Криминальные сенсации (Часть 1) - Гюнтер Продьоль

Ночь почти наступила. Шторм набирал силу; ветер завывал между надстройками верхней палубы, рвал ванты, сотрясал грузовые стрелы и спасательные шлюпки. Бушприт нырял в кипящее море, и набегающие волны все чаще перехлестывали через бортовой леер, покрывая слоем воды носовую часть корабля.

- Да-а, ну и танцы у нас будут сегодня ночью, - проговорил, отдышавшись наконец, судовой врач. - Так быстро усиливается ветер... Похоже на настоящий ураган.

- Так и есть, доктор. Береговые станции передали предупреждение об урагане. Я только не хотел раньше времени пугать людей...

Уормс повернулся к врачу. Тот испытующе посмотрел на него; в глазах доктора застыл немой вопрос: "Ну и как, не боишься ты этого теперь, когда стал капитаном?" Ответа он не получил. Уормс снова заговорил о смерти капитана:

- Знаете, доктор, я думаю, что если Уилмотт умер от яда, то вряд ли это самоубийство. Я, во всяком случае, не вижу причин, которые могли бы толкнуть его к этому.

- А у него их и не было. Он ведь очень любил жизнь. Нет, Уормс, сам он этого не мог сделать.

- Тогда кто же? Ведь какие-то мысли на этот счет у вас есть?

- Я врач, а не полицейский. Что толку, если мы будем сейчас ломать себе над этим голову!

И все же Уормс хотел во что бы то ни стало заставить врача высказаться:

- Но ведь речь, собственно говоря, идет об очень ограниченном круге лиц. Кто имел доступ в его каюту? Кто вообще имел возможность принести туда яд?

- Тот, Уормс, кто сегодня вечером пил с ним виски. На столе стояли два стакана - один из них с остатками какого-то порошка на дне. Стаканы я на всякий случай припрятал и завтра передам полиции. Думаю, по отпечаткам пальцев они смогут быстро установить, кто с ним пил.

Уормс схватил врача за руки:

- На стакане были отпечатки? Доктор, это же важнейшая улика! Вы стаканы надежно спрягали? Нельзя допустить, чтобы они пропали!

- Я их закрыл в письменный стол капитана... в присутствии Эббота.

- При этом был Эббот?

- Да, он как раз проходил мимо каюты, прежде чем спустились вы. Я вообще-то даже обрадовался, что появился свидетель. Ведь мои отпечатки теперь тоже есть на стаканах; а Эббот может подтвердить, как и когда они появились. Иначе я тоже попаду в подозреваемые.

Доктор слегка улыбнулся. Уормс засунул руки в карманы и снова посмотрел на бушующее море. Если бы сейчас был ясный день, он уже смог бы, пожалуй, в бинокль разглядеть берег. Но за окнами угрожающе ревело ночное штормовое море. Дальше бушприта ничего не было видно, и казалось, что между "Морро Касл" и нью-йоркской гаванью пролегла бесконечность.

На борту было двадцать два часа пятьдесят минут, когда ураган навалился на судно со всей силой. Палубные надстройки вырвало из креплений, как картонные декорации, и их обломки выбросило за борт. Пятнадцатиметровая грузовая стрела, которая была закреплена четырьмя вантами толщиной с руку, сломалась, как спичка, и при падении разбила спасательный бот.

Прощальный бал завершился даже раньше, чем Уормс хотел его закрыть. Пассажиры лежали в кроватях, страдая от страха и тошноты. Уормс раз за разом передавал по бортовой радиосети успокаивающие сообщения: "Для "Морро Касл" нет никакой опасности. Корабль устоит даже перед более сильным ураганом". С капитанского мостика в машинное отделение один за одним шли приказы увеличить скорость. Необходимо было постоянно менять курс, чтобы волны и ветер не захватили врасплох и не ударили в борт.

В двадцать три часа десять минут корабль находился в сорока милях южнее плавучего маяка "Скотлэнд лайт"; машины по-прежнему работали на предельных оборотах, а ураган продолжал бушевать с неослабевающей силой.

Дверь на капитанский мостик резко распахнулась. В проеме в непромокаемой накидке стоял один из вахтенных матросов. За его спиной взвыл ветер и с треском захлопнул дверь. Матрос подошел к Уормсу и проревел в ухо:

- Капитан, на борту дым!

Уормс не сразу понял:

- Дым? Какой дым? Где?

Вахтенный сделал из ладоней что-то вроде рупора и поднес ко рту:

- На левом борту, сэр, в надстройке дымовой трубы, из малого вентилятора!

Теперь Уормс понял все, но не знал, как должен поступить. Надо было бы послать кого-нибудь из офицеров проверить, однако на мостике каждый находился при деле. Он схватил телефонную трубку, чтобы вызвать старшего инженера - в данном случае он был самым подходящим человеком. Но Эббот не отзывался. Уормс вызвал машинное отделение, однако ни там, ни в котельной Эббот не появлялся.

