Искушение - Джон Макдональд

- Ты меня узнаешь, Джерри?

- Я.., кажется, да. Только не могу сразу...

- Девятьсот сороковой год. Пол Хейссен.

- Господи ты Боже, да! Вот дурень, как я сразу не признал тебя? Входи, Пол!

Я не был с ним особенно накоротке. Я заканчивал учение, а он, тогда второкурсник, сделался лучшим нашим бегуном на средние дистанции. Ему было семнадцать, рост пять футов восемь дюймов, а весил он двести пять фунтов. Никто не мог пройти мимо этого парня, не обратив на него внимания.

Он вошел в гостиную, заполнил собою целиком, от ручки до ручки, широченное кресло. Шляпу он положил донышком книзу на пол.

- Выпьешь чего-нибудь?

- Пива, если найдется.

- Сейчас.

- Посуды не надо. Жестянка или бутылка меня устраивают.

Я принес два пива. Он отпил громадный глоток, вытер рот тыльной стороной ладони и слегка отрыгнул. Выглядел он так, словно ему нужна работа, причем он не стал бы привередничать.

- Чем могу тебе помочь, Пол?

- А, знаешь, это вроде официального визита, что ли. Э.Д. Мэлтон весь день донимал моего шефа этой историей с исчезновением его дочери. И шеф меня послал, чтобы я задал тебе несколько вполне идиотских вопросов.

- Так ты что, в полиции?

- Лейтенант Хейссен. Дел - сверх головы, денег - мизер. В войну я был в военной полиции. Проклятая служба. Я тебя часто видел, Джерри, но заговорить как-то не получалось.

- Что ты хочешь знать?

Он наклонился немного в сторону, достал из кармана дешевый блокнот, шариковую ручку и открыл страницу.

- Она, значит, уехала вчера вечером. В котором примерно часу?

- Между десятью и четырьмя утра. Пожалуй, я приполз домой около четырех. И нашел записку. Меня тут же понесло к ее родителям, я рассказал все Э.Д. Знаешь, я был, между нами, хорош.

Я достал из ящика стола листок и дал ему. Он переписал текст себе в блокнот, при этом он покусывал нижнюю губу. Я протянул ему и мою записку и сказал:

- Когда я уходил - где-то около десяти вечера - я ей тоже оставлял записку.

Он переписал и этот текст, так же тяжеловесно, серьезно, обстоятельно.

- А что это за угроза? - поинтересовался он.

- Она пригрозила, что уйдет от меня.

- Вы что, поцапались?

- Да. - Я не думал, что Э.Д, сообщил в полицию о Лоррейн и Винсе. - Спор вышел из-за нашего гостя. Она была с ним чересчур любезна. Они уехали вместе.

- Откуда тебе это известно?

- Наверняка вообще-то и неизвестно, Пол. Но когда я пришел домой, их обоих и след простыл, и машины не было, и их вещи пропали. Он, видишь ли, пользуется исключительным успехом у женщин. А Лоррейн была в последнее время, как бы это выразиться.., очень беспокойна.

- Беспокойна?

- Она пила больше, чем следует. Флиртовала налево и направо. Откровенно говоря, наш брак постепенно разваливался, и чем дальше, тем хуже.

- Дети?

- Нет.

- А у меня четверо. И еще один на подходе.

- Может, все сложилось бы иначе, будь у нас дети. А так у нее оставалось слишком много свободного времени.

- Хм. Теперь этот Бискай. Сколько ему лет?

- Тридцать семь-тридцать восемь.

- Женат?

- Нет.

- На что он живет?

- Точно тебе не скажу, но вроде бы в Латинской Америке он служил у какого-то промышленника - помощник, пилот и все такое.

- Где вы познакомились?

- На войне. Мы служили в одном батальоне, и он был моим командиром. В апреле он свалился вдруг как снег на голову. Был у нас два дня. Сказал, что вскоре ему предстоит небольшая операция, что-то там с плечом. В то время у меня были неприятности на работе, не сошелся во мнениях с Э.Д.Мэлтоном. Я подыскивал новое место, навещал старых друзей. По пути заехал к нему. У Винса после операции возникли какие-то осложнения, ну я и забрал его к себе.

- А где ты его нашел?

- Он снимал квартиру в Филадельфии.

- Адрес?

- Сейчас, пожалуй, и не вспомню. Улица с древесным каким-то названием. То ли Ореховая, то ли Каштановая... Улица Вязов? Адрес он мне оставлял, и я стараюсь не запоминать то, что записано где-то. Не перегружать память.

- А зачем он адрес оставлял? Знал, что ты захочешь навестить его?

- Нет. У него было ко мне деловое предложение. Оно меня не заинтересовало. Он сказал - если передумаю, могу написать по этому адресу.

- Что за предложение?

- Одна там работенка в Южной Америке. Он не распространялся о подробностях. Винс... Он довольно решительный парень, и у меня сложилось впечатление, что он мог действовать и не всегда легально. А это не по мне.

Он попросил описать Винса, и я это сделал.

- Ты думаешь, у него были судимости?

