Убийство на Острове-тюрьме - Ши Чэнь

вовсе не было таким драматичным, как предполагалось. По словам дежурившего тогда в полицейском участке сотрудника, в ту ночь к дверям участка явился наряженный клоуном мужчина. Отплясывая чудаковатый танец, он оказался в поле зрения полицейского.

– Я – тот самый Клоун, – улыбаясь, сообщил он ему. – Арестуй-ка меня!

После ареста Клоун хранил молчание, на любой вопрос разражаясь диким безумным хохотом. Его тайна так и не была разгадана. Нет, вернее так: его тайна никогда никем не будет разгадана. В мире полно нераскрытых дел, не подлежащих объяснению, но вот дело Клоуна занимало особое место среди них. Эти серийные убийства определенно снискали славу самых громких со времен образования КНР.

В целях предосторожности Клоуна передали в Шанхайский центр психиатрии для проведения судебной экспертизы. Он подвергся осмотру психиатров. В итоге у него обнаружили серьезное психическое заболевание и признали невменяемым. Поэтому его сразу же отправили в больницу «Наньмин» для прохождения лечения.

Однако буквально на второй неделе его пребывания в больнице вновь произошло чудо. Клоун буквально рассеялся в изоляторе подобно дымке. Когда доктор Чжуан вместе с охраной зашел в комнату, в ней будто еще звучали отголоски зловещего хохота. Директор поручил провести обыск. Охрана вверх дном перевернула все на острове, но так и не нашла его. При этом все считали, что Клоун не покинул остров. Даже такому ловкачу, как он, невозможно прорваться через пространство Южно-Китайского моря без лодки.

И действительно, после исчезновения Клоуна люди продолжали его видеть. На побережье, в коридоре, в окне палаты – его жуткое лицо мелькало в каждом уголке. По сей день, пять лет спустя, над островом все еще висит его тень. Если происходит нечто необъяснимое, люди убеждены, что это проделки Клоуна. Даже если не отваживаются сказать вслух, они в это верят.

* * *

Длинный рассказ доктора Чжуана нисколечко не напугал меня и не заставил скучать. Наоборот, чем больше я его слушала, тем больше увлекалась. Этот загадочный преступник, как он провернул все в одиночку? До сих пор ли он находится на острове?

– Я предпочел бы считать, что он мертв, – шепчет доктор Чжуан. – Но, как мы знаем, он все еще жив.

На меня накатывает необъяснимая тревога.

– Что это значит? – спрашиваю я. – Неужели здесь снова произошло нечто странное?

Доктор Чжуан вдруг отводит взгляд, пытаясь скрыть от меня слегка сконфуженное лицо. Понимаю, он и так выдал много информации пациенту. Однако мне очень интересно, что он скрывает.

– Кого-то убили в запертой комнате. Так? – очень осторожно спрашиваю я.

Он не отвечает. Еще одна долгая пауза. Я попала в точку.

– Кем был убитый? В какое время произошло убийство?

Я наблюдала за ним, пока он говорил, и видно было, что доктор Чжуан слегка растерян. Кажется, он не хочет мне отвечать и пока лихорадочно думает, что бы такого сказать, чтобы сменить тему.

– Доктор Чжуан, они прибыли на остров. Директор просит вас пойти к ним.

Из-за двери раздается голос медсестры Лян.

Не скрывая облегчения, доктор Чжуан поднимается с места. Дав мне несколько несвязных указаний, он выходит из моей палаты.

Мне вдруг становится немного смешно. История Клоуна, его дела на острове – возможно, я обо всем этом знала, но забыла. А сейчас я, как умственно отсталый ребенок, всех расспрашиваю с серьезным видом. Окружающие знают обо мне больше, чем я сама. Никто не в силах понять это чувство. Я подобна слепцу на улице: каждый свой шаг он должен делать с особой осторожностью, но люди вокруг наблюдают за ним со стороны, и время от времени в его ушах звучат их насмешки.

Клоун, да еще и этот кошмар вокруг.

У меня столько вопросов, на которые надо отыскать ответы, но на кого я сейчас могу положиться? У меня непроизвольно всплывает в памяти образ Дон Кихота.

Интуиция или память о чем-то в прошлом?

Мне все равно.

4

Сегодня понедельник. После ужина у нас проходит групповое занятие, что-то вроде творческой мастерской. Все пациенты из моего блока «С» принимают в нем участие. Такие занятия проводятся дважды в неделю. Пациенты могут выбрать, чем они будут заниматься: например, вырезать куклу из дерева, складывать динозаврика из бумаги или плести корзину из ротанга. Говорят, что творчество можно считать частью лечения, и за это выступает доктор У. Он считает, что ручной труд укрепляет функции головного мозга, особенно внимание, а также способности к организации и планированию. Это должно положительно сказываться на здоровье больных.

Во время занятия я держу при себе кучу макулатуры и притворяюсь, будто бы что-то из нее складываю. Пока никто не обращает на меня внимания, я пробираюсь поближе к сидящему неподалеку Дон Кихоту. Он снял свои тяжелые доспехи и теперь сидит в поношенной футболке почти как самый обычный человек. Он сосредоточенно подкладывает вату в коробку из картона. Похоже, мастерит домик для своего любимца. Санчо сидит рядышком и довольно воркует, наблюдая за своим хозяином.

– Он выглядит очень умным, – говорю я Дон Кихоту, указывая на Санчо.

– Конечно, это же самый умный голубь в мире! – гордо отвечает Дон Кихот. – Разве ты не помнишь? Он же еще играл с тобой! К тому же ты очень нравишься Санчо.

У меня нет ни единого воспоминания об этом.

Пока Дон Кихот говорит, он в доказательство правдивости своих слов достает из соседней коробки стеклянный шарик и бросает его на пол. Шарик начинает быстро катиться по полу, и его замечает Санчо. Птица вскакивает с насиженного места и принимается, хлопая крыльями, гоняться за стекляшкой. Я даже вскрикиваю от удивления, а Дон Кихот счастливо улыбается. Он смотрит на Санчо так, будто это не голубь, а его пятилетний сын.

Шарик ударяется об угол и перестает катиться. Санчо зажимает его в лапках и быстро летит назад. Я боялась, что он примет его за еду, но мои опасения были напрасны. Санчо возвращает шарик Дон Кихоту, на мгновение подняв на него взгляд.

– Ты тренировал его? – спрашиваю я.

– Разумеется, но Санчо и сам по себе очень умный! – говорит Дон Кихот, широко улыбаясь. – Он – звезда психиатрической больницы.

– Ты воспитывал его с детства?

– Нет, я же уже много раз тебе рассказывал. Однажды он залетел в мою палату через окно и не захотел улетать.

– Как давно он здесь?

– Около года, наверное. – Дон Кихот поднимает голову и на миг задумывается.

– А как долго я здесь? – стараясь говорить непринужденно, спрашиваю я его.

– Ты недавно сюда приехала, – небрежно отвечает Дон Кихот.

У меня колотится сердце.

– Когда именно?

На его лице