Однажды в июле - Максим Гарбузов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот уже три дня, как он подцепил какую-то кишечную инфекцию, и желудок просто сошёл с ума. Он не мог ни спать, ни есть, ни даже просто сидеть. Всё, что попадало к нему в рот, тут же вылетало обратно, а то, что ему всё же удавалось удержать, через очень короткое время вылетало с заднего прохода. А как сильно он болел. Лоуренс даже не подозревал, что желудок может так сильно болеть. Складывалось такое впечатление, будто он проглотил несколько раскалённых игл.
Он снова приложил бинокль к мокрому от пота лбу и посмотрел, как из машины с трудом вылазит толстый шериф. Клод Мейвезер его не беспокоил так же, как и его недоумок помощник, с ними бы он справился, даже находясь при смерти. Куда больше его беспокоил Гарет Хендерсон. Этот полицейский мог доставить ему хлопот. Но насколько Лоуренс знал, шериф отправил Гарета расследовать убийство в какую-то глушь, и беспокоиться о нём пока не следовало.
Из форта навстречу шерифу вышли два человека – один в форме надзирателя, другой в гражданском. Первого Лоуренс знал, это был капитан Мактомини, а вторым, скорее всего, был федеральный маршал, которого приставили охранять его босса. Лоуренс не знал, что представляет собой этот маршал, но по его походке, по тому, как он держал руки, и особенно по его двум огромным револьверам, висящим у него на поясе, было видно, что с ним могли возникнуть сложности. С виду маршал походил на бравого вояку, который в молодости ни один раз участвовал в боевых действиях и, поняв, что очень любит стрелять, перешёл на работу, где это разрешалось официально. Такие люди были самыми опасными, когда дело дойдёт до стрельбы, он не будет думать, стоит ли пускать в ход свои револьверы, всё дело в рефлексах, а судя по движениям маршала, с этим у него всё в порядке.
Новый приступ боли скрутил его с такой силой, что он выронил бинокль и схватился обеими руками за живот, длинный протяжный стон против воли вырвался сквозь зубы. Хорошо, что в этот момент его никто не видел. Сомнения в своём лидере – это последнее, что нужно перед тем, как идти на дело. Конечно, он не хотел быть лидером и не просил этого, но Билл возложил на него эту ответственность, и он будет нести её до самого конца.
Приступ боли прошел, и он снова мог дышать. Без сомнений, шериф с капитаном и маршалом уже скрылись в форте, ему не нужно было даже смотреть в бинокль, чтобы знать об этом. Сейчас это и не имело значения. По его расчётам, шериф пробудет в форте никак не меньше часа, едва ли заполнение бумаг и соблюдение всех формальностей может занять меньше времени. Потом они выдвинутся на фургоне в сопровождении как минимум одной полицейской машины. Если машин будет больше, у них могли возникнуть проблемы.
За спиной он услышал треск ломаемых веток. Тот, кто пробирался с таким шумом, совсем не думал о том, чтобы остаться незамеченным.
– Как у вас дела, босс? – раздался глубокий, как шум колокола, голос Майка, и над Лоуренсом появилась огромная фигура.
– Всё хорошо, – солгал Лоуренс, думая о желудке. Ему не нравилось разрастающееся ощущение обжигающей боли. Боль была такой сильной, будто ему внутрь залили раскалённого масла.
– Оливия послала меня спросить, не приехал ли толстый шериф, – на губах Майка появилась идиотская улыбка. – Она так и сказала, толстый.
Оливия, конечно, сама не захотела идти по жаре, чтобы узнать, как обстоят дела, проще было послать идиота.
– Гас уже вернулся? – задал встречный вопрос Лоуренс. Гас должен был съездить в город купить средство для желудка.
– Я не видел его, – пророкотал Майк и, выбравшись из кустов, подошёл к Лоуренсу. – Можно мне посмотреть в бинокль, – он протянул вперёд здоровенную ручищу. – Можно посмотреть, ну пожалуйста!
– Пригнись, идиот! Тебя же заметят! – зашипел на здоровяка Лоуренс и, подскочив, схватил его руку. Резкая боль с такой силой пронзила его, что он едва не лишился чувств, перед глазами потемнело, и он повалился обратно на нагретую солнцем траву.
Майк послушно опустился на землю рядом с Лоуренсом, беззаботная улыбка ни на мгновение не сходила с его губ. Очевидно, он даже не понял, почему Лоуренс на него разозлился. Мысль о том, что его высоченную фигуру могли заметить с одной из смотровых вышек форта, даже не пришла ему в голову.
– Можно мне посмотреть в бинокль? – повторил он свой вопрос, будто ничего не случилось и, не дождавшись ответа, взял бинокль и поднёс его к своим глазам. – Какие они большие! Я вижу их! Босс, я вижу их!
Майк так радовался каждый раз, когда ему в руки попадал бинокль. Приступ боли отпустил Лоуренса и, посмотрев на исторгающего восторженные крики здоровяка, почувствовал довольно сильное желание ударить его по глупому улыбающемуся лицу. Но он сдержал себя. Едва ли Майк даже почувствует его удар, зато ему самому могло стать значительно хуже. Он не хотел, чтобы приступ боли вернулся.
– Босс, солдат на вышке смотрит в нашу сторону! Боже мой, он смотрит на нас! – закричал Майк.
– Тише, придурок, – хватая бинокль и забирая его себе, проговорил Лоуренс. – Он не может нас видеть. И не увидит, если ты не будешь так кричать.
– Прости, босс, я и забыл, что эта штука всё здорово увеличивает, – виновато улыбаясь, проговорил Майк. – Я очень испугался, когда он посмотрел в нашу сторону, я уже подумал, что он увидел нас.
Лоуренс почувствовал, что новый приступ где-то рядом, и холодный пот выступил на его лице. Гас должен был уже вернуться. Без лекарств скоро он не сможет и сдвинуться с места.
– С вами всё хорошо, босс? Вы побледнели, будто увидели привидение, – Майк обеспокоенно смотрел на него.
– Со мной всё хорошо, здоровяк, – проговорил Лоуренс. – Помоги мне подняться.
Встав на ноги с помощью Майка, Лоуренс двинулся в сторону лагеря. План действий уже созрел в его голове и теперь на наблюдательном пункте мог посидеть и кто-то другой. Ему же нужен был отдых, желательно даже сон. Конечно, ни о каком сне и не могло быть и речи, не пройдёт и часа, как шериф, прихватив Билли, двинется обратно, и они должны быть готовы выдвинуться в любой момент.
Пробираться по каменистой, поросшей густым кустарником дороге было намного проще в компании Майка. Здоровяк расчищал перед Лоуренсом дорогу и иногда помогал переходить через особенно большие камни. Но даже с





