Тайна поместья Эбберли - Кейт Латимер

Это просто старый дом. Сквозняки гуляют по длинным коридорам, ветер шумит в трубах, камень остывает после тёплого дня… Что угодно может издавать такие звуки – но точно не призрак.

Айрис не верила ни в призраков, ни в женщин в чёрном, ни в проклятия и тем не менее боялась войти в свою комнату.

Ей даже казалось, что темнота в коридоре сгустилась, стала совершенно непроглядной. Тело отяжелело. Страх наполнил его, точно вода – дотоле невесомый, пустой сосуд.

Никаких звуков больше не было слышно. Дом замер, затаился.

Айрис, собравшись с духом, резко распахнула дверь. В комнате никого не было. Это была её маленькая и уютная комнатка с белеющей в темноте постелью.

Айрис вложила листок в свой блокнот, блокнот убрала под стопку белья в шкафу и легла спать. Уснула она не скоро.

* * *

От миссис Пайк Айрис узнала, что сэр Дэвид приедет перед ужином. Она решила, что не будет добиваться немедленной встречи с ним – дело не такое срочное. С дороги он наверняка захочет отдохнуть, а после ужина поднимется к себе. А вот завтра она найдёт время.

Айрис трудилась над старыми атласами, когда вдруг услышала голоса за дверью кабинета: наручные часы показывали, что до ужина оставалось два часа.

Она стянула перчатки и убрала тонкий шарф, которым обмотала лицо: как ни нравился ей запах старой бумаги, книжную пыль Айрис не очень любила. Потом подошла к двери и прислушалась. Говорила в основном мисс Причард, сэр Дэвид отвечал ей кротко и едва слышно. Айрис даже подумала, что ему не сильно нравится тема беседы. Но Энид явно настаивала.

Наконец секретарь вышла: Айрис слышала, как закрылась другая дверь кабинета, та, что вела в малую гостиную.

Выждав немного, Айрис постучалась.

По сравнению с библиотекой небольшой кабинет выглядел уютным. В нём тоже было много книг, – три высоких шкафа, – но гораздо больше ничем не загромождённых, открытых стен, на которых висели пейзажи. В одном из них Айрис узнала Тёрнера. Она не любила его картины, они вызывали неприятную тревогу, по которой она всегда их и отличала – на любой случайной открытке или коробке печенья.

Айрис поздоровалась и спросила, может ли сэр Дэвид уделить ей немного времени по важному делу. Дэвид Вентворт посмотрел на неё с лёгким сомнением во взгляде, но, конечно же, указал на удобное кресло перед своим столом.

Прежде чем сесть, Айрис положила на стол перед Дэвидом Вентвортом найденный ею листок.

– Что это? – спросил он, не особенно вглядываясь.

– Вы не узнаёте, откуда он?

Дэвид Вентворт взял листок в руки, и его лицо мгновенно изменилось. Он узнал.

Конечно же, он узнал. Может быть, он, как и Айрис, десятки раз просматривал ежедневник в поисках ответа на вопрос: что могло случиться в тот день?

Айрис впервые увидела, как Дэвид Вентворт потерял контроль над своим лицом. На нём было всё: узнавание, понимание, надежда, страх… Эмоции сменялись, стирая одна другую, как каждая следующая волна стирает след, оставленный на песке предыдущей.

Она заметила ещё одно: то, как быстро взгляд Дэвида Вентворта пробежал по строчкам. Ему был хорошо знаком почерк, даже зачёркнутые строки его не смутили.

Дэвид Вентворт сглотнул и поднял глаза на Айрис:

– Вы нашли это в библиотеке?

– В «Оливере Твисте».

– Моя мать любила Диккенса, часто перечитывала. Особенно ей… – он взволнованно встряхнул головой и потёр лоб. – В библиотеке лежит её блокнот. Она иногда вырывала из него страницы…

– Я взяла на себя смелость… – Айрис запнулась. – До того, как идти к вам, я проверила. Это последний исписанный листок.

Дэвид Вентворт перечитал черновик ещё раз. Он уже взял себя в руки, и теперь, когда он читал, его лицо не выражало ничего.

– Я понимаю, что это не моё дело, сэр, – заговорила Айрис, – но как вы думаете поступить с этим письмом?

