Звездное убежище - Джон Браннер

Викор смотрел на него во все глаза. Он не понимал, как удалось этому человеку за столь малое время узнать так много? Казалось невероятным, чтобы он действительно был в такой степени чужаком, как утверждал. Викор горячо заговорил.

— Разве паги и кэтродины не приложат все усилия, чтобы обратить эти знания себе, и только себе, на пользу? Если вам так много известно, вы должны знать, что они непрестанно ищут любой шанс ударить друг друга и всех прочих из-за угла!

— Но кто вам сказал, что эти знания, информация из банков памяти, послужит в качестве ножа? — язвительно спросил Ланг. — Более того, не кажется ли вам неправильным — вам, как представителю подчиненной расы, — что отдельные люди лишь пешки в политической игре? Возьмите эту бедную женщину, миссис Икиду, которая прибыла сюда на одном корабле с нами. Разве вам понравилось зрелище, как ее использовали в качестве орудия, чтобы досадить кэтродинам?

— Любой способ уязвить самомнение кэтродинов кажется мне хорошим, — дерзко ответил Викор.

— Я боялся, что вы так ответите, — заметил Ланг, и умолк.

— Вы посторонний, — наконец, сказала Рейдж. Она выпустила из рук свое записывающее устройство, и оно повисло на цепочке, выделяясь на фоне яркой ткани ее платья. — Мне кажется, что вы не вправе нас судить.

Ланг со вздохом кивнул.

— У меня есть единственное право — право свободного индивида, — сказал он. — Но я намерен использовать хотя бы это право. Жестокость, бесправие, несправедливость всех видов обычно процветают там, где индивиды молчат, вместо того, чтобы высказать осуждение.

Он подтолкнул Санни пальцем ноги. Зверек взбежал по ней и его груди и устроился на своем обычном месте у хозяина на плече.

— Более того, — сказал Ланг больше себе, чем слушателям, — я много путешествовал и посетил очень много миров. Я видел, во что можно превратить человеческое общество, и во что его превращают. Здесь, на планетах рукава, вы сделали плохо все, что только возможно сделать плохо.

— Но мы старались, как могли, — сказала Рейдж. Похоже, что тирада Ланга ее глубоко задела.

— Значит, вы готовы к тому, что вас будут судить по достигнутым результатам, — сказал Ланг.

Он встал и очень медленно направился вдоль берега Океана.

Викор хотел броситься вдогонку и задержать его, но Рейдж жестом остановила его.

— Пусть идет, — спокойно сказала она.

— Но… после того как он отказался повиноваться? После того, как он доказал, что знает так много опасных вещей?

— Он чужак, и испытывает не более чем абстрактный интерес к нашим проблемам в Рукаве. — Рейдж пожала плечами. — Я не думаю, что он расскажет кэтродинам, кто несет ответственность за нынешнюю волну пристрастия к дурманной траве, которая их столь тревожит. Нет, я думаю, мы должны позволить ему уйти.

Викор подавленно опустился на камень, который все еще хранил тепло тела Ланга.

— Вы… вы согласны с тем, что он говорил? — осмелился спросить он. — В частности, с его оценкой действий глейсов?

В его голосе звучала надежда, как будто он ожидал со стороны Рейдж категорического отрицания. Но она его разочаровала.

— Возможно, он прав, — признала она. — В конце концов, он побывал во многих мирах и действительно много видел. Быть может, он видел достаточно, чтобы иметь право судить нас. Я только надеюсь, ради Глея, что он судил, не зная всех фактов. Однако он открыл так много за столь короткое время, что, боюсь, в этом утешении мне отказано.

Викор смотрел, не отрываясь, на удаляющегося Ланга. Внезапно он сорвался с места и взмахнул рукой.

Когда Ланг проходил мимо одного из отверстий, которое вело в Пещеры, оттуда, крадучись, выбрались два человека в военной форме кэтродинов. Похоже, это была та самая пара, которая недавно допрашивала Дардано в Пещерах.

Один из них скинул Санни на землю и набросил что-то вроде мешка на голову и плечи Ланга. Второй рванулся вперед и обхватил руками ноги чужака. Прежде чем Викор успел раскрыть рот, они уже тащили его прочь. Прошло лишь несколько секунд. Санни, тявкая, бросился бежать и скрылся среди камней.

— Вот то, — очень мягко сказала Рейдж, — чего я боялась больше всего. Мы не можем этого допустить, Викор. Но в равной мере мы не можем это предотвратить.

— Что вы станете делать? — спросил побелевшими губами Викор.

Рейдж пожала плечами и спрятала записывающее устройство за ворот платья.

