Мастер сновидений - Сергей Нетреба-Залесский

– Повтори, повтори, что ты сказал, – встревоженно проговорил он и плотнее прижал трубку к уху. – Как потерял? Да ты что?

– Ничего, что слышал! – со злостью ответил Ядулла. – Али замели, а кто мне этого шныря покажет? Я ждал на стоянке, рейс прибыл, все вышли, ну со стамбульского, а ко мне никто не подошел. Я подождал еще немного, потом пошел в аэровокзал, думал, Али там, с этим, ну, которого встретить надо, беседует. Зашел, а там кипеж в полный рост, разборки какие-то… Я туда-сюда, в дежурку даже к охране сунулся, так и так, в общем, гоню им, что я родственника ищу, должен здесь в аэропорту быть, а они мне, что никого уже тут нет. Ну, я туда-сюда, гляжу, у служебных ворот «ворон» и труповозка, а потом смотрю, Али в браслетах вывели… Я ждать не стал, в тачку и дернул оттуда. Вот, из дома тебе звоню.

– А, черт бы вас всех взял, идиоты, – почти простонал Гейдар, вылезая из постели. – А моя машина где?

– На стоянке, в аэропорту, где же еще… – сказал Ядулла на том конце провода. – Как я ее тебе оттуда заберу?

– Ладно, хорошо! – Гейдар что есть силы потер лицо, прогоняя остатки сна. Ты, давай ко мне подъезжай, а я пока кое-кого дерну. Жду тебя!

– Хорошо, – сказал Ядулла и повесил трубку. Гейдар, не включая света, взял сигарету и закурил. Ситуация неожиданно осложнилась. «Проклятый ублюдок,» – с остервенением подумал он об Али. Чувствовал он, сердцем чувствовал в последнее время, что с этим ишаком, с этим наркоманом даже близко нельзя дел иметь. Но… уговорили, упросили! Как же, пусть и дальний, а все же родственник, нельзя его бросить, надо к делу пристраивать. Сколько он, интересно, таких вот родственников к делу пристроил? И не перечесть. Со всеми все нормально, а вот Али этот его подвел. Ай, как крупно подвел. Так подвел, что теперь все на волоске повисло, весь тщательно налаженный бизнес. Что он теперь там болтает, одному Аллаху известно. А ведь как все хорошо организовано было, как хорошо…

Уже несколько лет прошло с того самого дня, как Гейдар принял для себя судьбоносное решение. Все его кореша тогда в большие дела полезли. Умели, не умели, а полезли. А он, Гейдар, тогда умно поступил. Армия разваливалась, подработать многие хотели, оружия было… видимо-невидимо. Вот и стал он посредником между теми, кто это оружие продать хотел и теми, кто хотел купить. Не светился, не жировал, деньги в дело вкладывал, заботливо лепил, кирпичик к кирпичику! Прошли годы, и вот результат. Где они, те, кто тогда взлетел, рассыпая блеск и искры, как новогодний салют? Куда подевались? Со своей охраной, своими бойцами, своими миллиардными оборотами? Помогли им их роскошные иномарки, их шальные деньги? Не помогли. Никого из тех, кто тогда начинал, и в помине нет. Одни могилы… И убивали-то друг друга, ну не смешно ли, из тех стволов, что он, Гейдар, им подгонял. Их нет, а он остался. Время доказало его правоту. А деньгами сорить… пусть дураки в глаза лезут! 3а эти годы он понял, что есть только одна непреложная истина: дороже покоя ничего нет. А зависть людская… вот она-то покоя и лишает. Живи тогда и трясись, а вдруг завистник тебе подножку поставит? Поэтому и жил аскетом. Старенький потрепанный пиджачишко носил и брючата такие же, а денег имел… Половину города мог купить, да что там половину – весь город ему по зубам был. В глаза не лез, а в помощи никому не отказывал, на прикорм многих посадил. Вот и думал он сейчас, кому позвонить, кого дернуть, чтобы не болтал Али, не трепался о том, о чем не следует. Докурив сигарету, Гейдар включил в комнате свет и набрал номер. Тофик ему сейчас нужен был, вот кто. Тофик в уголовке, чин пусть и не очень большой, но для этого дела хватит. Не беспокоить же, в самом деле, больших людей.

Набрав номер домашнего телефона Тофика, Гейдар терпеливо ждал, считая про себя гудки. Наконец в трубке щелкнуло, и сонный недовольный женский голос хрипло и испуганно произнес: «Алло?»

– Мне Тофик нужен, – безмятежно сказал Гейдар. – Где он?

– Какой Тофик? – возмущенно произнесла женщина. – Вы хоть знаете, который час?

– Знаю, – спокойно ответил Гейдар. – Я же сказал: мне Тофик нужен!

– Слушаю. – Тофик взял трубку. – Кто это?

– А-а! Здравствуй, дорогой! – Гейдар усмехнулся, представив заспанное и помятое, похожее на свиной окорок, испуганное лицо Тофика. – Это я, Гейдар.

– А, черт, – было слышно, как Тофик прокашлялся, – здравствуй, дорогой! Что-то случилось?

