Алиса - Елена Жукова

Надо сказать, источник его переживаний спокойно смотрел на многокрасочные, постоянно меняющиеся виды красивейших уголков России, которые транслировал проекционный экран, занимающий почти всю противоположную стену.

— А получится? — уточнила я, хотя моя интуиция подсказывала, что отрицательного ответа я не получу.

— Если никто ничего не разболтает языком — то все будет нормально. Я согласен с тобой, что нам точно не нужна огласка того, что ребенок из Закрытого Мира оказался у нас, а мы это упустили.

— Вот и замечательно — я с облегчением вздохнула и слегка вытянула затекшие ноги. Голова гудела от усталости, переизбыток шокирующей информации заставлял мысли беспорядочно метаться. Однако понимание того, что проблемы Кэдэна уже почти остались в прошлом, принесло чувство немалого облегчения.

Ланевский тем временем вызвал кого-то по коммуникатору, задал несколько вопросов, потом быстро отдал какие-то распоряжения и отключился.

— Все складывается очень удачно, — довольно произнес мужчина.

Кэдэн впервые после того, как мы переступили порог этой квартиры, повернул голову в сторону ее хозяина, будто только заметил его присутствие, и заинтересовано посмотрел в его глаза.

Я невольно скривилась. Если бы я была на месте Кирилла, то вместо помощи за такие царские замашки без раздумий послала бы сопляка… в посольство. К послу с кружевами. Не в той он ситуации, чтобы, как сказали бы в начале века, «кидать понты».

Кэд, кажется, почувствовал мое раздражение его поведением, и высокомерное выражение моментом слетело с его лица. Я ободряюще улыбнулась.

Тем временем Кирилл, не замечая наших переглядок, продолжил, но обращаться к подростку он уже стал так, как к любому из его сородичей, с которым приходилось работать:

— … поэтому Вы, сэн, через пару часов, не привлекая лишнего внимания, сможете воспользоваться Переходом в Силикатах, а мы избежим возможного скандала из-за его незапланированного присутствия в нашем мире. Как я понимаю, у Вас так и не появилось желание рассказать, как вы смогли обойти все наши уровни безопасности и попасть в наш мир?

Кэдэн сделал отрицательный жест рукой, по привычке не желая снисходить до ответа. Но в следующее мгновение спохватился и ответил:

— Говорить этого я не буду, но тебе не стоит тревожиться — воспользоваться этим способом в ближайшее время никто из…г-хм… оборотней не сможет. И я…м-м-м… благодарен за то, что ты согласился помочь. Надеюсь, мое присутствие здесь не принесет неприятностей ни тебе, ни сеи Алисе.

Я так увлекалась, отслеживая, чтобы мальчишка не сказал ничего лишнего, что чуть не подпрыгнула от испуга, когда Кирилл чуть не свалился со своего табурета, едва Кэдэн успел закрыть рот. Хорошо все-таки, что мы остановили свой выбор на диванчике…

Дальше все было как-то быстро и скомкано. Повторно отказавшись от ужина, поскольку мы знатно поели не больше часа назад, я вдруг ощутила не понятно откуда взявшуюся душевную пустоту, которая требовала немедленно заполнить себя. От недоумения я не сразу смогла себе объяснить, что со мной происходит. Ведь для подобного не было никаких оснований. Каково было мое удивление, когда я через пару минут поняла, что причиной моей грусти стал этот мальчишка, смотревший на меня с таким восхищением и так искренне улыбающийся, что мне поневоле хотелось улыбаться ему в ответ.

Аргументы Кирилла в пользу того, что мне не стоит появляться на территории Перехода, были железные, поэтому мне оставалось лишь пожелать моему нечаянному подопечному удачной дороги и с чувством исполненного долга отправиться отдыхать домой.

Те несколько минут, которые были отмерены нам для прощания, Кэдэн простоял с каменным выражением лица, скрестив руки на груди, но, судя по его эмоциям, он испытывал сильное волнение. То, что мы были знакомы двое суток и практически ничего не знали друг о друге, оказалось не так уж и важно. Мы оба чувствовали как между нами протянулась ниточка понимания, а это оказалось важнее привычных дружеских чувств.

— Мы ведь еще увидимся? — спросил он, в его практически белых глазах, которые как-то незаметно перестали казаться мне странными, мелькнул намек на слезы, но Кэдэн сдержался. Видимо, реветь при прощании будущим воинам не к лицу…

— Если это будет зависеть только от меня, то обязательно, — ответила я, облокачиваясь рукой о дверной косяк. Не сдержавшись, второй рукой прошлась по его волосам.

Вскоре я уже стояла на улице, наблюдаясь как черный гравикар, бесшумно тронулся и отплыл, исчезая в неплотном движении стандартной воздушной трассы.

«… на полученные деньги создал корпорацию «Гравикорп», купил производственные мощности в подмосковном Чехове, оборудование, а старые знакомствами обеспечили защиту его предприятия. Деньги для отца никогда не были главным, он делился раньше и продолжает делиться сейчас почти всеми совершаемыми открытиями. Главное для него — сама возможность заниматься любимым делом. Те, кто увидит его первый раз, могут подумать, что он эгоистичный, заносчивый, слегка выживший из ума и вечно спорящий делец. Но это далеко не так. Он — гений в своей области, который упорно много лет идет к своей мечте — сделать звезды ближе. На ближайшей презентации «Гравикорп» представит то, что позволит людям сделать Солнечную систему действительно своей…»

Еще пара минут и статья, которую хотел новый владелец «Еженедельных новостей», была готова и отправлена Эмилии.

Уже прошло несколько суток после того как Кэдэн благополучно отправился домой.

Что можно рассказать об этих днях? Они были спокойные, наполненные исключительно привычными делами — я снова погрузилась с головой в работу, безвылазно находясь в «Гравикорпе».

— … ты точно меня слушаешь?! — окликнул меня голос отца, усиленный громкой связью. Родитель уже более получаса по коммуникатору песочил мой мозг напыщенными тирадами, которые застрагивали уже далеко не новые темы — пренебрежение обязанностями, безответственное поведение, эгоцентризм… бла-бла-бла… Но я не злилась на него, понимая, что на самом деле он хочет разделить со мной реализацию нашей одной на двоих мечты о космосе.

Верховский, увлеченный последним проектом, требовал полной отдачи ото всех, и поэтому мое двухдневное отсутствие расценивалось практически как предательство. Он всегда был такой весь до того правильный, что именно этим периодически раздражал до умопомрачения.

— Да, папа, я все поняла — ответила я и поспешила попрощаться, чтобы не сказать ничего такого, что вряд ли бы понравилось отцу.