Фигляр дьявола - Мюррей Смит

Гарри Форд служил в армии уже почти семь лет, не раз сталкиваясь при этом с бездумным равнодушием армейской системы. Он не был твердо уверен, что именно его следовало представить к награде, поэтому просто пожал плечами и поблагодарил майора за сообщение.

Максуини добавил, что все не так уж плохо и ходят слухи, если у Гарри все пойдет дальше так же гладко, у него есть прекрасный шанс стать командиром роты.

Таким образом, Генри Майкл Алькасар Форд имел веские основания быть довольным жизнью. Пугали ли его опасности постоянных боевых действий? На самом деле нет, потому что даже во время мирной службы в полку он подвергался большим опасностям. Гарри участвовал в тайных операциях в Северной Ирландии, воевал вместе с моджахедами в Афганистане и еще действовал в таких местах, о которых британское правительство предпочитало помалкивать.

Главное удовлетворение от теперешней войны Гарри Форд испытывал от того, что это действительно была настоящая война. Война, в которой можно в открытую сражаться с врагами и убивать их, а не сдерживать себя в действиях, как на территории шести графств Северной Ирландии, где известные убийцы разгуливали по улицам, уверенные в том, что им не грозит возмездие, потому что, вопреки мнению прессы и населения, личный состав полка мог действовать только в рамках закона. И «временные» прекрасно знали об этом. И самое худшее, что могли получить «республиканские» и «лоялистские» террористы и палачи, это несколько месяцев тюрьмы за незаконное ношение оружия. Иногда террористам не везло, и их хватали на месте преступления, но такие удачи случались довольно редко.

Вот такие мысли неторопливо крутились в голове Гарри Форда, когда старший сержант Джорди просунул голову в «шатер», откинув в сторону полог. Джорди и был тем усатым мужчиной, который принимал участие в захвате установки «Секоникс-В» — крупный, но худощавый шотландец, и когда он усмехался, что делал довольно часто, хорошо была видна щель между двумя передними зубами.

— Босс, вас там хочет видеть какой-то забавный старый тип с иностранным акцентом. Какой-то шпион. Один из наших ребят помнит его по операции «Морская пена».

— Что ему нужно?

— Откуда я знаю, мне просто поручено передать. С ним наш «Медведь», у них к вам какой-то срочный разговор…

Форд вздохнул, бросил взгляд на Джорди, быстро собрал свой АКС, ловко навернув глушитель.

— Чертовы шпионы. Мне только этого и не хватало.

Но, как и секретарь кабинета министров, как и другие люди, он испытывал удовольствие от соприкосновения с секретным миром.

— Гарри, это Фред Эстергоми из Министерства иностранных дел. — Десмонд Максуини, которого солдаты называли «Медведь», указал на Ронни Шабодо, который в своих путешествиях по «Стране Чудес» пользовался различными псевдонимами, одним из которых и был Фред Эстергоми.

— Рад познакомиться с вами.

Гарри Форд окинул взглядом приземистого, улыбающегося, слегка располневшего человека, стоявшего возле карты в кабинете оперативного отделения и набивавшего табаком видавшую виды трубку. Одет он в куртку, которая ему слегка великовата, и брюки, составлявшие маскировочный комплект специально для пустыни. На полу возле ног лежала сумка с комплектом «химзащиты» и противогаз. Первым делом Гарри отметил для себя, что незнакомцу слегка за пятьдесят, вторым, что бросилось в глаза, были его прокуренные, неровные зубы. Потом увидел на предплечье у Эстергоми два небольших круглых шрама с неровными краями. Следы пулевых ранений.

— Где это вас угораздило? — спросил Гарри, кивнув на шрамы.

— Будапешт, 1956 год. Думаю, мне для начала надо поздравить вас.

— Правда? А с чем?

— С «Военным крестом», молодой человек. Отличная работа.

Гарри усмехнулся. У этого типичного шпиона устаревшие сведения.

— Вы несколько торопитесь. Начальство передумало.

Наступила неловкая пауза. Эстергоми бросил взгляд на «Медведя», и тот поднялся со стула.

— Ладно, я оставлю вас. Не хочется расставаться, но в пять я должен быть у генерала. Гарри, у Фреда есть полномочия от командования войск специального назначения в Эр-Рияде объяснить тебе, что им от тебя нужно.

Так как ни Шабодо, ни Форд не ответили ему, Максуини взял противогаз, комплект «химзащиты» и вышел, пожалуй, слегка сожалея о том, что оставляет своего молодого капитана в компании этого седовласого пожилого шпиона.

Венгр мелкими затяжками раскурил трубку, и голова его окуталась клубами дыма. Запах табака долетел до Гарри, и он узнал «Данхилл» — чрезвычайно ароматный и один из самых дорогих сортов табака. Иногда Гарри тоже позволял себе покупать его.

