Ростовская академия - Сергей Баранников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну а мы с тобой, Ласточка, летим в последний раз, — прошептал я и нежно провел рукой по приборной панели. Наверно, странно называть корабли именами птиц, но эта аналогия прочно засела в наших представлениях о мире еще с тех времен, когда мы покоряли стратосферу.
Когда огромное мерцающее ярко-фиолетовое облако предстало передо мной, застилая обзор, я вдавил гашетку и выпустил в него весь скудный заряд, которым был оснащен мой корабль. Да, это было настолько бесполезно, как бить веслом по морской глади, пытаясь унять шторм, но мне так было легче.
— Иду на таран! — заорал я, хоть меня уже никто не мог расслышать…
— Миша! Мишка, проснись! — кто-то тормошил меня за плечо, и мне потребовалась еще минута, чтобы прийти в себя.
Я открыл глаза и резко поднялся, едва не ударившись лбами с Владом. Рядом с моей кроватью стояли Васильев и Паневин и обеспокоенно рассматривали меня. Влад положил руку на мой мокрый лоб и произнес:
— Слушай, ты в порядке? Давай тебя в медпункт отведу.
— Нет, спасибо, мне лучше, — отозвался я и почувствовал насколько мой голос отличается от того, что был во сне. — А что случилось?
— Ты звал какую-то Приму-три и Эквитас, кричал о сестре…
— Ну да, сестра… Сашку ведь забрали в услужение к Игнатьевым.
Конечно, во сне я звал совсем другую сестру, но об этом ребятам знать не стоит. В той, другой жизни, человечество научилось покидать пределы родной планеты и исследовало космос. Так пропали мои родители, о судьбе которых я так ничего и не узнал. Именно так для своего мира исчез в аномалии и я, очутившись в Междумирье. А потом, среди поглотившей меня тьмы, появился луч света — Велибор.
Оторвавшись от воспоминаний, я заметил, что ребята все еще стоят возле моей кровати и с опаской следят за мной, словно я в любой момент могу потерять сознание и умереть, если они хоть на секунду отвлекутся.
— Спасибо, парни, я точно в порядке. Просто приснился кошмар, но больше этого не повторится.
— Очень на это надеюсь, — пробасил Васильев и плюхнулся на кровать, едва не развалив ее.
Егор последовал примеру соседа и тоже отправился спать, а я еще долго смотрел в потолок, хватаясь за обрывки своего воспоминания. Нет, хватит! Прежняя жизнь осталась по другую сторону аномалии. Теперь я — Михаил Гущин, и у меня есть вполне четкая задача. Пора взять себя в руки и показать на что я способен!
Глава 10
Провокация
Сегодня я поднимался на крышу в плохом настроении. Мне казалось, что каждая живая частичка в стенах академии настроена против меня и только и думает о том, как бы подвести меня к отчислению. Дорога к лестнице оказалась свободной, и я в пару прыжков оказался наверху.
— Ты весь напряженный такой, — Арина пододвинулась ко мне и принялась разминать плечи.
— Не обращай внимания, просто неприятности.
Я отстранился от девушки и подошел к окну. Еще зеленая листва шелестела, колыхаемая прохладным осенним ветерком. На спортивной площадке я заметил нескольких учеников — они решили воспользоваться последними солнечными деньками и позаниматься на открытом воздухе.
— Что-то серьезное?
— В Доме Островских были люди, — произнес я, повернувшись и посмотрев в глаза девушки.
Я ожидал увидеть удивление в ее глазах, но Градова приняла это как должное. Собственно, в этом не было совершенно ничего удивительного, но сам факт, что в родной дом ворвались чужаки, а меня нет рядом, чтобы защитить его, вызывал у меня негодование.
— Есть основания полагать, что Игнатьевы попробуют добиться моего исключения из академии. Нам нужно быть осторожнее, поэтому предлагаю перенести встречи на выходные и видеться днем. Зарабатывать лишние штрафные балы у Палыча совсем не хочется.
— А видеться со мной всего дважды в неделю тебе хочется? — обиженно отозвалась Арина и насупилась.
— Ты разве не понимаешь, что это опасно для нас обоих? Кстати, что тебе было за тот случай?
— Ничего, — девушка пожала плечами. — Сорокин отчитал меня за отношения со студентами и пригрозил оставить без выходных, если еще раз увидит, что я нарушаю правила академии. Но мне, в отличие от некоторых, на эти запреты плевать.
