Категории
Самые читаемые
ChitatKnigi.com » 🟠Проза » Современная проза » Номер знакомого мерзавца - Евгений Мамонтов

Номер знакомого мерзавца - Евгений Мамонтов

Читать онлайн Номер знакомого мерзавца - Евгений Мамонтов
1 ... 17 18 19 20 21 22 23 24 25 ... 32
Перейти на страницу:

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать

А Ветхий Завет… Как мало изменилось с тех пор на земле по существу! Сменились только декорации, да и то не везде. Огромная семейная хроника, для героев которой, как и сейчас, едва ли не единственное средство проявить индивидуальность — это преступление либо самопожертвование. Причем иногда они сходятся воедино — история об Аврааме и Исааке.

Некоторые места в Новом Завете — те, что не вяжутся с милосердием не то что божеским, но даже человеческим, — все эти проклятия, вечная тьма, геенна огненная и скрежет зубовный — возможно, служат исключительно воспитательным целям. Вспомним, кто были первые адресаты Евангелия. Люди простые и темпераментные, а еще чаще — отверженные или находящиеся на низших ступенях общества, словом, своего рода целая исправительная колония новообращенных. И здесь требовалась сильная рука. Первые мученики с улыбкой шли на арену к диким львам. Неизвестно, на что они были бы способны без веры и с той же улыбкой. Нет, разумеется, улыбка была бы другой.

И это постоянное, от Апостолов идущее, упоминание о «последних днях». Да сколько же их ждать! — воскликнем в простодушии. Две тысячи лет всё — последние дни, да последние дни. Это даже немилосердно как–то, давай стреляй скорей, чего тянуть, раз надумал… Прости меня, Господи.

Тут, если сразу отбросить, как недостойное предположение, пропагандистский раж, остается одно из двух: либо, с точки зрения вечности, две тысячи лет — мгновение и уже те самые «последние дни», либо это адресовано индивидуально каждому поколению и веку, и человеку, что не противоречит первой версии, только по–иному ее излагает. Так что и рядить тут не о чем… А может быть, что–то третье? Некая мистическая…

После дождя освещение было таким, будто жильцам правой половины города все–таки уготовано Царствие Небесное, в отличие от жильцов левой половины. Потом небо поменялось, и все сравнялись в неясных возможностях. Только над морем на закате скульптурно громоздились белые облака.

Отцу нравились церковные обряды. Красота службы, пение… Но в душе он склонялся к атеизму. Атеизм был для него следствием мужественной скромности, если перевести в христианский вариант — смирения. В самом деле, кто я такой, чтобы жить вечно, считал он. Кроме того, идея вечной жизни воспринималась им вполне по–восточному, если не как вечное страдание в бесконечных перерождениях, то как нечто вроде бесконечной бессонницы. «Это же кошмар, жить вечно!» — говорил он. Он предпочитал выключиться по–честному, насовсем. И потом он действительно умер. Не знаю, конечно, до какой степени полносты это ему удалось. Может статься, что по дороге Туда он передумал. А, возможно, это только мне хочется так считать в надежде на встречу.

С утра позвонил какой–то парень по поводу английского и спросил цену за час. Я взял и неожиданно накинул пятьдесят рублей к своей прежней ставке. Не смутившись расценками, он поинтересовался, смогу ли я подготовить его к тестам.

«Что за тесты?»

«Ну, вот, знаете, по Тойфелю».

«По Тойфелю? Разумеется», — ответил я, не имея ни малейшего представления о том, что это.

Мы сговорились на вечер сегодняшнего дня.

Я тут же перезвонил знакомому переводчику и спросил: «Что такое тесты по Тойфелю, Ваня?»

«TOEFL это аббревиатура — Test of English as a Foreign Language[8]. Система, по которой принимается экзамен, если ты хочешь устроиться на высокооплачиваемую работу или поступить в престижный университет в англоязычной стране. Если ты сможешь ответить на эти тесты, то значит, ты очень неплохо знаешь язык. Я, на самом деле, не уверен, что смогу».

«Я только что подписался готовить ученика по ним».

«Ну что… поздравляю».

Этот человек был известен в частности тем, что с улыбкой сожаления правил грамматические ошибки у университетских преподавателей. И он не уверен в своих силах перед TOEFL! А что такое я в сравнении с Иваном? Просто глухонемой — вот что! И зачем я не спросил, насколько этот парень уже владеет английским. На всякий случай я заготовил и выучил небольшую речь. Я хотел еще раз позвонить, чтобы проверить правильность моего сочинения, но Иван уже ушел на работу. До самого вечера я дополнял, изменял и заучивал свой трехминутный монолог.

I want to say that being a straightforward man in my dealings with myself I realize that our task is too difficult. But in spite of it I hope for the best.[9] С этой громоздкой, как комод, конструкции я полагал начать. А что, если он с ходу впарит в ответ что–нибудь вроде: «Trifle! Never mind that. I need merely to solve a problem with punctuation marks in attributive clauses».[10]

Собрался как на экзамен. Это не значит — с ледяными пальцами и звоном в ушах… Даже при желании я не смог бы сосчитать, сколько раз в жизни мне приходилось это делать. Началось еще до средней школы, в музыкальной. Помню зал с колоннами и себя, в состоянии ступора уставившегося на неумелый рисунок самолета, процарапанный гвоздем на спинке впередистоящего кресла. Со сцены звучали, не касаясь моего сознания, музыкальные пьесы и этюды. Потом я слышал свою фамилию, и она, как выстрел, ударяла мне в сердце. Замороженный, шел между рядами по ковровой дорожке, тремя ступеньками поднимался на сцену, садился за чудовищный концертный рояль и, остекленело глядя перед собой, исполнял нечто, не слыша ни одной ноты.

