Война без людей (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович

Нам рассказали о ультиматуме, который поставил Валиаччи всей стране и о его требованиях. Угроза никому не казалась страшной, СССР «производил» ограничители, а значит, вполне мог закрыть имеющимся запасом почти все свои стратегические объекты, но оказалось, что итальянец сделал ставку на другое — на биологические бомбы вроде того же Коробка. Как нам, остолбеневшим от таких известий, поведали: еще одна бомба «взорвалась» в Комсомольске-на-Амуре, что стоило жизни пятнадцати неосапиантам. Тем, кто понятия не имел, что ощущают под воздействием ограничителей.

— Они могут ударить где угодно и как угодно, — продолжала майор, глядя на нас очень не выспавшимися глазами, — Невозможно блокировать Стакомск полностью, невозможно как-то обнаружить неогенов, измененных и усиленных Валиаччи. Устройство, выдающее подавляющий импульс (из-за которого сегодня погибло еще четыре летающих неогена в Стакомске), может быть подвезено к городу на расстояние в тридцать-тридцать пять километров с любой стороны. Мы эвакуируем всех неосапиантов, прямо сейчас. Из этого проистекает ваша задача — всеми силами защитить Василия Колунова.

— Почему мы? — охренел я, — Мы…

— Вы, потому что больше некому! — отрезала моя будущая теща, — Часы свои давно проверяли⁈

— Они не работают, Нелл… — подала голос Кладышева.

— Именно, ребята! Штурм главного здания «ксюх» увенчался успехом, они разбили все компьютеры, связь с московскими серверами затруднена, базы данных недоступны! — резко начала говорить Окалина, — У нас тут пятьдесят тысяч неогенов в зоне риска, из них почти полторы тысячи стратегического значения! Я могу вас отсюда убрать и убираю! Ваша команда должна исчезнуть, раствориться, пропасть! Полная тотальная неизвестность о том, где вы, кто вы и что вы!

— Мы⁈ — не поверил я, — Незаметны?

— Выкрутитесь! — отмахнулось начальство, — Вам просто надо спрятаться на пару недель!

Просто я ошибался, думая, что под словом «мы», она имеет в виду и Юльку. Нет, призраки уходили отдельным рейсом, куда-то в сверхсекретный бункер, а вот нас попросту выпинывали в никуда. Что значит «в никуда»? Натурально. Янлинь, Вероника, Вася, и всё. Это ты, Изотов, унесешь. Главное, держите карты, запоминайте полетный маршрут, вот вам денег на дорогу и паспорта на чужие имена, благо что были готовы (чего⁈). Не стойте, валите бегом, время не ждёт. Десантироваться будете своим ходом. Там, где посчитаете нужным. В салон к вам никто не заглянет, не волнуйтесь.

Не успел я раскрыть рот, как на меня с визжащей машинкой накинулась Нина Валерьевна, где-то растерявшая весь свой страх, и через две минуты моей череп был гладким и даже скользким.

Кажется, они это серьезно.

Более чем серьезно. Мы едва успели похватать наспех собранные нам рюкзаки, как появившийся из ниоткуда человек банально перехватал каждого из нашего маленького отряда за плечи, отправляя короткой телепортацией в ночь, сырость и тьму какого-то аэропорта. Здесь нас молча и жестами зазвал внутрь небольшого самолета пилот, бросивший мне планшет с еще одной картой, а затем, не успели мы рассесться внутри, как самолет отправился на взлетную полосу.

Честно говоря, в тот момент я понимал настолько мало, что в голову лезли мысли преимущественно о том, что именно нам могли в НИИСУКРС напихать в рюкзаки. Всё-таки один ребенок, две невеликие девочки, один верзила и… не понял? В раскрытый планшет на моих коленях попыталась засунуть свой веснушчатый нос рыжая короткостриженная голова!

— А ты тут откуда⁈ — возмутился я, отпихивая голову. Та тут же обиженно захлопала на меня глазами. Зелеными, причем.

— Вить, ты жопой слушал? — донесся напряженно-ехидный голос Кладышевой, копающейся в своей сумке, — Лариска с нами. Она достаточно худая, чтобы ты её удержал вместе со всеми. И достаточно важная, чтобы её эвакуация была необходима сразу же. А…

—…а еще она заметная как Останкинская телебашня, — на автомате проворчал я, проверяя бледного и нервничающего Васю, — Как мы вообще спрячемся?

