Взгляд со второго этажа - Евгений Щуров

Мы с Ванечкой ещё раз расцеловались, и в порыве чувств я неожиданно для себя чмокнула в щёку и Викторию.

– Всё, до встречи! – я развернулась и пошла к себе в комнату; на глазах моих появились слёзки. Я очень медленно шла к себе, в мою крепость, комнату, где ждала меня, наверно, Наташа.

«Нет, в окно смотреть на уходящего сына не буду и махать рукой не буду!»

Наталья сидела в кресле у окна и смотрела телик. Увидев меня, она поднялась навстречу, подошла и нежно обняла. Вот тут-то я и дала волю слезам! Я всхлипывала, потом ревела, немного успокаивалась и вновь всхлипывала. Ната гладила меня по спине, шептала успокаивающие слова, потом усадила меня в кресло.

– Психологи не советуют ложиться во время истерики, а у тебя самая настоящая истерика. Посиди, я налью воды.

– Газированной, не холодной, – продолжая всхлипывать, попросила я.

Ната вышла из комнаты за водой.

И чего я такая неврастеничка? Продолжая всхлипывать, я встала и взяла с книжных полок наш семейный альбом. Сидя в кресле, рассматривала последние фотографии Ванечки, сделанные в Англии. Какой же он у меня красивый!

Вошла Ната с бутылкой минералки и двумя стаканами на подносе.

– Ты уже пришла в себя? Всё равно выпей воды, – она поднесла мне полный стакан.

– Наташа, ты поможешь мне? Познакомишь с тем офицером из военкомата? – вдруг спросила я.

– Познакомлю, – удивлённо ответила Ната. – Чего это ты раньше времени?

– Никогда не поздно. Лучше раньше начать решать этот вопрос.

– Хорошо. Вот приедем со стажировки – дам телефон.

– Спасибо! А он реально сможет помочь? Это очень важно для меня!

– Да поможет, поможет! Он служит какой-то «шишкой» в горвоенкомате. Некоторые мои знакомые тоже к нему обращались – помог стопроцентно.

– Хорошо, вернёмся – позвоню ему, – мне сейчас нужны были положительные эмоции, а эта уверенность Натальи как раз таким положительным моментом и являлась.

– Всё будет хорошо! – увещевала меня Наталья. – Сын твой благополучно отучится, вернётся, продолжит дело отца и деда, женится, будешь внучат нянчить… Что ты раскисла?

Я глубоко вздохнула.

– Не знаю, что со мной творится! С каждым годом всё тяжелее с сыном расставаться. Вижу ведь, что взрослеет, понимаю, что его ждёт своя жизнь, что вечно со мной он не останется, а душа к нему рвётся ежеминутно. Оттого и болячки все, от нервов, узлы какие-то в щитовидке… Вот сейчас всё думаю, что заноза эта его, Виктория, к себе его привораживает, уведёт, да! Обидно!

– Что обидного-то? Это жизнь, это естественно!.. Мужика тебе надо нормального, вот и всё.

– Да нет у меня почему-то обычной потребности в сексе, такая уродилась или так воспитали, или никого не любила. С мужиками трудно схожусь серьёзно, так, пообщаться, пофлиртовать. А серьёзных отношений боюсь. Не хочу! Да!

– Комплекс мужской неполноценности. Тебе кажется, что все мужики одинаковы. Но поверь, это не так. Я же встретила порядочного человека, который стал настоящим отцом моих детей!

– Тебе просто повезло. Впрочем, я никогда и не делала попыток завести с кем-нибудь серьёзные отношения, у меня ведь была полноценная семья!

– Всё, что ты рассказала, – полноценная семья? – возмутилась Ната. – Да это свинство со стороны твоего мужа, это пародия на семью!

– Может быть, так со стороны и казалось. Но я-то иначе думала. Вон, у нас в деревне как рассуждали: хоть и пьёт, хоть и бьёт, а муж!