В десятом классе, на выпускном экзамене по физике, Валера Костылев кинул мне скомканную до размеров мячика для пинг–понга шпаргалку. Да так неловко, что она, совершив все возможные рикошеты на глазах невозмутимой комиссии, упала вне досягаемости с грохотом, от которого я зажмурился.

На экзамен по истории русского языка я ехал, зная четыре строчки из Симеона Полоцкого и фразу «дондеже обрящу». Накануне мы легли — не помню во сколько, и теперь был уже полдень. Решено было взять такси, как только мы закончим партию в покер. Только денег не хватало. Тогда Алик предложил сдать не только наши бутылки, но и из соседней комнаты. Напротив пункта стеклоприема мы купили две 0,5 яблочного. Моя получокнутая подружка в вечернем платье на голое тело поехала с нами, глуша в такси наш перегар тяжелым ароматом лака для волос, которым она напшикала свою цыганскую гриву. По дороге от улицы Герцена до Тверского бульвара мы добили первую 0,5. В зеркальце мелькало бесстрастное лицо водителя.

Я сразу вошел и попросился отвечать без подготовки — нужно было успеть до обеденного перерыва за почтовым переводом. Экзаменатор кивнул благожелательно. «Вы знаете, мне тут пришло в голову, — сказал я, — что история любого языка — это, в сущности, история национального сознания. Возьмем хотя бы пустяк. Какой–нибудь духобор или нестяжатель, произнося, ну положим, «дондеже обрящу», вступал в совершенно иные отношения с реальностью, чем я или вы, произнося «пока не получу». В нашем «не», на мой взгляд, уже заложен момент отрицания действительности, своего рода — экзистенциальный тупик. Кстати примечательно, что в русском языке, в отличие от романской группы, действует еще и правило двойного отрицания: Я никогда не…» Я знал, что экзамен это лотерея, кураж, плюс проникновенная симуляция личного интереса к предмету. Глядя в окно, я видел как в скверике на лавочке моя получокнутая подружка и однокурсники допивают вторую 0,5.

Последний в жизни — выпускной госэкзамен по специальности, уже в аспирантуре — меня вообще нимало не беспокоил. Единственно, мой научный руководитель попросила меня не подвести её и сдать на пять. У нее был своего рода пунктик насчет того, что ее аспиранты должны сдавать на отлично. «Хорошо», — кивнул я и решил, что накануне лягу пораньше. Проснувшись, я не мог понять, где я. Моложавая шатенка в комбинации с кукольным личиком несколько истаскавшейся Барби и грудью того же размера спросила: «Кофе будешь?». — «О Боги!» — простонал я, сел на кровати и сделал несколько глотков настойки из бутылки на полу. «Который час?» — «Ты вчера танцевал Хава Нагилу, помнишь?»

В белой рубашке, надушенный как дешевая проститутка, с таблетками «Ментос» за каждой щекой, я измотал комиссию подробнейшим часовым ответом только на первый вопрос билета. Я выполнил обещание. Им просто некуда было деться.

Можно сказать, что я любил экзамены.

Урок прошел легко, так что даже разочаровал меня. Знания клиента были на слабую школьную троечку. Но очень приятный парень. Такого даже как–то нехорошо называть «клиент». Образованный, воспитанный, приятной внешности, с чувством юмора. Просторная квартира, красивая жена, очаровательная дочка пяти лет. И обращение между супругами такое… нежное, даже в мелочах. До неправдоподобия гармоничный дом. Мы занимались в детской, и я смотрел на рисунок в секретере, изображающий голубоглазого папу с букетом цветов.

Выйдя, я сосчитал деньги и подумал, что смогу купить себе часы. Я стоял во дворе панельного дома, смотрел, как идет с базара тетка с сумками. О, тщета мира! Ну какие часы!? Что я вообще могу купить? Всего золота на свете не хватит, чтобы отгородиться от этой тоски. Скажите на милость! Что я буду делать с этими часами? Ну, вот что (!), что именно, кроме времени уроков, я буду наблюдать по ним?

1 ... 17 18 19 20 21 22 23 24 25 ... 32
Перейти на страницу:
Открыть боковую панель
Комментарии
Настя
Настя 08.12.2024 - 03:18
Прочла с удовольствием. Необычный сюжет с замечательной концовкой
Марина
Марина 08.12.2024 - 02:13
Не могу понять, где продолжение... Очень интересная история, хочется прочесть далее
Мприна
Мприна 08.12.2024 - 01:05
Эх, а где же продолжение?
Анна
Анна 07.12.2024 - 00:27
Какая прелестная история! Кратко, ярко, захватывающе.
Любава
Любава 25.11.2024 - 01:44
Редко встретишь большое количество эротических сцен в одной истории. Здесь достаточно 🔥 Прочла с огромным удовольствием 😈