Если меня будут преследовать призраки - Миранда Сан

Но теперь, когда Кара сама оказалась героиней истории, ей это совсем не нравилось.

В обычный день она бы сейчас работала в кофейне «Красный лист». Но прошлой ночью она отправила сообщение менеджеру и предупредила, что слегла с простудой. Кара не знала, как поступить со своими обязанностями на этой неделе: капитан команды девочек по кросс-кантри, секретарь студенческого совета, волонтер в приюте для животных. Что ж, надо решать проблемы по мере поступления.

Блэйз вопросительно заскулил у ее ног, не сводя глаз с Зака, который вытаскивал книги с полки Лаолао. Золотистый ретривер пошел за ними на чердак, взволнованный появлением в доме нового призрака.

Кара листала красную книгу, название которой – «История Отэмн-Фоллс» – было напечатано золотыми буквами. Затхлый запах исходил от страниц. Ничего полезного в книге не оказалось, поэтому она отложила том на пол. Пять минут спустя к «Истории Отэмн-Фоллс» присоединилась книга поменьше, но настолько же бесполезная.

Следующие двадцать минут не принесли ничего нового.

Расстроенная, Кара вернулась к кипам бумаг, лежащим на столах. Она перебирала лист за листом, испещренные китайскими иероглифами, водя пальцами по знакам, которые не могла прочесть.

Потускневший оранжевый флаер упал на пол.

«Двадцать шестой Ежегодный Осенний фестиваль! – объявлял он ярким изогнутым шрифтом. – Суббота, двенадцатое октября, с 14:00 до 17:00, погост школы святого Афанасия! Страшные истории! Живая музыка! Рынок антиквариата! Еда, огонь, веселье для всей семьи!» Внизу ухмылялся Джек-с-фонарем.

Этот Осенний фестиваль давно прошел – кажется, года четыре назад? Кара не очень хорошо запомнила его, но не сомневалась, что была там с Фелисити и Шарлоттой. Их повезли туда чьи-то родители, потому что ее мама считала это пустой тратой времени.

В старшей школе они с одноклассниками устраивали каждый ноябрь собственный праздник. У их костра было куда меньше тыквенного пирога – и куда больше выпивки. А еще появилась особенная традиция – писать имя человека, который тебе нравится, на клочке бумаги и бросать в огонь. Загадать желание, чтобы твоя влюбленность превратилась в нечто большее. Некоторые называли это адским пламенем – вроде как созвучно с демоническим искушением, ведь «нечто большее» порой означало и…

– Мне жаль того парня, чье имя ты планируешь сжечь в этом году, – сказал Зак рядом.

Он подошел к ней с синим томиком в руках и читал флаер, нагнувшись ближе.

Кара резко опустила листок на кипу бумаг, приложив больше силы, чем требовалось.

– А мне очень жаль ту бедняжку, которую ты в следующий раз пригласишь на свидание. Она бы скорее предпочла совершить ритуальное самосожжение вместе с твоим клочком бумаги.

Зак нахмурился, и Кара подумала: похоже, он понимал, что означает «ритуальный».

Она замолчала, положив ладонь на бумаги, и повернулась к парню.

– Но это очень мило узнать, что ты гадаешь, чье же имя я брошу в огонь.

Зак фыркнул.

– Не обольщайся.

Он начал листать страницы книги со скоростью света.

Но не мог же он читать настолько быстро. Кара открыла рот, чтобы так ему и сказать, но Зак издал звук, выражавший интерес. Он уже добрался до конца тома.

– Что там? – спросила она.

– Под ними что-то есть. Последние страницы будто приклеены…

К ужасу Кары, он начал ковырять заднюю обложку.

– С ума сошел? Так нельзя с бабушкиной книгой. Да вообще с любой книгой…

– Нашел, – закусив язык, Зак извлек на свет прямоугольный клочок бумаги. – Ха, похоже, я был прав.

