Зверь в тебе - Татьяна Володина

В больнице Коваленко немного застрял: его приезд пришелся как раз к самому разгару обхода, и заведующего отделением интенсивной терапии нельзя было сейчас найти и оторвать от работы. Молоденькая дежурная медсестра предложила ему подождать в ординаторской и даже посулила чашку кофе, но он отказался, предпочитая посидеть прямо на посту, рядом с ней, наблюдая за тем, что происходило вокруг. В ожидании, пока заведующий освободится, Борис набрал номер Яны Седовой. «Возможно, она вспомнит, как вела себя Царёва в день исчезновения», – объяснил он себе причину звонка, хотя и понимал, что полезнее было бы сейчас позвонить Михаилу Царёву и уточнить у него, как быстро заживали обычно раны у его жены. Он не хотел признаваться себе в том, что просто скучает по Седовой и хочет услышать ее – а еще лучше увидеть.

– Слушаю Вас, капитан, – официально и даже, как ему показалось, чуть сердито, ответила женщина.

– Доброе утро, Яна Владимировна, – поздоровался Коваленко, стараясь добавить в голос максимальное количество теплоты. – Надеюсь, я не слишком Вас отрываю.

– Есть немного, – призналась Седова, и голос ее был по-прежнему сух и официален.

– Вы можете выделить мне буквально пять минут? Очень нужно кое-что уточнить, а ездить самому или выдергивать Вас смысла не вижу, много времени займет.

Яна немного помолчала, потом ответила:

– Если только не очень долго. Я на работе, мне нужно заняться бумагами, пока людей в салоне нет.

– Я не задержу Вас дольше необходимого, – пообещал капитан.

– Тогда задавайте Ваши вопросы, – милостиво разрешила Яна.

– Скажите, Вы не помните случайно, в день исчезновения Царёва не выказывала признаков недомогания или каких-то физических болей?

В трубке воцарилось молчание. Борис слышал только тихое дыхание своей собеседницы.

– Нет, – наконец ответила она. – Я не помню ничего странного. Лена была совершенно обычной: работала с людьми, шутила, бегала на улицу курить, активно упаковывала проданные пуфики. Ко мне заходила поболтать. С Серёжкой шутила… Нет, ничего необычного. Если бы у нее что-то болело, она бы так не скакала. Или уж, по крайней мере, как-то упомянула бы хоть раз за день.

– Понял Вас, спасибо, – поблагодарил капитан, делая в рабочем блокноте краткие записи.

Пока он писал, Яна, воспользовавшись паузой, задала ему встречный вопрос:

– А почему Вы спрашиваете, капитан? Это как-то связано с ее исчезновением? Она могла быть больна, когда пропала? Откуда у Вас такая информация?

– Подождите, Вы меня прямо засыпали вопросами, – едва сдерживая улыбку, остановил ее мужчина. – Не спешите.

– Ну, так что? – нетерпеливо сказала женщина. – Она была больна? Чем?

– У меня есть основания предполагать, что она могла быть ранена еще до того, как пропала. Возможно насилие в семье. Мы сейчас это выясняем.

Яна фыркнула в трубку.

– Насилие? Вы шутите?

– Отнюдь.

– Я не была знакома с Михаилом до пропажи Лены, но, судя по ее рассказам, муж у нее золотой: и понятливый, и любящий, и с детьми помогал всегда. Да и не похож он на домашнего тирана.

– Это да, – согласился Коваленко. – Царёв производит впечатление вменяемого, адекватного человека, да и опознание его жены мне показало, что он ее искренне любит и переживает за нее.

– Опознание?!! – Яна взвизгнула, и у Бориса на несколько секунд заложило ухо. Он не думал, что эта женщина умеет визжать в принципе, не то что так громко и пронзительно. – Лену нашли? Она жива???

Борис на мгновение «завис». Значит, Михаил не сообщил Седовой о том, что его жена нашлась… Оно и понятно: не до того ему было. Переживает, бедняга, ведь непонятно пока, выживет Елена или нет. Куда уж там обзванивать всех знакомых, тем более знакомых жены?

– Да, – сказал он в трубку. – Елену нашли, она жива. Пока.

– Что значит «пока»? Есть сомнения? Она пострадала?

– Елена сильно изранена, перенесла экстренную операцию, сейчас находится в реанимации, без сознания.

– А что говорят врачи?