В наступившей тишине Гарри не произнес ни слова. Он позволил Ронни оглядеть себя с головы до ног, как тренер осматривает лошадь. Что ж, перед ним стояла безупречная, чистопородная лошадь. Гарри вежливо глядел на Эстергоми, чувствуя себя спокойным и уверенным.

Наконец Шабодо улыбнулся.

— Все воюете, капитан, и мне жаль отрывать вас от этого. Боюсь, вам не понравятся мои слова, но у меня есть разрешение вашего командования забрать вас отсюда на двадцать четыре часа.

Слова разведчика повисли в тишине. Лицо Гарри не выражало ни враждебности, ни радушия. Он оказался в этом бункере только потому, что получил приказ командира.

У Шабодо были свои соображения по поводу молчания Гарри Форда. Ронни умел оценивать людей, и, может быть, не имел себе в этом равных.

В прошлом у него часто возникали ситуации, когда его жизнь зависела от принятия правильного решения и порой на такое решение отводились всего считанные секунды. Ронни видел, что у Форда повадки индивидуалиста. Способного, умного, закаленного в боях профессионального солдата. Гарри был также представителем вполне определенного слоя общества, обладавшим естественной самоуверенностью и манерами. Из досье Шабодо знал, что Гарри является опытным наездником, и первые же минуты, проведенные наедине с ничего не подозревающим кандидатом, наполнили венгра оптимизмом. У парня чувствовалась какая-то неанглийская внутренняя энергия, скрытый порыв, и это, пожалуй, сослужит хорошую службу в ходе подготовки и внедрения под видом аргентинца или перуанца из хорошей семьи именно в те круги общества в Боготе или Медельине, где его смогут заметить люди из картеля.

И глазом не моргнув, Шабодо наплел Гарри, что пленение иракского майора Модафара Эль-Салима имело очень важное значение и что допросы этого неудачника принесли массу ценной информации. Еще Ронни сообщил, что его собственный начальник заинтересовался этим делом, прилетел из Лондона и договорился с командующим войсками специального назначения в Саудовской Аравии, чтобы Гарри Форда доставили на вертолете в Эр-Рияд, где ему придется дополнить свои отчеты и дать из первых рук информацию секретной службе о политической ситуации в тылу на территории Ирака.

Командующий дал разрешение оторвать Гарри на двадцать четыре часа от выполнения служебных обязанностей.

— На самом деле не знаю, чем еще смогу быть полезен, — сказал Гарри, пожимая плечами. — Наши ребята из разведки уже выжали меня как лимон.

Тогда Шабодо сказал, что существует еще одна причина его визита, но его просили не обсуждать ее до прибытия в Эр-Рияд. Ронни был вежлив, но настойчив. Чем раньте они вылетят, тем быстрее Гарри вернется назад.

Гарри Форд был знаком с этой вызывающей раздражение привычкой секретной службы расспрашивать о всяких деталях операций. Он объяснил Шабодо, что в ближайшее время ему предстоит ночное десантирование на территорию Ирака и операция займет примерно восемь дней. Таким образом, он очень сожалеет, но служебные обязанности не позволяют ему выполнить его просьбу до возвращения с задания.

Шабодо улыбнулся.

— Ваши служебные обязанности будут продолжаться аж до капитуляции Багдада, и это, возможно, займет несколько недель. Майор Максуини сказал мне, что ваша группа вполне сможет прожить без вас двадцать четыре часа, и если говорить откровенно, капитан, то я работаю непосредственно на кабинет министров, и вам не к лицу ломаться, как примадонне.

С профессиональной беспристрастностью Шабодо отметил, что молодой офицер не выдал своего возмущения и никак не среагировал на его провокацию.

— Все необходимые документы готовы, и ваше начальство в Эр-Рияде отдало приказ об освобождении вас от служебных обязанностей до полудня вторника. Но я уверен, что вы вернетесь гораздо раньше. — Ронни всплеснул руками, словно понимая колебания Гарри. — Мы все участвуем в этой войне, капитан Форд.

Гарри кивнул и задумался. Он уже подготовился к тайной операции по захвату штаба десантной дивизии республиканской гвардии Ирака. Но Гарри также знал, что первая фаза операции, заключающаяся в наблюдении за объектом и оценке возможного успеха, продлится довольно долго, потому что, как он подозревал, проникнуть в этот штаб, охраняемый подготовленными профессионалами, будет чрезвычайно сложно. В любом случае он не пропустит ничего, что могло бы повлиять на его дальнейшую военную карьеру. Тем более, что, похоже, боевые награды разыгрывались в лотерею политиканами от армии, а не выдавались за настоящие заслуги. Именно так Гарри Форд и относился к своей службе. Исследования по военной истории показывали, что многие преуспевающие генералы относились к ней точно так же.