Израиль и (не)контролируемые территории. Уйти нельзя остаться - Алек Эпштейн

Кроме того, как среди палестинцев, так и среди части израильского руководства существовало определенное непонимание, какие политические цели будут достигнуты этими выборами. В ответ на это Ш. Перес отвечал: «Задача военной администрации – провести выборы в положенный срок. Политические воззрения населения нам не важны… мы не будем вмешиваться в выборный процесс»[138]. Однако перед выборами 1976 года израильские власти изменили иорданский закон о выборах применительно к Западному берегу. Предложения внести поправки уже были озвучены М. Даяном в 1972 году, однако тогда от этого шага отказались. Поправки, сделанные перед выборами 1976 года, фактически утраивали количество избирателей, предоставляя право голоса женщинам, а также всем мужчинам, платящим муниципальные налоги (вне зависимости от их собственности и материального положения). Высказывалось и предложение о снижении возрастного ценза с двадцати одного года до восемнадцати лет (как это установлено в Израиле), однако из-за опасений, касавшихся резкого роста радикально настроенных избирателей, оно было отклонено. Однако даже внесенные поправки вызвали удивление и смятение среди мэров палестинских городов, для которых предвыборная кампания превращалась в «ящик Пандоры» с абсолютно непредсказуемыми результатами. Необходимо также отметить возросшую политическую активность кандидатов: на выборах 1976 года на 205 мест в муниципальных советах претендовали 577 человек[139].

Выборы на Западном берегу состоялись 12 апреля 1976 года. В процентном соотношении явка на них была ниже (72 %), чем в 1972 году (из-за относительно низкой электоральной активности женщин), хотя число проголосовавших избирателей было значительно большим. По результатам выборов, как и ожидалось, к власти пришли значительно более радикальные лидеры. Восемь новоизбранных мэров городов занимали радикальную антиизраильскую позицию (по результатам выборов 1972 года таковых было только три). В крупнейших городах Западного берега – Шхеме, Хевроне и Иерихоне, также победили националисты. Из 205 новоизбранных членов местных советов 148 были так или иначе связаны с ООП. М. Нисан назвал эти выборы «тихой революцией», «победой эмоционально-идеологической идентификации с Арафатом над экономико-географической идентификацией с Иорданией»[140].

Наиболее влиятельные руководители муниципалитетов – мэр Шхема Басам Шака и мэр Хеврона Фахид Кавасме – не скрывали своей враждебности по отношению к Израилю и собирались координировать свою деятельность с другими мэрами в противостоянии с израильской военной администрацией. Сразу после выборов напряженность на Западном берегу резко возросла, так как Израиль ввел там налог на добавленную стоимость (существовавший и в самом Израиле). Радикально настроенные мэры и муниципальные советы отказались его признавать, в то время как торговые палаты, в которых по-прежнему доминировала старая элита, согласились с этим налогом.

В это время Ш. Пересу было предложено три варианта возможной политики Израиля в сложившейся ситуации: либо продолжать курс, формально запрещающий любую политическую деятельность, но де-факто разрешающий ее, пока та не становится резко антиизраильской; либо и де-юре, и де-факто запретить любую политическую активность, жестко пресекая любые попытки этот запрет нарушить; либо разрешить политическую деятельно де-юре. Ш. Перес предпочел не менять курс формального запрета при фактическом разрешении общественной деятельности, не наносящей очевидной угрозы безопасности Израиля[141].

Результаты муниципальных выборов на Западном берегу в 1976 году вызвали жесткую критику в Израиле, которая была во многом обращена на министра обороны Ш. Переса, ответственного за проведение выборов. Однако представляется, что общее усиление напряженности на контролируемых территориях, ставшее результатом выборов, было неизбежным. Как справедливо заметил бывший координатор деятельности израильских органов власти на контролируемых территориях и тогдашний глава военной разведки Ш. Газит, «эти выборы стали логическим следствием изменения политической ситуации в регионе»[142]: Израиль так или иначе столкнулся бы с возрастающим влиянием ООП. Даже если бы в 1976 году выборы не проводились, израильскому руководству пришлось бы столкнуться с теми же радикально настроенными лидерами, которые занимались подрывной деятельностью, организацией демонстраций и террористическими акциями. По мнению М. Нисана, с того момента, как ООП стала доминирующей силой среди палестинцев, «достичь компромисса между израильскими идеологическими и военными интересами и палестинскими политическими интересами стало невозможно». Ситуация на контролируемых территориях стала развиваться по конфронтационному пути, который в конечном итоге привел к первой интифаде в 1987 году.

