Роковой сон - Джорджетт Хейер

Некоторое время в герцогстве Анжу длился мир, но Мартель был не тот человек, чтобы прощать обиды. Пройдя маршем через Мен, он захватил замок Донфрон, построенный герцогом Ричардом Добрым, разорил его и затем уничтожил все вдоль границы, вплоть до нормандского пограничного городка Алансон на реке Сарт. Крепость дала слабый отпор, а город — и вообще никакого. Мартель оставил в замке гарнизон, опустошил ближайшие деревни, с триумфом и добычей возвратившись домой.

На этот раз герцог Вильгельм не стал просить помощи у Франции. Оставив пока в покое Алансон на востоке, он сделал то, чего никто не ожидал, — появился перед крепостью Донфрон на целую неделю раньше того срока, который рассчитали враги. Такое внезапное появление повергло гарнизон в шок и, конечно, с трудом, с большой хитростью удалось переслать сообщение графу. Однако защитники крепости беспокойно поглядывали с крутой высоты за тем, как герцог готовится к осаде.

Не могло быть и речи о том, чтобы взять Донфрон приступом. Он стоял высоко на скалистом холме, возвышаясь над долиной Майенна, неприступный и величественный. Гарнизон оправился от шока и только и было разговоров о дне, когда наконец на выручку придет Мартель.

Тем временем герцог обложил гарнизон и проводил время в набегах, имеющих целью воспрепятствовать снабжению крепости и охоте в окружающих лесах. Во время одной из таких экспедиций Вильгельм был отрезан от своих отрядов, специально для этой цели посланных из крепости.

— Предательство! — вскрикнул Фицосборн.

— Вполне возможно, — согласился герцог. — Так испробуем же нашу силу на этих наглых шевалье!

— Ваша светлость, но их впятеро больше, чем нас! — неосторожно выпалил Роже де Монтгомери.

Герцог вызывающе посмотрел на него.

— Вы их боитесь? — холодно спросил он и отвернулся. — Так кто пойдет со мной?

— Если вы отправитесь, милорд, будьте уверены, что все мы с вами, — прорычал де Гурне. — Но, как на духу, это сумасшествие!

— Если мы не разгромим эту шваль, можете никогда мне больше не доверять! — И Вильгельм пустил коня галопом.

Так и поступили. Нормандцы набросились на анжуйцев столь быстро, что те даже не сразу сообразили, что произошло, причем бились с такой отчаянной яростью, что вражеский отряд дрогнул перед лицом столь стремительной атаки. Его гнали назад до самого подножия крепостного холма.

— Ну что, Хью, ты по-прежнему считаешь, что это было сумасшествие?

— Ваша милость, я уверен, вами правит сам дьявол, — откровенно ответил де Гурне.

— Я уверен, — пробормотал Рауль, — что так думает и граф Анжуйский. Кажется, он побаивается — ведь его все еще нет здесь!

Но причина того, что Мартель запаздывает, была в другом. Однажды вечером, в сумерки, в лагерь принесли весть, что невдалеке видели приближающиеся галопом войска, которые вел кто-то под лазурно-серебряным флагом.

Герцог сощурил глаза.

— Это Нель де Сен-Совер, — сказал он, взглянув на Фицосборна. — Поглядим, не ошибся ли я в своем человеке. Если он доберется невредимым, приведи его ко мне.

Снедаемый любопытством, Фицосборн вышел из шатра. Герцог посмотрел на Рауля.

— Мне нужен этот человек, — сказал он. — Сейчас увидим, смогу ли я привлечь его на свою сторону.

Полог шатра откинули, и внутрь быстрым шагом вошел закутанный в голубую мантию виконт Котантен, который, глядя прямо в глаза герцогу, преклонил перед ним колено.

Какое-то время Вильгельм молча смотрел на него, а затем сказал:

— И что сейчас, Предводитель Соколов?

— Сеньор, я привел вам две сотни всадников из Пентьевра, — ответил Нель. — Мы торопились прямо в Анжу.

— Что привело тебя туда, мятежник Нель?

— Немного поработал для Мартеля, сеньор, — ответил Нель, и лицо его озарилось улыбкой.

— Да что ты! — удивился герцог, глаза его блестели, уголки губ подрагивали.

— Сеньор, год назад я причинил тебе ужасный вред и должен был искупить вину за это.

— Так, значит, твоя работа, что Мартель все еще не явился сюда? — спросил удивленно Вильгельм.

— Моя, ваша милость. Мне кажется, я учинил небольшой беспорядок в Анжу. А сейчас пришел к вам, решив принести свою жизнь на ваш суд.

Герцог улыбнулся во весь рот.

— Около меня всегда найдется место для таких, как ты, Нель, — ответил он. — Прими мою благодарность, я доволен таким искуплением вины.

Вильгельм посмотрел на Фицосборна.

— Сенешаль, проследите, чтобы виконта Котантена разместили подобающим образом.

Нель быстро встал.

— Сеньор!.. — неуверенно начал он.

— Забери назад свои земли, виконт, — сказал Вильгельм.

Он поднялся и с протянутой рукой обошел стол.

— Пусть прошлое умрет: ты мне нужен как друг, а не как враг.

Виконт склонился и поцеловал его руку.

— Сеньор, я предан вам, — тихо пообещал он и, не произнеся больше ни слова, повернулся и вышел.

Герцог повел бровью в сторону Рауля:

— Иногда и я могу завоевать сердце человека, — сказал он, — хотя некоторые и называют меня чересчур суровым.

Вскоре после этого события пришла весть о приближении Мартеля. Не было сомнений, что гарнизон Донфрона как-то прознал об этом и приободрился. Что до Вильгельма, то он послал сенешаля и молодого Роже де Монтгомери с эскортом встретить Анжу и узнать, что ему надо. Оба посланника, оскорбленные, вернулись и рассказали о произошедшем.

Когда они прискакали к цели, размахивая флагами герольдов, их привели прямо к самому графу. Это был снедаемый высокомерием человек плотного телосложения, от гнева на лбу его вздувались вены. Он встретил посланников Вильгельма высокомерной речью и приказал передать герцогу, что через день они встретятся в бою. Затем, пойдя на поводу у собственной злости и, как сказал Фицосборн, обуреваемый лихорадочным тщеславием, которое разъедало его мозг, граф, не сдержавшись, заорал, что нормандский выскочка узнает его на поле битвы по красной мантии и чепраку жеребца.

Это лишь добавило пищи уже разгорающемуся пламени ненависти, как и должно было случиться. Не задумываясь, Вильгельм Фицосборн ответил в том же духе: мол, герцог, в свою очередь, будет одет в пурпур в знак своего высокого положения, на шлеме у него будет венец, а скакать он будет на гнедом жеребце, присланном в подарок королем Испании.

— Кроме того, сеньор, — продолжал сенешаль, — мы добавили, что если граф все еще будет сомневаться, то сможет узнать вас по золотым львам на развевающемся знамени, а также по могучим воинам, собравшимся вокруг вас и горящих желанием отомстить за нанесенное вам оскорбление. Думаю, это было хорошо сказано. Я заметил, как при этих словах граф побледнел.