– Пока ничего. Они опасаются что-то прогнозировать.

Яна умолкла. Капитану показалось, что он услышал, как она плачет.

– Не переживайте Вы так! – Неожиданно для себя самого, он попытался ее утешить. – Она нашлась, хотя мы тоже не могли прогнозировать, найдем ее или нет. Теперь будем надеяться на врачей и бога.

– Спасибо, – отозвалась женщина и шмыгнула носом. Похоже, действительно плакала. – Я буду верить в лучшее. – Она снова замолчала, а потом очень тихо сказала: – Спасибо, что нашли ее, капитан. Я верила, что Вы сможете это сделать.

Она положила трубку, а он сидел ошарашенный и думал о том, что хотел задать ей еще пару вопросов, но сейчас это казалось ему неуместным. В конце концов, ответы можно получить и из других источников. Но его в который уже раз поразило то, что Яна Седова так близко к сердцу восприняла эту жуткую историю, хотя и не была подругой Елены Царёвой. Какая отзывчивая и чувствительная женщина!

Впрочем, предаваться мечтам было некогда, да и не очень он любил это занятие, всегда предпочитая ему быстрые и активные действия. Подобные действия и сейчас требовались от него: на горизонте возник заведующий отделением, которому, по всей видимости, уже сообщили о приходе полицейского, и он направлялся прямо к нему. Обменявшись рукопожатиями, мужчины сразу приступили к делу. Они перешли в кабинет, и Коваленко стал задавать интересующие его вопросы.

– Скажите, можно ли как-то определить, насколько быстрый обмен веществ у человека? – спросил Коваленко.

– Косвенно можно, по анализам крови. Биохимия, уровень инсулина, свертываемость, частично уровень гемоглобина и его изменения… А зачем Вам это? Это имеет какое-то отношение к нашей жертве нападения? – уточнил доктор.

– Думаю, да, – подтвердил капитан. – Видите ли, мы сейчас пытаемся выяснить истинное время нанесения травм вашей пациентке.

– А что тут выяснять? – нетерпеливо перебил его собеседник. – Вы же читали наше заключение, там четко написано: около двух с половиной-трех недель.

– Читал, – кивнул Коваленко. – И заключение наших экспертов говорит о том же. Но, боюсь, этого не может быть. Согласно заявлению мужа, Елена пропала без малого две недели назад. И показания свидетелей это подтверждают.

Заведующий задумался. Пару минут он молчал, неосознанно потирая пальцами подбородок. Потом снова заговорил.

– В принципе, мы могли и ошибиться, – признал он. – Я понимаю теперь, почему у Вас возник вопрос об обмене веществ. Чисто теоретически, такое заживление ран возможно, если у женщины высокий уровень метаболизма. Но в данном случае речь идет об очень высоком его уровне. Лично в моей практике таких случаев не было.

– Не было, говорите, – задумчиво повторил капитан. – Очень интересно. А можно всё-таки как-то уточнить по анализам, что там у нее с обменом веществ? Для следствия это важно.

– Конечно, – согласился врач. – Мы всё равно собирались сегодня брать кровь для дополнительных анализов, вот и посмотрим более подробно, что там у нее к чему.

– Спасибо. А могу я еще раз лично осмотреть жертву? Возможно, в первый осмотр я что-то не так понял или упустил какую-то деталь?

– Осмотрите, – разрешил заведующий. – Только постарайтесь быстро и тихо. Женщина пока стабильна, но состояние всё равно остается крайне тяжелым.

– Я понял. Не в моих интересах вредить пострадавшей, в конце концов, мне гораздо полезнее будет, если она поправится, чем если не выживет.

Заведующий внимательно посмотрел на него.

– Можете идти прямо сейчас, я распоряжусь, чтобы Вас проводили и помогли.

– Еще раз спасибо!

Борис встал и еще раз обменялся рукопожатием со своим собеседником.

– И еще, я Вас попрошу, – добавил он. – Возьмите пробы крови и для нашей лаборатории, я хочу, чтобы наши эксперты тоже с ними поработали – возможно, и они, со своей стороны, что-то найдут.

– Сделаем, – не стал отказывать заведующий отделением.

– Буду признателен, – кивнул Коваленко и вышел.

Заведующий не обманул, в помощь капитану полиции выделили старшую медсестру отделения. Она и помогла ему переодеться, и сопроводила на повторный осмотр пострадавшей, и даже ассистировала,