Глава 7

«Лес самоубийц»

– Мне надо подумать, – ответил Дэвид Вентворт. – Это неожиданно, и я… Стоит передать письмо полиции. Или лучше частному детективу, который занимался этим делом. Полицейские показались мне не слишком компетентными. Я свяжусь с капитаном Марчем, детективом. Если он скажет, что письмо нужно отнести в полицию, я так и сделаю.

– Вы хотите избежать огласки? – истолковала Айрис странное нежелание сэра Дэвида обращаться в полицию.

– Да, стараюсь не привлекать внимания без необходимости. К тому же мой предыдущий опыт с полицией подсказывает, что они разве что не посмеются мне в лицо. Скажут, что этот черновик ничего не значит. А шесть лет спустя – и того меньше.

– Но он значит! – возмущённо заявила Айрис. – Если предположить, что леди Клементина написала письмо в день исчезновения, это может кое-что объяснить.

– Что, например? – спросил Дэвид Вентворт.

Айрис не могла определить по его лицу, он на самом деле не понимает, или же понимает, но хочет знать, что думает она.

– Например, что ваша мать была расстроена. Это видно по почерку и по тому, как много она зачёркивала. Бумага процарапана очень глубоко, а в трёх местах почти прорвана. Очевидно, что она писала про очень важную для неё вещь. Как я понимаю, это связано с приёмным ребёнком. И вряд ли это может быть кто-то ещё, кроме вашего брата. В теории может, но, знаете, бритва Оккама…

Айрис хотелось сказать ещё что-нибудь умное, но больше ничего стоящего из курса логики не вспоминалось.

– Я тоже думаю, что речь о Руперте, но это не значит, что усыновление имеет какое-то отношение к тому, что моя мать пропала. То, что два события произошли последовательно, не значит, что они связаны. Это то же самое, как если бы вы узнали, что моя мать ела на обед томатный суп, и сказали, что суп может кое-что объяснить. – Заметив, что Айрис уже открыла рот, чтобы возразить, он продолжил: – Я понимаю, что вам хочется, очень хочется, чтобы эти строки что-то значили, но… Но письмо и исчезновение вряд ли связаны.

– А если вы ошибаетесь? Неужели вы хотите просто проигнорировать это?

Дэвид Вентворт посмотрел на Айрис так, словно бы она его ударила: гневно и одновременно беспомощно.

– Я не собираюсь игнорировать письмо, – сказал он, чётко проговаривая каждое слово. – Просто не вижу, что бы я мог с ним сделать. Даже если допустить, что вы правы, моя мать была слишком осторожна в выражениях. Из этих намёков мало что можно понять. Очевидно, что существует тайна, связанная, скорее всего, с усыновлением Руперта.

– Да! Вашей матери она была известна много лет, но кто-то ещё её раскрыл, и это вызвало…

– Что именно оно вызвало? – спросил Дэвид Вентворт, когда Айрис замолчала.

– Пока не знаю.

– Вот именно. Всё упирается в полную неизвестность. Возможно, это был просто несчастный случай. И, значит, ничего ни с чем не связано. А письмо… Просто размолвка и попытка извиниться.

– Как вы думаете, кому она могла его написать, если не Руперту?

– Разве что Роланду… Она мало кому писала личные письма, чаще звонила по телефону. Она переписывалась с редактором, чтобы всё сохранялось на бумаге и можно было потом вернуться к правкам или перепроверить. Когда говоришь по телефону, многое теряется, забывается.

– Получается, Роланд – это её редактор?

– Нет, это два разных человека. Я вас запутал. Редактору она такое не написала бы, а Роланду могла. Роланд Ситон – её кузен. После смерти моего деда его состояние перешло матери, а графский титул – Роланду. Они с матерью были очень близки с детства. Он купил поместье в Шотландии лет десять назад, очень уединённое, и лето проводил там. В поместье не было телефона, поэтому они с матерью обменивались письмами. Если были важные новости, она посылала ему телеграмму.

– Думаете, это письмо было для него? – Айрис с каждым новым вопросом боялась всё больше и больше, что сэру Дэвиду надоест и он просто прекратит отвечать.

– Если подумать, то нет… Похоже, что оно было написано сразу после какого-то разговора, может быть после ссоры. Видно, что она была