Вокруг Петербурга. Заметки наблюдателя - Сергей Глезеров

Станция Тайцы. Фото начала ХХ века

Петербургские дачники заполняли буквально все пространство Петербургской губернии и Карельского перешейка. Даже губернские города становились дачными местами.

К примеру, Гатчина, куда горожан из столицы привлекали «сравнительная дешевизна дач, провизии, сухость местности по сравнению с другими окрестностями Петербурга, и доступность сообщения». Как сообщалось в «Биржевых ведомостях» весной 1903 года, очень удобную квартиру в 3–4 комнаты в Гатчине можно было снять за 130–170 руб. за целое лето, а большие комнаты сдавались за 25–30 руб. в месяц.

«Завелись» дачники и в Шлиссельбурге – их не пугали ни ладожские ветра, ни ближайшее соседство с мрачной тюрьмой в крепости Орешек, – Русской Бастилией. «Наш городок тихий, отличается хорошим воздухом и летом довольно оживлен благодаря громадному судоходству, – отмечалось в июне 1890 года в „Петербургской газете“. – Жить довольно дешево, сообщение на пароходах. Кому нечасто нужно бывать в Петербурге и что довольствуется простой и дешевой жизнью, тот будет доволен Шлиссельбургом…».

«Луга – для отдыха, Луга – для лечения, Луга – для того, чтобы наслаждаться природой, – отмечал в 1911 году обозреватель „Лужской газеты“. – Те, кому из пресловутого столичного воздуха приходилось попадать в Лугу, хорошо знают, насколько здесь благодатный климат и красива природа…». Однако не только прелести природы манили сюда петербуржцев. Местом притяжения служили целебные минеральные источники, расположенные вдоль речки Наплотинки. Анализ воды в них производил в начале XX века профессор Боткин, признавший источники здоровыми и целебными. По его свидетельству, благодаря протекающей здесь речке Наплотинке, в которую стекает вода из ключей, живущие поблизости постоянно пользовались целебной водой. Местные жители считали, что вода из одного источника имеет освежающий эффект, а из второго – помогает при болезни легких, малокровии и при отсутствии аппетита.

Даже Ямбург, путь в который из Петербурга был неблизким, облюбовали дачники. «И в нашем небольшом, окруженном лесами и перерезанном извилистою красивою рекой, городке, есть столичные дачники, – говорилось в июне 1894 года в „Петербургском листке“. – Жизнь здесь привольная, дачи дешевы, продукты тоже. Грибы, ягоды, рыба к услугам дачника, иди собирай и уди. На реке появилась общественная купальня, но многие предпочитают купаться прямо на открытом воздухе.

Благодаря инициативе командира царицынского полка, расположенного здесь, среди города, на площади около казарм возник весьма чистенький и хорошо убранный скверик, где по праздникам играет полковая музыка. На одной из больших дач помещен здесь один детский приют из Петербурга. Детям много свободы и удовольствий, не говоря уж про здоровый климат».

«Лежу на шелке зеленом пашен…»

Поселок Елизаветино, расположенный в западной части Гатчинского района привлекает и завораживает уже одним своим красивым именем. Не уступают ему и восхитительные, дивные пейзажи. Недаром еще с конца XIX века Елизаветино славилось как одно из любимых дачных мест петербуржцев.

«На пути от Гатчины к Нарве можно найти не только дешевую дачу, но и встретить ту здоровую деревенскую обстановку, ту простоту летнего обихода, в которых так нуждаются столичные обыватели, – говорилось в известном путеводителе В.К. Симанского „Куда ехать на дачу? Петербургские дачные местности в отношении их здоровости“, изданном в 1892 году. – Станция Елизаветино (на 65-й версте). Вблизи нее, на расстоянии приблизительно одной версты, имеются весьма удобные дачи, в имении кн. Трубецкой, выстроенные вблизи леса. Тут есть большой парк, три пруда, купальни, лодки. В свежей провизии нет недостатка. Есть дачи каменные, есть деревянные; можно найти помещения меблированные и без мебели».

Удаленность от пыльного и душного города служила одновременно и достоинством, и недостатком этого замечательного места. Неудобно было, прежде всего, «дачным мужьям», вынужденным каждое утро с дачи отправляться на службу в Петербург. Недаром в «Петербургском листке» за 1909 год в обзоре дачных мест под Петербургом можно встретить такую характеристику Елизаветино: «Живописнейший, тихий уголок, по два раза в день делать по железной дороге по 60 с лишним верст, – благодарю покорно!».