— Как-нибудь, — Янлинь забрала у меня планшет, — Давайте выбирать, где высадимся. Витя, раздевайся пока, надо твои вещи по нашим сумкам распределить.

— Дурдом «Ромашка», — вздохнул я, окончательно теряя ориентацию в происходящем. Нас с Васей как раз таких было ровно двое, остальные, будучи «чистыми», особо не парились. Разве что Янлинь еле слышно бурчала под нос, что волнуется о бабушке. За что и получила подзатыльник от той же Веронике, вполне законно заявившей, что о бабушке волнуются все, кроме Ларисы. Та, проявляя свою ведьмовскую натуру, тут же соврала, что тоже волнуется.

Хм, и почему я к ней настроен с таким предубеждением? Может, потому что у меня «чистых» в жизни и так перебор? Или это из-за её двойника? Хотя нет, это был не двойник. Та женщина в серебристом капюшоне… она не смогла или не захотела изменить голос, но изменила внешность.

Шесть способностей.

…черт.

И у неё была защита от импульса. Слишком необычный цвет был у того пуховика.

…дважды черт.

Теперь мы где-то между Стакомском и Тюменью, собираемся высадиться вслепую, банально подгадав время по маршрутным точкам. А потом что? Село? Деревня? Колхоз? Куда забьемся? Не суть важно. Главное все приземлить, а дальше разберемся.

— Янлинь, нашла что-нибудь?

— Да, Ярково или Щетково, смотрите сами. Там железнодорожный путь. Аэродром Тюмени вне зоны ограничителя. Удобно. Тихо.

— Да, ну-ка покажи…

Действительно, вроде удобно. И «высаживаться» нам часа через два, так что побудем в тепле. Ночь сегодня особенная, так что огни любого населенного пункта я замечу с большой высоты. Прекрасно, подходит. Можно, наверное, пока на себя хоть штаны накинуть…

Скрипнула дверь из пилотской кабины, впуская к нам пилота, зачем-то решившего прогуляться. Я, судорожно вспоминая слова майора, что как раз пилот с нами общаться (и даже смотреть на нас в полете!!) не должен, тут же развернулся к мужчине, пряча одну руку за спиной.

Очень правильно сделал, потому как события дальше хоть и уместились секунды в три, но это стали самые напряженные три секунды в моей жизни!

— Чё, слизня… — успевает проскрипеть женским голосом пилот, тут же получая полную пригоршню максимально липкой слизи в рожу. Левой рукой тем временем я срываю с себя трусы как самый высокооплачиваемый стриптизер всех времен и народов, а затем, буквально сразу же втыкаю руку в борт самолета, с жутким визгом металла продирая в нём дыру!

Превращение, одновременный бросок с десятка щупалец еще слизи, как липкой, так и скользкой, всё прямиком в цель, которая, как я отлично помню, не умеет летать. Следующая секунда — я хватаю всех своих, бросаясь из самолёта в проделанную мной дыру, раздвигая её собственным телом, прямо во тьму ночного зимнего неба. Важно лишь держать мальчишку и девчонок так, чтобы рваные края дыры не повредили им головы. Всё остальное отрастёт…

Парить в темном небе, провожая взглядом улетающий вдаль самолёт, было почти приятно, если б не вес и вопли моих «пассажиров», а так пришлось экстренно идти на посадку, тем более что до земли, насколько можно было разглядеть, было несколько километров. Попутно мне пришлось заклеивать пострадавшим раны и разрывы, которые они получили, когда я протискивал людей через дыру, но это уже были мелочи. Васю я всё-таки умудрился вынуть целым. Вроде бы.

Зато возник совершенно другой вопрос. Неприятный аж жуть. Заключался он в том, что вокруг нас, над всей территорией, куда доставал взгляд моего видящего во все стороны туманного тела, не было ни единого огонька электрического света! Леса! Поляны! Снег! Больше ничего не видно в свете звезд! Ничего!

Здесь и сейчас. В эту ночь. Как такое возможно⁈

С Новым Годом, бл*ть!

Глава 9

Западня

Во сне нельзя убежать от преследователя. Точнее, наверное, можно, если твоё подсознание настроено на подобное, но обычно — нельзя. Ты бежишь, летишь, протискиваешься, увеличиваешь расстояние, но… тебя всегда нагоняют. Или почти, чуть-чуть, потому что ловкий мозг в такой момент командует «побудку»! И ты типа такой ловкий, херак и проснулся, да? Увернулся, спасся, выкрутился! Скажите же, бывает?