- Затрудняюсь ответить.

- Ладно, отпечатки пальцев так и так найдутся в Вашингтоне, у военных. Там проверят. Если на него объявлен розыск, то это был бы хороший повод задержать твою жену.

- Не думаю, чтобы она этого хотела.

- Да, но ее отец этого хочет. Теперь насчет машины... Я подробно описал "порше", назвал номер.

- Он записан на ее имя?

- Да. Бумаги у нее с собой, так что она его может продать в любое время.

- Ты хоть приблизительно можешь сказать, куда они могли бы податься?

- Не имею представления. Почему-то у меня такое чувство, что они могли удрать за границу. Ему, кажется, Южная Америка по нраву. Он наморщил лоб.

- Ты доволен, что она уехала?

- В каком-то смысле - да. С ней становилось все труднее. Выпивка и все такое. Я уже подумывал о разводе. Но и привык, конечно, не все так просто. В чем-то мне ее будет не хватать.

- Замужняя женщина заводит шуры-муры с лучшим другом своего законного супруга. Старая история. Из-за этого поубивали немало народу.

- Я не склонен к насилию. Он усмехнулся.

- Бывал и склонен. Когда-то.

- Как ты думаешь, Пол, что дальше будет?

- Да не знаю я. Любая женщина имеет право ехать куда хочет. Детей у нее нет - значит, и бросить она их не может. Машину она взяла свою, а не твою, так что и с этой стороны к ней не подступишься. Но вот проверить этого молодчика мы можем, а если найдутся основания задержать его, то и к ней подход найдется. И тогда она, надо думать, вернется домой. Папаша затребует ее к себе. А ты? Ты, как я понимаю, не затребуешь?

- Я - нет.

- Ну, у тебя еще будет время поразмыслить.

- Вряд ли передумаю.

- Где ты нашел ее записку?

- В спальне.

- Где и как она лежала? Можно взглянуть?

- Что ты спрашиваешь! Пошли.

Мы поднялись наверх. Я прислонил листок к зеркалу на туалетном столике. Он бросался в глаза, не заметить его, войдя в комнату, было нельзя.

Он осмотрелся; медленными, тяжелыми шагами обмерил комнату, присвистнул.

- Хорошо живешь!

- Для двоих тут слишком просторно.

- Какие твои планы? Останешься здесь?

- Думаю, что да. На какое-то время. Он открыл гардероб и сказал:

- Чего это она так много платьев оставила?

- У нее их предостаточно. Все она не смогла бы забрать при всем желании. Покупала дюжинами.

- А где был этот... Бискай? В какой комнате? Я показал ему комнату для гостей.

- Как он себя чувствовал? В каком был состоянии?

- Рука на перевязи, прихрамывал, - сказал я. - Но мог передвигаться.

- А откуда хромота?

- Кажется, и на бедре ему что-то вырезали.

- Кажется? А точно ты не знаешь?

- Пол, теперь ты смахиваешь на полицейского, какими нас в детстве пугали. Винс не был из тех, кто любил о себе рассказывать.

- Хм. Друг его принимает у себя, а он в благодарность уводит его жену. Говнюк он, по-моему.

- Н-ну, правду говоря, я не ожидал от него такого. И ты бы не ожидал. По нему не скажешь. Мы сошли вниз. Он взял шляпу, откашлялся и сказал:

- Мистер Мэлтон предоставил нам пару хороших фотографий. Если мы что-нибудь откопаем на этого твоего друга, нам не составит труда разыскать и такую приметную машину и такую приметную дамочку. Я ее видел пару раз. Только не знал, кто она такая, пока сегодня не увидел ее фото. Она прямо как кинозвезда. Эта, как ее... Элизабет Тейлор.

- Говорят, что так.

- Ну, приятно было снова тебя повидать, Джерри. Может, выпьем еще как-нибудь вместе пивка.

- Да, это бы не мешало.

- До следующего!

Он вышел, уселся в свою машину и помахал мне. Долгий вздох облегчения высвободил наконец из моих легких воздух, копившийся в течение часа. Хорошо все получилось. Лучше некуда. Осложнений теперь не должно быть. История с Филадельфией малость подкачала, но, кажется, у него она подозрений не вызвала. И записку он оставил. Текст переписан. Я вспомнил, что по составу чернил можно определить, когда сделана запись. Взяв обе записки, я порвал их, пошел, бросил в унитаз и спустил воду. И тут вдруг спохватился: нет никаких доказательств, что почерк на записке не подделан, что это ее почерк.

Глава 10

Вечером после визита Пола Хейссена я опять был в летнем доме Мэлтонов над озером. Черный кейс лежал на своем месте. Я забросил его в машину и поспешил домой. Доехал без приключений.

Вернувшись, я спрятал кейс в подвале, под дровами, предварительно затолкав туда и свою долю. Мне нравилось, как тесно, как монолитно выглядела опять эта громадная куча денег. Туго перевязанные пачки прижимались друг к другу почти любовно, им явно не хотелось разлучаться. У меня даже пульс становился чаще при взгляде на них, дыхание укорачивалось.