– Оля, это абсолютно не верно – так рассуждать! Вот если венчаны, тогда терпи. А в ином случае надо разводиться. Зачем портить жизнь себе и детям! Да что я тебя учу? Сама уже, наверно, понимаешь.

– Понимаю уже! – вздохнула я. – Ну сейчас надо о сыне и работе думать!

– Перемени акцент: сначала работа, потом сын.

– Меня ещё в патологической любви к котам обвиняют! – развеселилась я. – Но они такие милые, безобидные! Они меня лечат.

– Люби в первую очередь себя, потом всех остальных людей, а уж потом – котов. Так будет правильнее, – легко сказало Ната. – Я переоденусь да душ приму, хорошо?

– Давай, конечно.

Я сняла с себя всю одежду, накинула халат, легла в постель и ждала, пока ванную комнату освободит Ната.

Тут вспомнилось, что надо предупредить папу о невозможности моей воспользоваться самолётом. Только поезд! Самолётов боюсь панически! Набрала его по телефону:

– Папа, послушай! Я ни в коем случае не полечу, только поездом!

– Что это ты вдруг вспомнила? – заворчал Борис Павлович. – Время надо беречь.

– Нет, папа! Только поездом, иначе вообще не поеду! – решительно отрезала я.

– Детка, да подумай, машины чаще в катастрофы попадают!

– Нет! Не полечу! Только поезд!

Несколько секунд папа молчал, затем безапелляционно заявил:

– Тогда никакого сорокового дня! Выедете на три дня раньше! Всё! Спокойной ночи, Ольга! – и, не дождавшись ответа, отключился.

Ещё через несколько минут в гостевом махровом халате вышла из ванной Ната, на ходу вытирая волосы.

– Ната, это может показаться глупым, но мы поедем поездом. Я никогда не летала на самолёте и не полечу, боюсь! Да! Ты прости, я уже сказала папе, мы должны выехать на три дня раньше.

– Ну и ладно. Я люблю поезда, – спокойно сообщила Ната.

– Мне казалось, тебе это будет неприятно, долго же ехать. Спасибо за понимание!

– Ну что ты, всё в порядке. Пойдёшь под душ?

– Конечно! – сказала я. – Там, на кровати, ночнушка. У меня тепло, можешь переодеться, не замерзнёшь.

– Да я не мерзляка, – улыбнулась Ната. – Мы с ребятами и вторым мужем постоянно в пешие походы бродили, по рекам сплавлялись. Я закалённая!

– А я вечно мёрзну, – в ответ улыбнулась я. – Ладно! В душ и спать. Хочешь – смотри телевизор хоть сколько, мне не мешает. Ничего, если коты ко мне придут?

– Да нормально! Они же тебя лечат! – смеялась Ната.

– Ну и смейтесь все! – незлобно фыркнула я и пошла в ванную.

Когда я утром открыла глаза, увидела, что Ната, сидя в кресле у окна в ночной рубашке, читала какую-то книжку. Я сладко потянулась в постели.

– С добрым утром, – поприветствовала Наташа. – Как спалось?

– Доброе утро, Ната! – ответила я. На душе было светло. – Спала как младенец! Ни разу не проснулась за ночь.

– А такое счастье у тебя нечасто случается? Я имею в виду, сладкий сон.

– Нечасто. Любой шорох будит, – я перевернулась на левый бок и разглядывала новую подругу. Та грациозно сидела в кресле, положив ногу на ногу, слегка повернув голову в мою сторону. Её стройное тело просвечивало сквозь ткань ночной рубашки на фоне яркого окна. Красивая картина! Даже для женщины. Будь я мужчиной – набросилась бы на неё от страсти. Представляю, как такую красавицу любит её муж! И почему нас, таких красавиц, не любили бывшие мужья? Лет десять назад надетое на мне красивое нижнее бельё перестало вообще возбуждать Семёна. Мне, собственно, было наплевать на секс с ним, но комплимент-то можно было когда и сказать!