземного хода.

Подземный ход оказался высотой в добрых восемь футов и был вымощен каменными плитами. Дикари, как запомнилось Кормаку, не отличались гигантским ростом, хотя и были гораздо выше своего повелителя, который прислуживал грекам. Сначала он подивился, как им удалось сдвинуть каменную плиту входа, потом вспомнил о магическом жезле. Расплата за могущество была слишком высока, но и могущество магии он видел сам.

В начале тоннель представлял собой просторную трубу, засоренную илом и нанесенными штормовыми волнами камнями. В толстом слое ила отчетливо были видны следы бежавших дикарей, в одном месте из стены торчала медная кирка. Кто-то когда-то пытался выломать из стены камень и обломал ручку кирки.

Кормак, выставив перед собой обнаженный меч, направился вперед, туда, где тоннель расширялся.

Свет, увиденный им сквозь щели, исходил от слоя странной плесени, покрывавшей пол и каменные колонны просторного помещения, в которое выводил тоннель. Свод, поддерживаемый колоннами, поднимался на сорок, пятьдесят, шестьдесят футов над скользким полом и был покрыт металлом.

Местами металлическое покрытие было покорежено, некоторые колонны полуразрушены — все здесь указывало на давнюю катастрофу. Где-то вдалеке слышались звуки, напоминавшие вздохи могучих легких.

Без сомнения, это сооружение служило до гибели Атлантиды судостроительной верфью. Скаты, заросшие плесенью, тянулись от каналов к стенкам для причаливания судов. Наклонные поверхности предназначались для подъема кораблей из воды. Какой же должен был быть в Атлантиде флот, если люди выстроили такую верфь? Этого не мог себе представить даже такой моряк, как Кормак Мак Арт, побывавший на краю земли и повидавший на своем веку немало городов и стран.

Однако он не заметил и следа кораблей. Если в момент землетрясения здесь и находились какие-нибудь суда, то тысячелетия закончили разрушительную работу. Плесень покрывала скаты ровным толстым слоем, и уже невозможно было определить, где тут в далеком прошлом стояли корабли. Каналы были глубиной футов в двадцать — в расчете на суда гораздо больших размеров, чем те, которые были известны Кормаку и бороздили моря и океаны в его родном мире. Вода давно ушла из них; наверное, это случилось тогда, когда магические силы выдернули сей мирок из нормального времени и пространства. Кормак не мог найти объяснения тому, что здесь существуют вода и воздух, но коль уж светило искусственное багрово-зеленое солнце… К тому же сейчас кельту было не до раздумий о всех здешних странностях. Прежде всего предстояло найти и освободить Вулфера. Потом они выберутся отсюда. Все остальное не имело значения.