— Все, что будет в наших силах, — ответила она. — Как всегда.

Глава шестнадцатая

Хорошо, подумал Лигмер, что Ференц предупредил о пропасти, над краем которой он ходил и к которой пытался подойти поближе. Его удивило, что никто не поставил в известность об открытии, сделанном кэтродинами — об их новом знании о структуре Станции. Предупредить еще до того, как он отправился с Кэтродина на Станцию.

Иначе он, сам того не сознавая, мог бы легко разболтать какую-нибудь информацию, которая навела бы паг на тот же след!

Разумеется, огромное неудобство — знание, которым он теперь обладает. Он никогда не придавал значения несдержанным заявлениям паг по поводу происхождения Станции и всегда приветствовал самостоятельную точку зрения редких ученых вроде Узри. Они вроде бы искренне устремились освободиться от предрассудков и подвергнуть объект беспристрастному изучению. Его огорчало то, что именно эта тенденция, которую он приветствовал среди паг, могла привести к потере существенного преимущества его расы над соперниками.

Лигмеру не нравился агрессивный национализм Ференца, однако себя он причислял к глубоким патриотам. Свидетельством тому, например, его сильная реакция на заявление этого манко, Викора, что кэтродины несправедливо угнетают Майкос. Теперь Лигмер обнаружил, что разрывается между патриотизмом и научными интересами. Конфликт сделал его раздражительным.

— Что с тобой стряслось, Лигмер, во имя космоса? — взорвалась Узри, хлопнув стопку листов о стол, за которым они сидели.

Встреча, как обычно, состоялась в Городе, поскольку ни Узри не могла появиться на территории кэтродинов, ни. Лигмер — в секторе паг. Туристская зона служила нейтральным местом, где они могли встречаться и обсуждать научные вопросы.

Чувствуя нарастающий в душе гнев и приветствуя его, как освобождение от напряжения, Лигмер рявкнул в ответ:

— Что ты хочешь этим сказать? Что стряслось со МНОЙ?! Это у ТЕБЯ сегодня приступ бессмысленного упрямства!

— Во имя всего!.. Послушай, я всего лишь пытаюсь отделить вопрос от предрассудков и выработать подлинно научный подход. Я говорю то, что очевидно любому идиоту с половиной мозга и одним глазом. Мы должны принять в качестве отправной точки, что глейсы скрывают от нас сведения о конструкции Станции! И эти сведения мы можем из них выудить только косвенным образом. Если ты будешь противиться и дальше, мне придется сделать вывод, что Рейдж отказала нам в доступе к банкам памяти, потому что ты ее об этом попросил!

— Чушь! — отрезал Лигмер. — Ерунда. Ты сама слышала, почему она нам отказала. Меня это так же разозлило, как и тебя.

— Ну, тогда перестань вести себя так, как будто это я виновата, что нам отказали!

Они сердито уставились друг на друга. Оба за несколько минут не произнесли ни слова. Пока они молчали, из-за густых кустов показался человек и выбрался на их поляну. Это был Ференц. Вид у него был напряженным.

— О, Лигмер! — сказал он с явным облегчением. — Хорошо, что мне удалось вас найти. Здравствуйте, Узри. Не возражаете, если я скажу Лигмеру пару слов наедине?

Очевидно, Ференцу нелегко далось вежливое обращение к паге.

— Честно говоря, — сказала Узри с глубоким отвращением, перебирая лежащие перед ней документы и протягивая руку за папкой, — я не дам даже куска кометного хвоста за то, чтобы его когда-нибудь вообще увидеть. Прошу вас!

Ференц нахмурился и с упреком посмотрел на Лигмера.

— Вы чем-то огорчены, — сказал он Узри. Пага коротко рассмеялась.

— Ничего такого, для мня неожиданного, — резко ответила она. — Было бы слишком глупо надеяться, что кэтродин сможет смотреть на вещи непредвзято дольше, чем день или два подряд.

— Ну, смотри… — начал было Лигмер.

Ференц свирепым взглядом заткнул ему рот, набрал в грудь побольше воздуха и попытался задобрить пагу:

— Мне очень жаль, Узри… не расскажете ли вы мне, что случилось?

— Зачем? — ответила Узри, но все-таки положила документам обратно на стол. — Ладно. Может, вы действительно поможете. То, что случилось, достаточно несложно описать. Дело в том…

В кустах послышался смех, грузный топот и громкие женские голоса с пагским акцентом. Узри замолкла. Ференц обернулся туда, откуда доносился шум. Он услышал, как Лигмер вздохнул, и вздох его сменился стоном офицера. Сердце Ференца упало.