Что же касается «дачного мужа», то в журнале «Поселок», посвященном «вопросам общественно-экономической жизни поселков и пригородов Петербурга», в те же годы появились такие строки, посвященные этому любопытному типажу:

Спешу я вечером на дачу,Измучен, как рабочий вол,И утомлен, едва не плачу,Кляня семейный произвол.Несу материю супруге(Увесист сверток, просто страх!),В починку отданный на дняхТащу турнюр ее упругий,Несу румян для дочерей;Тащу коко-сынишке змейИ клетку с парой снегирейПодарок Анны Алексевны…

Впрочем, дело-то было не только в «семейном произволе». Что поделать – в те времена вопрос непомерной величины квартирной платы точно так же, как и сегодня, был весьма болезненным для многих петербуржцев. В результате подобной дороговизны немало семей отказывалось на лето от городской квартиры, за аренду которой надо было платить, и всем хозяйством переезжало на дачу. А потом, осенью, занималось поиском уже новой квартиры – до будущего дачного сезона…

Поселок Елизаветино образовался рядом с построенной в 1870 году железнодорожной станцией. А название Елизаветино появилось благодаря пожеланиям владелицы близлежащей усадьбы Елизаветы Эсперовны Трубецкой.

Как отмечают исследователи, местность эта древняя, первое упоминание о ней встречается еще в 1499 году, в писцовой книге Водской пятины как «погост Егорьевский Вздылицкий», входящий в Копорский уезд. «Егорьевский» происходило от названия церкви в честь Георгия Победоносца, а «Вздылицы» – от старорусских слов «вздыть», «вздынуть» («поднимать», «приподнимать»).

В петровские времена деревня Вздылицы стала владением Г.И. Волконского, который возвел тут деревянную усадьбу. В те же времена название деревни переиначили в более благозвучное – Дылицы. От Волконского имение переходит к Елизавете Петровне – в ту пору еще не императрице. При ней тут появился «походный» дворец и парк. Затем, в середине XVIII века, имение приобрела будущая Екатерина II. Став императрицей, она подарила эти земли Василию Шкурину в качестве награды за помощь в ее возведении на престол.

Василий Шкурин был камердинером Екатерины и отличался истовой преданностью государыне. В 1762 году его пожаловали в обер-камердинеры, а 1 июля того же года, спустя два дня после переворота, произвели в бригадиры и сделали гардеробмейстером императрицы. Шкурину с женой пожаловали тысячу душ «для незабвенной памяти нашего к нему благоволения». Именно тогда ему и подарили имение Дылицы…

При Шкурине в имении возвели много хозяйственных построек – амбар, скотный двор, каменную ригу. С севера от усадьбы выстроили мельницу – это место получило название «мельничной горы». Последний владелец из рода Шкуриных, генерал-майор Г. Шкурин, продал имение в конце 1840-х годов помещице Волковой, которая, в свою очередь, в 1852 году продала имение князю П.H. Трубецкому. Князь оформил имение на имя своей юной жены Елизаветы, урожденной Белосельской-Белозерской.

Уже после смерти князя Трубецкого мимо имения проложили железную дорогу, и Елизавета Эсперовна Трубецкая пожелала назвать станцию, построенную в версте от дылицкой усадьбы, «Елизаветино». Не в честь себя – в память Елизаветы Петровны. Дабы лишний раз подчеркнуть тот факт, что она, как хозяйка усадьбы, является наследницей высочайших особ, владевших Дылицами прежде. После смерти Елизаветы Трубецкой в 1907 году имение отошло дальним родственникам Охотниковым (миллионер В.П. Охотников приходился Елизавете Трубецкой зятем).

К началу ХХ века станция Елизаветино стала весьма оживленным и популярным местом. Здесь находилась почтово-телеграфная контора, торговые дома, в одном из которых, под названием «Капернаум», действовали постоялый двор, пивная и трактир. Любопытную картину елизаветинской жизни автору этих строк довелось встретить на страницах газеты «Петербургский листок» за июль 1897 года.

«Как дачная местность Елизаветино еще только рождается, – говорилось в публикации. – Дачников тут сравнительно немного, но местность довольно недурная: с лесом и тихая. Правда, тишина характеризует отсутствие развлечений, что порождает скуку.

Селятся в Елизавете преимущественно педагоги, так как им нет необходимости ежедневно ездить в город на службу. Селятся здесь также и семейства военных, вследствие дороговизны дач в Красном Селе, а от него сюда всего верст 25, так что главы семейств могут часто навещать свои семьи. Вокзал на станции Елизаветино маленький, но очень чистенький и изящный, а зал первого и второго классов прямо уютный».