Путь к сердцу мужчины (СИ) - Кира Муромцева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты ничего лучше не мог придумать? Почему именно к нам? — пыхтел недовольством Серов.
— Нет, ну как ты представляешь себе это? Командир и боится каких-то змей. Что про меня подчиненные подумают?
- А то, что ты орал на всю поляну тебя не смущает? — парировал Гоша.
— Ни сколько, — Завьялов повернулся на бок, лицом ко мне и хитро подмигнул. — Вон видишь Валентиночка Сергеевна не против.
Валентиночка Сергеевна была против, еще как против, но судя по виду майора, его отсюда и калачом не выманишь. Пришлось смириться с неизбежным. Кидать тоскливые взгляды на Гошу и терпеть невыносимый храп, которым, спустя каких-то десять минут, осчастливил нас Артём Михайлович.
— Почему ты говоришь его жена не приехала? — приподнялась я на локтях, чтобы видеть лицо Серова.
— К маме уехала, — вздохнул мужчина, разглядывая потолок нашей палатки. Ночка нас жала незабываемая.
***
В Гошину квартиру мы вернулись вечером следующего дня злые, голодные и не выспавшиеся. Завьялов же наоборот рассыпал флюиды благодушия и прекрасного настроения. Еще бы, он то, в отличие от нас, выспался. Нам же всю ночь пришлось слушать его трели. Можно было, конечно, выйти из палатки, оставив ею в полное распоряжение товарища майора, но, во-первых, на улице знатно похолодало, а костер перед тем как уходить, мужики затушили, а во-вторых никто из нас не горел желанием сидеть на обдуваемой всеми ветрами полянке. Поэтому пришлось выбрать меньшее из зол.
В квартире все так же царил хаос и кошмарно воняло сыростью. Такими темпами совсем скоро по стенам пойдет грибок, который вывести будет очень сложно.
— Завтра вызову бригаду, пусть глянут, что с этим можно сделать, — цокнул недовольно языком Гоша и повернулся ко мне: — Жрать хочется, невероятно. Давай что-то приготовим, а потом в гостиницу?
— Может все-таки ко мне? — уточнила я, разглядывая творившейся бедлам.
— Не лучшая идея. Валь, я на работу выхожу. Больничный закрыли, — он сказал это так просто, обыденно, а у меня сердце с грохотом опустилось вниз. Конец. Баста, карапузики.
— Понятно, — выдохнула еле слышно, пытаясь сделать вид, что это меня совсем не трогает. — Тогда давай поедим, да я к себе поеду. И так пекарня без меня целый день, завтра в любом случае выходить.
— Валь, посмотри на меня, — попросил Серов, а я только сейчас поняла, что стараюсь не сталкиваться с ним взглядом. Боюсь просто. Никогда и ничего не боялась, а сейчас боюсь в его глазах увидеть облегчения. Ноша сама слезла и собирается укатить в закат. А потом работа, дела и тотальное отсутствие времени. — Валя…
И я посмотрела. Потому что жизнь учит своим страхам в лицо смотреть. Особенно когда лицо такое мужественное и красивое.
— Останешься? — подошел совсем близко и пальцами нежно подбородок приподнял. Я почти не дышала, будто воздух из легких выкачали, а как обратно его вернуть не научили.
— Сейчас? Конечно, я же сказала, что… — я начала тараторить, пытаясь перебороть своё волнение, но Гоша лишь отрицательно махнул головой.
— Не только сейчас, Валь, — усмехнулся он и опять поцеловал, как тогда, в палатке.
Думала ли я, что будет дальше? Нет. Я наслаждалась. Его руками, которые были везде, губами, что так нежно, но в то же время настойчиво целовали меня, его дыханием, которое согревало, его запахом, которым я хотела пропитаться с головы до кончиков пальцев. Врасти в него, пустить корни. И да, со всей уверенностью могу сказать, что секс на подоконнике ничуть не хуже секса на кровати. Правда, кровать мы тоже опробовали, только чуть позже, уже в гостинице.
Глава одиннадцатая
— И? — подпрыгивала на своем месте, от нетерпения, Лизавета. — Как он? Шикарен?
Я таинственно улыбнулась, продолжая протирать столешницу стола от муки. Очень уж не хотелось мне делиться подробностями личной жизни.
— Валя, — запищала сестрица. — Скажи же уже хоть что-то! Я по глазам вижу-шикарен!
— Шикарен, — кивнула утвердительно. — Правда, я ни сколько в этом не сомневалась.
— Так не интересно, — отмахнулась блондинка и подперев подбородок ладошкой, тяжело вздохнула: — Я надеялась на дословный пересказ, с уклоном в сторону тяжелой эротики. Эх, Валя!
— Тебе с мужем мало эротики? — засмеялась я, присев напротив, и полностью скопировав позу сестры. — Хочешь об этом поговорить?
— Иди ты! — фыркнула сестра и сделала вид, что глубоко и прочно на меня обиделась. Однако, я прекрасно знала, что Лизаветишна долго обижаться не может. Ее же разорвет от невысказанных слов. Вот и сейчас губы усердно дует, а сама то и дело косится на меня. Того и глядишь косоглазия заработает.
— Пойду, конечно. Булочки допеку и пойду. У нас сегодня поклейка обоев намечается.
— Вот прям тяжелую артиллерию подключила? Не жалко мужика, а? — звонко засмеялась сестра и покачала головой. — Бессердечная ты женщина, Валентина.
— Сердечная, очень даже, — кивнула.
Между тем, поклеить с ним обои предложил сам Серов. Так что, кто из нас устроил проверку, надо еще решить. Хотя, не скажу, что это идея была мне чужда. К слову, обои я клеить умела, а приглашать для этого бригаду считала лишним расточительством. Гоша лишь усмехался, но я видела, что моя экономность ему не очень нравилась. А я привыкла так. Платить кредит, копить, считая, что тратить деньги надо с умом, а не расшвыривать их на всякую ерунду.
В принципе, жить с Серовым мне нравилось. Не так, как мы жили до этого, словно чужие друг другу люди, а в полноценном смысле. Просыпаться с ним в обнимку, готовить ему завтрак, провожать на работу, готовить ужины. Я так отвыкла от жизни с мужчиной, что сначала даже не понимала, что чувствую. Я добилась своего. Обратила внимание Гоши на себя, затащила, можно сказать, на аркане, но послевкусие было горькое. И ощущение это дурацкое. Словно все временно. Пока я удобна ему, я буду рядом, но впереди была только сплошная неизвестность.
— Валя! — я вздрогнула, подняла глаза и увидела пышущую недовольством сестру. Надо же было настолько уйти в себя, что не заметить, как сестрица меня звала уже несколько раз.
— Прости. Задумалась.
— Не о Петеньке случайно? — хмыкнула зараза белобрысая.
— Типун тебе на язык, — ради своего же спокойствия по дереву постучала и плюнула через левое плечо. Трижды. На всякий случай.
— Слушай, а это странно. Для него, конечно. То пороги тебе каждый день оббивает с пламенной речью, о здоровье мамы. Как будто мы не
