Сто сорок писем Василия Белова - Анатолий Николаевич Грешневиков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
21 ноября 2001 года я писал Белову в Вологду:
«Глубокоуважаемый Василий Иванович!
После нашего с Вами разговора об издании книги я переговорил с главным редактором журнала «Русь» и директором издательства «Рыбинское подворье» Сергеем Хомутовым, и он с удовольствием согласился взяться за работу. В выходные дни я еще раз внимательно ознакомился с Вашей рукописью и решил, несмотря на разрешение и доверие с Вашей стороны на полное редактирование, посоветоваться с Вами.
Так как все статьи и заметки – это отклик писателя на острую злобу дня, это раздумья писателя о многочисленных проблемах сегодняшней жизни, то книгу можно так и назвать – «Раздумья о дне сегодняшнем» При этом заголовки статей и заметок можно заменить на уточняющие название книги и ее содержание соответствующие новые заголовки, чтобы нейтрализовать некоторую часть политически устаревших событий, описанных в материале, и чтобы придать им еще большую актуальность, злободневность и искренность. Например, вместо заголовка «Спасем язык!» озаглавить материал – «Размышления о русском языке». Вместо заголовка «Догорающий Феникс» – «Раздумья о судьбе русского крестьянства». Вместо заголовка «Акциз» – «Раздумья об алкогольной политике и пьянстве». И так далее.
Если Вас такой вариант устраивает, то сообщите мне, чтобы я так и ориентировал издателя. Если есть свои замечания и предложения по этому варианту, то внесите уточнения. Если необходимо все оставить, как есть, то рукопись с теми же заголовками и пойдет в типографию. Только тогда сообщите свое название к книге. Ибо книга пока без названия.
И еще бы мне хотелось сопроводить книгу небольшим своим предисловием – представить Вас ярославскому читателю и пояснить, зачем и почему Вы, известный писатель, взялись за написание и издание политической публицистики, и какую цель Вы преследуете, адресуя свою книгу российскому читателю. На мой взгляд, такая аннотация не помешает сегодня.
Кажется, по книге пока все вопросы заданы. Жду скорого ответа.
В газете «Советская Россия» от 17 ноября сего года прочел любопытный очерк Юрия Белова «Русская тетрадь» – о Валерии Гаврилине. В последнюю встречу мы с Вами как раз о нем говорили, о Ваших добрых планах… Не Вы ли автор? Или это однофамилец? Если это не так, то Вам этот материал обязательно следует прочесть. Фактура замечательная!
Сумели ли Вы, Василий Иванович, хоть один очерк из моей новой книги «Дом под кронами дубов» прочесть в поезде, как намеревались?! Конечно, не скрою, мне интересно узнать Ваше слово мастера о моем скромном труде. В книге – вся моя любовь к русской деревне, к русскому крестьянину. Иначе и нельзя, я ведь родом из деревни. И очень переживаю за все в ней, происходящее сегодня. Впрочем, об этом мы с Вами говорили и в Вологде».
Книгу Белов обещал начать читать в поезде, курсирующем между Вологдой и Москвой, но, видимо, этого не произошло.
Разговор о том, почему писатель с мировым именем начал писать вместо художественных повестей и рассказов никому якобы не нужные публицистические материалы, Белов заводил часто, так как литературные критики упрекали его в том, что он будто бы исписался. Чиновники в административных зданиях, читающие критические статьи писателя, ворчали и продолжали советовать ему отказаться от публицистики и вернуться к художественному творчеству. Были и те недоброжелатели, которые распространяли слухи о том, что побудительным мотивом для занятия публицистикой стало гайдаровское ограбление писательских сбережений. В своем письме Белов уточняет в который раз, что публицистика – это его отклик на продажную политику либералов-демократов, а также спасение от безвременья. А мне он говорил еще, что публицистика дает ему возможность поразмышлять над извечными вопросами бытия. Как вернуть уважение власти? Как быть, если тебя не понимают? Как отличить принципиальность от обычного упрямства и продажности? Можно ли прощать подлость? А русофобов – можно?
Разные писатели по-разному обозначали значение публицистики. Но все они понимали, что она помогает бороться со злом, она помогает спасти страну. Расхождение было в другом, в смыслах… Для писателя Солженицына, например, смыслом спасения страны являлась правда, то есть жизнь без лжи. Значит, главный наш враг – это ложь! А для Белова спасение Родины заключалось в патриотизме, в гражданских поступках, в созидании. Потому основным врагом он считал – трусость. Из общения с Беловым, из многочисленных его статей, затрагивающих тему политического противостояния общества и власти, я сделал вывод, что именно трусость он больше всего клеймил в публицистике. И, что важно, трусость он вытравливал даже из себя, презирая ее, он осознавал, что порой она мешает ему в честном служении Родине. Но он перебарывал себя, поднимался первым в информационную атаку, получал вместо вознаграждения привычные окрики и угрозы, и снова безбоязненно писал, восставал за правду.
Да, мало среди наших могучих писателей в те трагические для России времена возвышали свой голос в ее защиту. Побаивались. Не высовывались. Выжидали. Порой в патриотической прессе был заметен лишь бесстрашный Белов.
Почему писатель-публицист Белов считал, что трусость губит нашу страну, и потому выжигал ее, будто каленым железом, из нашего гражданского общества, в своих злободневных и смелых статьях? Спустя десяток лет я могу ответить однозначно – он был провидцем. Кто еще, кроме Белова, мог за десять лет до гражданской войны на Украине, в Храме Христа Спасителя на своем юбилейном торжестве сурово и прилюдно спросить председателя Совета Федерации Сергея Миронова: «Когда вы вернете Крым России?». А кто за двадцать лет до кровавых событий в Украине, до прихода там к рулю управления страной руховцев-бандеровцев мог написать смело, предвидя, что эта трагедия случится? Конечно, писал он – трибун и правдоруб.
Сегодня, в 2017 году, читаю в газете «Русский вестник» статью Белова «Мы знаем, что делать», читаю и восторгаюсь провидением писателя:
«Люди, которые мечтают о мировом правительстве, только и думают, как бы поссорить, например, русских с украинцами. Они поссорили хорватов с сербами, теперь они ссорят русских с украинцами. С помощью этих самых суверенитетов. И все получается у них, вот в чем беда. Наивные деятели Руха ослеплены и отравлены антирусской пропагандой. Им невдомек даже, что все это уже было. Им кажется, что они первыми объявили Москву врагом номер 1. На самом же деле все это было уже до них. И чем все кончилось – известно. Но почему-то и они, и мы это забываем.
Я выскажу, может быть, крамольную мысль. По поводу трусости