– Что там? – Кара попыталась вырвать у него бумагу, но парень легко оттолкнул ее и высоко вскинул руку со своей добычей. Она проклинала те несколько дюймов, на которые за последние годы Зак перегнал ее в росте.

Парень оглядел находку и вскинул брови.

– О, а это интересно.

Кара вцепилась в его руку, как кошка.

– Ладно, ладно, – согласился он и передал ей изображение.

На зернистой выцветшей фотографии был запечатлен обычный цветок с восемью нежными лепестками цвета свежей крови. Обычный – за исключением того, что рос он прямо из камня, раздвигая твердую породу силой цветения.

На задней стороне фотографии тонким изящным почерком значилось: «Миднайт, 5/11/61».

– Миднайт, – выдохнула Кара. – Это же пещера за Отэмн-Фоллс.

– Ты думаешь, этот цветок… тот… аналикс?

– Возможно. Но он определенно не похож на цветы, которые я когда-либо видела.

– Решено. Отправляемся в Миднайт, раз – и дело сделано. Видишь? – самодовольно проговорил Зак. – А ты не хотела, чтобы я разорвал одну из книг твоей бабушки.

– Не спеши. – Кара взглянула на фотографию, на неестественное растение. – Все не может быть так просто…

Блэйз поднял голову, навострив уши.

А потом прозвучало:

– Кара? – И мамины шаги по ступеням на чердак.

– Вот дерьмо. – Кара посмотрела на дверь, на окно. Потом толкнула Зака.

– Эй, что за…

– Пожалуйста, пройди сквозь стену сейчас же и не возвращайся, пока я не скажу.

– Но…

Она толкнула его наружу, распахнула окно, впустив немного свежего воздуха, и развернулась, пытаясь спрятать фото обратно в книгу. В этот момент мама открыла дверь.

– Мне показалось, я услышала тебя здесь, – сказала она, проходя на чердак и хмурясь. – У тебя разве сегодня не рабочий день?

– Эм, я не смогла пойти. Не очень хорошо себя чувствую.

– Ох. Я могу сделать тебе pugongying tang.

Чай из одуванчиков? Кара не собиралась пить горький отвар, если только ее не заставят.

– Я в порядке, – быстро сказала она. – Немного в горле першит. Уверена, скоро пройдет. Но спасибо.

Мать внимательно посмотрела на нее, потом бросила взгляд на окно. Потянувшись, она со стуком его закрыла.

– Вот поэтому ты и заболела. Открываешь окна в такую погоду.

Кара слабо улыбнулась.

– Хотелось немного свежего воздуха, пока читаю.

– Если ты достаточно хорошо себя чувствуешь, чтобы тут читать и открывать окна, точно сможешь помочь мне с jiucai[19]. Пойдем на кухню.

– Но мне надо…

Мама, уже спускаясь по лестнице, обернулась.

– Что надо?

– Ничего, – сказала Кара, ощущая фото, которое зажала в ладони. – Приду через пять минут.

Удовлетворенно кивнув, мама скрылась в дверях.

– Обязательно было толкать меня в окно? – пожаловался Зак за спиной Кары. – Она же меня не может видеть.

– Я не говорила, чтобы ты… – прошипела Кара, но он уже просачивался внутрь.

Она смотрела, как сквозь стену прошли сначала рука и нога, и через мгновение Зак оказался на чердаке. Она снова осознала с дрожью – словно кошмар, скребущийся в стекло сновидений, – что Зак был призраком. Не то чтобы она об этом забыла, конечно, но так легко игнорировать это, ведь он выглядел как раньше, разве что его окружал серебряный контур смерти.

– Да, мне пришлось, – ответила она. – Мама не видит тебя, но могла понять, что ты здесь. Я открыла окно, чтобы не вызвало подозрений, почему на чердаке так холодно.

– Ты могла бы сказать, что здесь твоя бабушка.

– Не хотела рисковать. К тому же, у вас разный запах.

– Разный что?

Пора заканчивать этот разговор. Сунув фотографию в карман, Кара направилась к двери.

– Эй, не бросай меня в неведении. – Зак двинулся за ней,