Политика расширения полномочий местных органов власти. Как уже упоминалось выше, Ш. Перес, ставший министром обороны в 1974 году, видел эволюцию статус-кво на контролируемых территориях в постепенном расширении полномочий местных советов и мэров, замещении служащих военной администрации чиновниками из числа местного населения при сохранении, однако, военного контроля в руках Израиля[143].

Реализация этой политики была сопряжена со многими трудностями. Во-первых, в 1974 году арабские страны, а за ними и ООН признали ООП единственной законной представительницей интересов арабского народа Палестины, что резко усилило ее влияние как собственно на территориях Западного берега и Газы, так и в мире. Во-вторых, этой политике резко противилась Иордания. Выступая против расширения штата местных чиновников и сферы их ответственности, она опасалась, что новые служащие органов власти попадут тем или иным образом под контроль ООП, которая, особенно после событий «Черного сентября» 1970 года, стала главным стратегическим противником Иордании. Кроме того, не все политики и военные в самом Израиле поддерживали эту идею.

Так, полковник М. Аркин вполне обоснованно высказывал Ш. Пересу опасения, что реализация такой политики потребует согласия со стороны самих палестинских арабов, которое в сложивших условиях получить нелегко. Он полагал, что расширять полномочия местных органов палестинского самоуправления необходимо постепенно, очень осторожно, представляя этот процесс как обычные действия, направленные на совершенствование работы бюрократического аппарата[144]. Несмотря на то что мэры и высшие чиновники в палестинских городах были согласны с расширением своих полномочий, процесс двигался очень медленно, встречая сопротивление как в израильской военной администрации на территориях, так и со стороны части военных, которые требовали сохранения полного израильского контроля над системой образования.

Таким образом, реальные результаты, достигнутые этой политикой, были небольшими. Это было связано как с противодействием, внешним (со стороны Иордании) и внутренним (со стороны израильских офицеров – сотрудников военной администрации), так и с тем, что ее реализация была весьма кратковременной. В 1977 году в Израиле состоялись парламентские выборы, на которых впервые в истории к власти пришла партия «Ликуд», и премьером стал Менахем Бегин, совершенно по-иному видевший израильскую политику на контролируемых территориях.

Еврейское заселение Западного берега реки Иордан до 1967 года

На территории Западного берега реки Иордан (Иудеи и Самарии) находятся не только многочисленные археологические объекты, неопровержимо свидетельствующие о существовании там еврейских городов в далеком прошлом, но и населенные пункты, в которых еврейское присутствие не прекращалось практически никогда, вплоть до ХХ столетия. Важнейшим для евреем городом в Иудее является Хеврон – один из четырех (вместе с Иерусалимом, Тверией и Цфатом) святых городов в Палестине/Эрец-Исраэль (традиционное еврейское название этой территории, в дословном переводе – Земля Израиля).

Согласно библейской традиции, Хеврон был основан еще праотцем Авраамом (Быт. 23: 8–17), купившим здесь участок поля с пещерой Махпела, в которой, в соответствии с традициями трех монотеистических религий, похоронен он сам, его сын Исаак, внук Иаков и их жены Сарра, Ревекка и Лия. Пещера является местом активного паломничества христиан, евреев и мусульман; арабы называют ее Харам[145]. Во времена Первого и Второго храмов (с Х века до новой эры и до I века н. э.) Хеврон был одним из центральных еврейских городов в стране. После разрушения Второго храма район Хевронской горы стал центром еврейского восстания против римлян. Воины Бар-Кохбы боролись здесь с захватчиками до тех пор, пока не были окончательно побеждены римлянами. В течение сотен лет под властью Византии, арабов, крестоносцев и турков-мамлюков евреи продолжали жить в Хевроне и молиться в пещере Махпела, на могиле Праотцев. Во времена турецко-мамлюкского владычества (XIII век) евреям был запрещен вход в само здание пещеры Махпела, им разрешалось лишь подниматься до седьмой ступени восточного входа в здание. Однако, даже несмотря на то что евреям был запрещен вход в Махпелу в течение многих лет, они на протяжении поколений продолжали прибывать в Хеврон и молились, стоя на седьмой ступени входа в пещеру Махпела.