Восхождение к власти: город 'бога' - Соломон Корвейн

- Хорошо, дочка. Все они пришли со всех сторон наследства государства, которое тут раньше существовало. Тут и каталонцы, и галисийцы, и баски, и из Мадрида люди есть. Андоррцы и арагонцы тут редко, но бывают. Все они люди из государств испанских… Конфедерация Андорры, Каталонии и Валенсии, Галисийская Республика, Королевство Арагонское, Мадридская Республика и прочая, прочая, прочая… долго перечислять.

- А чем торгуют?

- Тем, что удаётся перекупить или утащить из городов. Производства практически нет, кроме наркотиков и пищи, вот и пожинают то, что осталось от экономики… Испании. Хотя я погорячился, всё же есть пара десятков заводов и множество личных мастерских. Но до тех масштабов, что были нынешним дельцам не дотянуть.

- А как же промышленность «славных домов» от сэр-магнатов?

- Давай не будем об этом… их товары в такой глухомани не найдёшь, да и большая часть отправляется на север, чтобы утолить алчность и жадность аристократов.

- Испании? Ты о том очень древнем государстве?

- Да… посмотри вокруг, и ты увидишь его расхищенное наследство… всё оно на прилавках. Флаги, под которыми ходят торговцы тоже родом из той стародавней страны. Практически всё оттуда. Даже название этого места – Аскасо, тоже было дано той страной.

- И откуда ты всё это знаешь?

- Ответ прост, Сериль, я читал об этом.

- Знаешь пап, ты так говоришь, что мне кажется, и маме, ты скучаешь по тем временам.

- А что в них было плохого? Разве в этой помойке жили наши предки?

- Прошу тебя, только тише, - забеспокоилась девушка, - ещё «багрянники» услышат, а я… не хочу потерять тебя.

- Хорошо, дорогая… хорошо.

- А кому служат все эти торговцы? Я про наших, которые с серебристыми значками, а не иноземных. Служители их не трогают, но им они не прислуживают.

- Сэр-магнаты, «славные дома», - с нотой гнева ответил Карлос, - наиболее зажиточные и властные люди севера полуострова. Они проникли во все сферы жизни, они везде и повсюду. Каждое хозяйство, каждый торговец платит им, являясь частью гильдий, которые образованы и подчиняются сэр-магнатам. У нас две власти – Приход и сэр-магнаты, но даже среди кучи богатеев на пирамиду взошли те, кто утопил в крови остальных и подмял под себя слабейших. Это огромные семейства, самые богатые и самые влиятельные, они не просто власть, они есть вершители того, что тут происходит.

- И почему же они не могут помочь всем больным и обделённым? – наивно спрашивает Сериль. – Понимаю, деньги и власть, но разве оно того стоит?

- А зачем им делиться? Ты посмотри вокруг, люди фанатично верят в Приход[5], и не желают подняться против, - Карлос опасливо обернулся, - «багрянников», назовём это так. А они убеждают, что нищета и разруха — это хорошо. Они променяли свободу на поклонение и цепи, добровольно, а поэтому, зачем делиться, если можно брать всё?

- Ладно, пошли дальше.

Отец, всегда сдержанный и хмурый, вместе с дочкой, которая рада от того, что отдала телефон, идут дальше по рынку, общаясь на различные темы. Но тут семейную идиллию нарушила наглость одной из рыночных крыс – некий парень, чумазый как свинья, в тёмных оборванных обносках, вроде какой-то футболки, штанин, оборванных под шорты и в босоножках, со всего маху ударяет девушку по «пятой точке».

- Ай! - закричала Сериль. – Кого там чёрт попутал!

Вместе с дочкой повернулся и отец, рассматривая, кому нужно зубы выбить за подобную дерзость и видит, как с самодовольной улыбкой стоит парень.

- Ну чо, девочка, задом тут так виляешь просто так. Хочешь им заработать на жрачку себе?

Рыночные люди прекратили процесс торговли одномоментно, обратив свои глаза на картину происходящего. В это время из толпы выделились два амбала, в одеждах из синтетической ткани, сиюсекундно выломавшие руки девочке и заломившие её.

- Да ты скотина! – кинулся с ножом на дерзкого паренька мужчина.

- А-нет, - покачивая пальцем у носа Карлоса начал парень, указав на золотое украшение, вшитое в футболку, - ты видишь значок ромба у меня на груди. Ты же понимаешь, кто я такой. И ты не посмеешь на меня напасть, опущенка, - и, обхватив шею мужчины, пытаясь взять его под плечо, несмотря на небольшой рост, попытавшись сымитировать «дружеский» разговор. – Ну что папаша, как будем решать… на сколько отдашь нам свою девчулю? На час или два. Знай дядя, с нами шутки плохи!

Наглость и спесь «младших служителей Прихода» практически безгранична. Они, прикрываемые огромной тоталитарной сектой, захватившей власть в Пиренейской Теократии, лишились всякого стыда. У них иммунитет, ибо они «люд приходской», а значит, на них никто не может напасть или ударить, а любое нарушение закона трактуется как «воля Кумира». Грабежи и изнасилования, убийства и избиения – обычное дело этих собак и только Пасторы Прихода могут их вовремя приструнить, чтобы они всех не перебили и было кому платить налоги и подати.

- Батя, - снова с наглостью заговорил парень. – Мы тебе по-хорошему предлагаем деньги, ведь силой можем взять. Пусть приучается твоя девочка зарабатывать нужным местом.

Карлос увидел, что его дочь зажата двумя громилами. Она бойкая и пытается вырваться, но это у неё не получается, ибо сильные руки её держат хорошо. Ему противно от одной мысли, что он может продать её кому-то, а от одного раздумья, что с ней сделают, мужчина готов сойти с ума. Вспыхнувшую агрессию и желание придушить агента он подавил, выбирая путь холодного разума.

- Хорошо, - сухо выговаривает отец и ловит нужный момент, когда от удачи нападения три отморозка получили удовольствие и уходят в полёт мечтаний, раздумывая, как будут развлекаться, а беспомощная и немая толпа узрела очередной однотипный финал похожей, как и остальных, драмы, вернувшись к делам.

Как только парнишка ступил вперёд мужчины, он понял, что совершил ошибку. Карлос с силой взял его за шею и быстрым движением повалил на землю, а после ринулся к амбалу, блеснув клинком в ладони. Один из здоровяков с кулаками решил заступиться за «агента», но получил изогнутым ножом в живот и так раза четыре подряд… только окровавленная сталь блистала. В этот момент Сериль вырвалась из хватки и вытащила из-за пазухи небольшой нож, одним ударом вогнав его над пахом, вынув и ударив уже по коленке, окропив землю противным багрянцем.

Карлос отошёл от стенающего бандита, который валяется на окровавленном песке