Разговор у нас явно не клеился, поэтому всего через несколько минут мы решили разбрестись, чтобы встретиться в полдень в выходной день. Кроме того, условились оставить записку под доской у третьего окна справа, если прийти не получится, а срочно нужно передать послание.
— Давай, ты первый! — произнесла девушка, когда мы собирались уходить.
Желания попадаться на глаза Палычу не было, поэтому я решил спуститься прямо по лестнице правого крыла и поскорее попасть в гостиную и свою комнату.
— Так, а ну стоять!
Голос дежурного заставил меня замереть на месте. Нет, он не был духовником, но от этого неприятностей меньше не стало. Я медленно повернулся и увидел двух ухмыляющихся парней, которые рассматривали меня. Зараза! Это ведь те самые старшаки, которые буквально вчера затащили на чердак ящик с выпивкой. Я ведь знал, что они теперь будут здесь отираться. Как я мог забыть об этом? Все-таки масса испытаний, выпавших на мою голову за эти дни, заставили меня допустить ошибку, пусть и такую незначительную.
— Так-так, это кто-то с перваков, зуб даю, — произнес первый.
— Ага, и что будем с ним делать? Давай сдадим Палычу, а он ему впаяет дежурство на кухне.
Так-с, решили, что у вас есть власть и можете надо мной потешаться? А вот сейчас посмотрим кто будет плясать под дудку.
— Палычу, говорите? А давайте! Я как раз к нему и иду.
— Это еще зачем? — удивился второй.
— Да вот хотел рассказать о своей находке. Какие-то болваны додумались припрятать на чердаке целый ящик выпивки. Думаю, зачем добру пропадать? Пусть Палыч разберется что с ней делать.
Стоило вдеть их лица! Я едва сдержался, чтобы не рассмеяться. Мне прекрасно было известно, что это те самые парни, поэтому сейчас я просто издевался над ними.
— Так, погоди-ка… Не надо к Палычу, — произнес Коробов, отводя меня в сторонку. — Тут, понимаешь, дело мелочное, не стоит проректора волновать по таким вопросам. Веди, мы сами разберемся что с этим делать.
— Не могу ничем помочь, сами ведь сказали, что студентам нельзя ходить по академии после девяти вечера.
— С дежурными можно! Тем более по такому поводу. Значит так, стоишь здесь, и если услышишь, что кто-то идет, сразу бежишь за нами, ясно?
— А как же вы найдете место, где спрятан ящик?
— Предоставь это нам! Для таких смышленых ребят, как мы, это плевое дело! На старом чердаке ведь сразу заметно где что двигали, — успокоил меня тот, которого звали Коробовым.
Ага, почему же вы вчера до этого не додумались? Пока старшаки поднимались по лестнице на чердак, я от всего сердца надеялся, что Арина услышала их голоса и догадается уйти через другой ход или хотя бы спрячется подальше. Судя по тому, что на крыше ничего не происходило, девушки там уже не было. Я еще немного постоял, слушая их разговор:
— Говорил же тебе, что не стоит на чердаке хранить! Лучше бы в подвалы спустили. Там такие катакомбы, в жизни не отыскать.
— Ну да, и где бы мы искали его? И потом, ключ от подвала всегда у Сорокина… Если он закроет дверь, потом не допросишься.
Так-с, пока эти ребята заняты тем, что усилено думают куда перепрятать свое добро, мне пора. Я даже в мыслях не собирался ждать, пока эти болваны перепрячут свои пожитки и примутся за меня, но удача явно была сегодня не на моей стороне.
— Гущин! Да что такое, ты издеваешься? — голос Палыча заставил меня замереть на месте. — Ты что здесь делаешь?
— Решил пройтись перед сном, не спится, — ответил я, и тут эти два идиота появились на лестнице с сундуком в руках.
— Не спится, говоришь? — протянул Сорокин и направился к дежурным. — Одному не спится, а вам, я так полагаю, не стоится на месте? Что в сундуке?
— Там… Там личные вещи, — промямли Коробкин
— Личные вещи у тебя дома, — отрезал Палыч. — Открывай!
Произнося последнее слово, он явно использовал дар духовника, потому как его голос прокатился по коридору словно гром, а дежурный безвольно потянулся к сундуку и отбросил в сторону крышку.
Внутри находились девятнадцать бутылок. Похоже, одну эти ребята уже успели приговорить.
— Так… — протянул Палыч. — Вижу,