– Конечно, конечно, дорогой, родственник в беду попал. – Гейдар не глядя протянул руку и взял следующую сигарету. – Тут, Тофик, понимаешь, я и сам толком не знаю, что, кто, зачем… Поехал он в аэропорт родственника встречать, я ему машину дал, а потом звонит знакомый, говорит, видел, как парня в «воронок» сажают… Ты уж постарайся, узнай, что случилось. Сам знаешь: за мной не пропадет! А, Тофик?

– Хорошо, дорогой, хорошо. Сейчас своим позвоню, узнаю. Как, ты говоришь, фамилия твоего родственника?

– Мамедов. Али Султан Мамедов. Это двоюродный племянник со стороны моей жены. Ну, так узнаешь? – Гейдар переложил трубку в другую руку. – С ребятами будешь говорить, хоть узнай, что он там рассказывает про то, что там натворил, хорошо?

– Ладно, сейчас узнаю и тебе перезвоню, – неохотно сказал Тофик. – Давай, пока!

– Ну, пока, – сказал Гейдар и повесил трубку. Встав, он подошел к окну и, прижавшись лбом к холодному стеклу, посмотрел на свой сад и виноград, сплошным ковром затянувший вешала. Неяркий свет, падавший из окна, смутно освещал мокрые ветви деревьев, на которых шумела, мотаясь под порывами ветра смешанного с дождем, листва. А Тофик, широко зевнув, вылез из-под одеяла, поёживаясь прошлёпал на кухню и поставил чайник на плиту. Дождь барабанил по окну и сиротливо мокли сонные машины во дворе.

В это же время Стас стоял в коридоре гостиницы там, где огромные витринные стекла сходились углом, и тоскливо смотрел на безлюдные улицы, оранжево подсвеченные фонарями, которые отражались в мокрой мостовой. Дождь, который встретил Стаса в аэропорту, здесь, в городе как-то спрятался среди многоэтажных зданий и не был столь пугающе неукротим, как там, на побережье, где сквозь грохот авиационных турбин доносился ровный неумолчный шум прибоя, и тянуло свежим запахом моря, смешанным с запахом авиационного керосина. Странная получилась поездка у Стаса. Перед вылетом из Москвы, уже когда была оформлена гостевая виза в азербайджанском посольстве, к Стасу домой приехал некий Алимхан, доверенное лицо тех людей, к которым обратился за содействием Храмов и сказал, что Стаса в Баку будут встречать. Какой-то там то ли Гейдар, то ли Гаджи, в общем, кто-то из местных. Никаких проблем возникнуть вроде бы не должно, потому что встречающая сторона берет на себя все заботы о Стасе и за всё проплачено. Но в аэропорту Стаса никто не встретил. Тогда Стасу пришлось на свой страх и риск уехать на такси в город, за пятьдесят километров от аэропорта и там уже устраиваться в гостиницу. Спасибо, что хоть были свободные номера, правда, баснословно дорогие. В планы Стаса не входило оплачивать свое проживание где бы то ни было, и теперь он с тревогой подсчитывал оставшиеся у него деньги, потому что если возникли какие-то осложнения, Стасу могло хватить только-только, в самый обрез, на обратную дорогу. О том, что он будет говорить Храмову, если не выполнит порученное дело и бесславно вернется к себе домой, Стас старался не думать. Он прекрасно отдавал себе отчет, что вот так, на ура, проникнуть в горы и отыскать там, среди тысяч квадратных километров вздыбленных скал и непроходимых лесов Мари Кристман ему вряд ли удастся. Его должны были встретить и передать тем людям, которые обеспечили бы ему возможность выполнения той работы, ради которой он, собственно говоря, и прилетел на Кавказ. И если что-то пошло не так, как первоначально планировалось, то у него, у Стаса, положение становилось затруднительным. Оказаться вот так, одному, в абсолютно незнакомом городе, в который и прибыл-то он, можно сказать, почти инкогнито…«Вот так и бывает всегда», – с тоской подумал Стас, глядя с высоты четвертого этажа вниз, на пустые ночные улицы, по которым, изредка отблескивая лучами фар в лужах, проносились, разбрызгивая воду, автомашины. – «Всегда, что плохо начинается – и продолжается плохо». Почему-то Стасу не хотелось сидеть в номере, окна которого выходили на парк. Ему казалось, что, стоя здесь, в коридоре, около огромных, сходящихся углом окон, он как-то сможет разобраться во всей этой неразберихе, о которой он и не подозревал, когда шел на посадку, и что если он будет продолжать здесь стоять, то вот-вот из-за угла коридора выйдет человек, который, подойдя к нему, весело улыбнется и скажет: «Стас? Ну, наконец-то! Я чертовски рад тебя видеть…» Но, увы, все это было не более чем просто приятные мечты. Нет, конечно, он мог с утра отправиться в аэропорт и улететь обратно. А вот этого Стас вовсе не хотел делать, ибо в противном случае ему пришлось бы признать, что он просто-напросто не в состоянии выполнить поставленную перед ним задачу.