Семья вдребезги - Дана Блэк

— Даша, — он накрыл мою ладонь своею, — я понимаю что прошу о многом. Вита — твоя сестра, и прошу фактически предать её, заманить на встречу. Но дело касается маленького мальчика. Иначе я бы не стал впутывать тебя во всё это, не рискнул бы просить помочь мне. Но… подумай о ребёнке. Может, он в хорошей семье, а может и нет. Виталина может помочь, если её в угол загнать. Она точно знает где он.

— Есть тайна усыновления.

— Она знает где Леон, поверь мне. Поможешь? Ради племянника.

Новый кровавый росчерк на моем сердце. Племянник. Нет, сын!

Робб, Господи… я ведь также бы себя вела на его месте. Также бы пришла просить о помощи. Вот только не того человека Робб просит. Как я могу рисковать Ильей? Поделюсь своими догадками, дождемся результатов исследования, и что дальше? А дальше суд, перетягивание Ильи из стороны в сторону, и в итоге вполне вероятно — я лишусь ребёнка, Робб его увезет.

А если я промолчу? Если поеду домой, соберу вещи сына и уеду с ним?

Да! Я так и поступлю! — чуть не подорвалась с места, но удержалась, сжала кулаки, практически взрезая ногтями кожу на ладонях.

Если я буду врать Роббу, если выкраду Илью — я в свою сестру превращусь. Но я даже на это готова — стать первостатейной гадиной, лишь бы сына не потерять. Вот только кто я против того же Интерпола?

Да и Виталина вполне может выложить Роббу всю правду, когда они встретятся.

Я в отчаянии.

Это великий соблазн — сбежать с Ильей. Но вечно прятаться не получится. И если смолчу сейчас — Робб не простит, когда узнает правду. У меня даже шанса не останется на лояльность этого мужчины. Он не простит.

— Робб, — я уже сама схватила его за ладонь как утопающая, — я должна тебе рассказать кое-что. Это пока только лишь догадки. Я прошу тебя выслушать всё, и дождаться результатов исследования, которое я заказала. В общем, недавно я услышала разговор моего мужа и Виталины. Он вёлся о ребёнке… которого мы усыновили.

Я сделала паузу, выдохнула резко, и принялась рассказывать правду.

Глава 19

Я рассказала всё.

Стало легче — потому что правду сказала Роббу, правду в принципе говорить приятно.

А еще стало страшнее. Как там Даня говорил? Правда — это утопия, недоступная роскошь для нашего неидеального мира. Я спорила с мужем, смеялась что он циник, но… немалая правда в его словах есть. Я позволила себе эту роскошь — правду — и теперь опустошена в ожидании приговора.

Но Робб молчит. Должно быть, мои слова переваривает. На красивом лице выражение шока. И мне, против всякой логики, хочется рассмеяться, усиливая сюрреализм происходящего.

Но мы оба продолжаем молчать.

— Робб? — заговорила.

— М?

— Скажешь что-нибудь? — спросила осторожно.

Страшно до истерики. Вдруг Робб сейчас заставит меня отвезти его к Илье, отнимет его. И что тогда? Только с моста.

— Ты уверена? Все эти выводы — исходя из нескольких подслушанных слов?

— Я почти уверена. Но если мои догадки не подтвердятся, поверь, я самой счастливой себя почувствую.

— Ясно, — Робб закрыл глаза, прижал пальцы к вискам. — А результаты генетического исследования — почему такой большой срок ожидания?

— Потому что я выбрала не экспресс-вариант, а более надежный, и как следствие — длительный по времени. К тому же, я зубные щетки отдала на исследование. Это тоже сыграло роль.

— Хорошо. Черт, ну и ситуация.

— Робб, ты же дождешься результатов теста? — заволновалась я с новой силой. — Мне было невероятно тяжело всё тебе рассказать, но ты имел право знать. Теперь главное — не привлекая внимания дождаться результатов, и не форсировать события.

— Покажи мне его фото, — собеседник будто и не слушал меня. — Покажи, — потребовал, и добавил: — пожалуйста.

Фотографии Илюшки я в сеть не выкладывала. Хотелось похвастаться ребёнком, как другие мамочки делают, я даже пару коллажей слепила и лицо сына прикрыла смайликом. Но испугалась в итоге, что какой-нибудь злодей-педофил наткнется на фото, выяснит нашу геолокацию и выкрадет Илью. Те, кому ребёнок чудом дался, меня поймут.

Но фотографий Ильи в галерее моего смартфона полно — ими она и забита.

— Вот, — открыла последнюю коллекцию фото. — Я вчера тесто соленое замесила, мы лепили зверей, развлекались. Смотри.

Робб забрал мой телефон. А такое чувство что сына.

Сама рассказала… сама вручила ему козырь… нет! Я поступила как должно, иначе нельзя было!

— Это Леон? — спросила.

Нет! Скажи мне что Илья вообще ничего общего с Леоном не имеет! Пожалуйста, скажи, — взмолилась мысленно.

— Леон был младше. Волосы были чуть светлее. Пухлым был. Щеки были такие… как нектарины. Но, — Робб приблизил очередное фото Илюшки, — кажется, да.

Я лет до четырех сама колобком была тем еще — крепенькой такой малышкой, бабуля меня бутузом прозвала. И волосы тоже светлые были, потом уже темнеть стали. Детки в принципе меняются быстро.

Робб продолжил листать галерею фотографий, каждую изучал жадно: с неуверенностью, с восторгом, даже с агрессией — его то и дело словно подкидывало бежать за Илюшкой, но он пытался держать себя в руках. Меня тоже подрывает: забрать свой телефон, домой убежать и закрыться в нём вместе с сыном. Но и я сдерживаюсь, сама с собой воюю, со своими инстинктами.

— Он?

— Скорее всего да. Вероятнее всего, — ответил Робб устало, и протянул мне телефон нехотя. — Поверить не могу, что они подобное затеяли.

— Сработало же. Если бы я тот разговор не услышала — мне даже в голову не пришло бы, что за нос меня водят. Даже если бы Илья вдруг стал на Данила как две капли воды похож. Робб, так ты дождешься результатов? Не станешь торопить события?

— Результатов я в любом случае дождусь. Как ты справляешься со всем этим?

Робб участливо и пытливо посмотрел мне в глаза.

— Я не справляюсь, — улыбнулась горько. — Я в ужасе, Робб.

— Понимаю…

— Не понимаешь, — перебила взволнованно. — Я не могла забеременеть. Пыталась, с ума сходила сначала из-за надежды — вот-вот, казалось, получится — а затем уже от неприятия самой себя: что я за женщина такая, раз зачать не могу. Перед мужем вину чувствовала страшную, что ребёнка ему не могу дать. А потом появился Илья, и… я всё ему отдала, все материнские чувства, которые столько лет копились. А теперь… я даже не знаю, что теперь.

— Сначала мы дождемся, что покажет генетический тест.

— Да знаю я, что он покажет.