Пока Уормс безрезультатно звонил по телефону, уходили драгоценные минуты. Наконец, взбешенный, он бросил трубку и крикнул второму помощнику:

- Пэттерсон, сходите посмотрите, что там случилось!

Второму помощнику понадобилось семь минут, чтобы обнаружить запах гари возле одного из помещений под кормовой палубой. Еще три минуты он потратил, взламывая запертую дверь. Навстречу вырвались клубы густого желтого дыма с запахом серы. Дышать стало нечем. Прижав ко рту носовой платок, он бросился на пол и по-пластунски подполз к противоположной стене. Дым клубился из стенного шкафа. Но как только Пэттерсон, выпрямившись, распахнул его дверцы, в лицо ему ударило голубое пламя, какое обычно возникает, когда в огонь попадают химикалии. От невыносимой жары, едкого дыма и смрада офицер едва не потерял сознание. Собрав последние силы, он дополз до входной двери; огромным усилием воли закрыл ее и без сил рухнул на пол. Однако огонь с той стороны двери уже нашел богатую пищу: мягкую мебель, ковры, гардины, обитые шелком стеньг. Нашелся и путь, по которому он стал распространяться, - через вентиляционную систему, ведущую в большой и обеденный залы, а также в бары. Персонал и пассажиры давно уже ушли из этих помещений, так что пожар продолжал расширяться, в то время как корабельное руководство об этом ничего не знало.

Бесспорно, на "Морро Касл" была установлена самая современная противопожарная сигнализация, которая автоматически поднимала тревогу при температуре свыше семидесяти градусов; но высокочувствительная аппаратура не выдержала многочасового испытания ураганом. Так что она либо вообще не сработала, либо подала сигнал тревоги тогда, когда металлические стены большого зала уже раскалились.

Огонь между тем настолько распространился по "Морро Касл", что уже не было никакой возможности бороться с ним имеющимися на судне средствами тушения.

Лишь в ноль часов пятьдесят минут прозвучал первый сигнал: "Пожар на судне!" Как и на любом другом корабле, это означало: офицеры и команда немедленно по своим местам! пассажиры в спасательных жилетах на верхнюю палубу! спасательные шлюпки на воду! первыми спасать женщин и детей!

На "Морро Касл" этот сигнал вызвал неописуемую всеобщую панику. Подгоняемая страхом смерти толпа катилась вверх по переходам и лестницам. Разгорелась жестокая схватка за места в спасательных шлюпках. Каждый боролся с каждым. Мужчины в вечерних костюмах, пассажиры, выскочившие из кают в нижнем белье, - все бросились к шлюпкам и, забравшись в них, защищали захваченные места веслами, досками, ногами и кулаками... Женщины цеплялись за борта, кричали и умоляли, чтобы их спасли. Набегающая волна уносила их в море и освобождала место следующим...

Для членов экипажа, казалось, уже больше не существовало ни приказов, ни служебных обязанностей. Все побросали свои места, каждый думал только о спасении своей жизни. А на мостике стоял новоиспеченный капитан, не в силах навести порядок. Его приказы или не слышали, или не выполняли.

Вдруг, как привидение, на капитанском мостике в белоснежной форме появился старший инженер Эббот. Рядом с собой, угрожая пистолетом, он вел офицера-радиста Аланью.

Уормс закричал на Эббота:

- Отправляйтесь в машинное отделение, ваше место там! Где вы вообще пропадали все это время?!

Эббот, неистово размахивая пистолетом, заорал:

- Аланья хотел смыться! Прикажите ему немедленно передать сигнал SOS, или я заберу мотобот!

Из котельной позвонил механик и сообщил об опасности взрыва котлов. Уормс приказал ему использовать пенные огнетушители, перекрыть подачу масла и остановить турбины.

Эббот, услышав об угрозе взрыва, как полоумный, рванулся с капитанского мостика. Через окно Уормс видел, как он по верхней палубе с пистолетом в руке пробивался к мотоботу. За ним следовали два матроса, мужчина во фраке, женщина в вечернем туалете и молоденькая девушка в пижаме. Офицер-радист Аланья все еще, как вкопанный, стоял на капитанском мостике:

- Это неправда, сэр, я только хотел найти старшего радиста Роджерса - его не видно уже несколько часов... Ну так что? Передавать SOS?

Такого приказа Уормс дать не мог. В соответствии с инструкцией пароходства, при аварии вблизи берега он должен был испросить разрешения на передачу сигнала SOS. Судовладельцы старались обойтись без помощи посторонних кораблей и поэтому разрешали пользоваться международным сигналом бедствия только в исключительных случаях.