История Золушки - Макс Мах

– За старика не переживайте! – пришел ей на помощь Львов. – Филипп – старый алкоголик. Немного самогонки и некоторая сумма в качестве отступных, и крыс наш с потрохами.

– Но это…

– Это что?

– Это не этично, я думаю.

– Не слышу в вашем голосе уверенности! – возразил поручик и снова приник к бутылке.

«Вот же черт! – в смятении думала Кира. – Сделали баронессой, даже глазом моргнуть не успела… Тем более протрезветь! Если он так же в постель затаскивает, то, считай, сама пришла!»

– Куда мы едем? – спросила, чтобы только не молчать.

– Сейчас мы едем к фее.

– К кому, простите? – переспросила Кира.

– К фее. А точнее, к Марии Антоновне Дуглас.

– Вы имеете в виду графиню Дуглас? – вспомнила Кира вдруг, где слышала эту фамилию.

У покойного генерала Дугласа, командовавшего авиацией империи в годы ее ученичества, должна была, верно, остаться жена, превратившаяся нынче во вдову генерала.

– Знакомы? – удивленно глянул на нее Львов.

– Нет, разумеется, – помотала Кира головой.

– Ну, значит, познакомитесь! Осталось недолго…

* * *

Графиня Дуглас жила в замке на берегу озера, притаившегося среди скал и лесов.

– Семнадцатый век! – объяснил Львов, перехватив недоуменный взгляд Киры. – Серьезно.

Ей и в голову не приходило, что кто-нибудь, тем более вдова генерала Дугласа, может жить в таком странном месте.

Холодные воды озера – дрожь пробирала от одного взгляда на них, – скалистый мыс, серые прямоугольные башни, отвесные стены, монотонность которых нарушалась лишь пятнами лишайника, бурая черепица крутых крыш.

«Хорошее местечко, чтобы встретить старость…»

– Природная аристократия империи имеет тенденцию сходить с ума самым причудливым образом, – прокомментировал ситуацию Львов.

– А каким образом сходите с ума вы? – Кира засмотрелась на мужчину, чего раньше за ней не водилось. Но факт – смотрела и определенно знала, отчего так, как знала и то, что ни о чем из того, что собирается сделать, никогда не пожалеет.

– Узнаете, – он обернулся, представив Кире вместо профиля анфас, посмотрел в глаза, улыбнулся. – Обещаю, в конце путешествия вы все узнаете, баронесса. Но всему свой черед!

Между тем не прошло и пяти минут, как ворота, врезанные в серую громаду башни, мало чем отличавшуюся от гранитных скал раскинувшегося вокруг сурового края, распахнулись, и Львов осторожно – все-таки был изрядно пьян – завел свой «Ермак» во внутренний двор замка.

– Ну-с, – сказал он, вылезая из автомобиля, – пойдемте, Кира Дмитриевна, в дом. Познакомлю вас с госпожой феей!

– Ведите, поручик! – согласилась начинавшая трезветь Кира. – Идите, я за вами.

– Как скажете, командир!

– Так и скажу!

И она вдруг вспомнила по случаю, как наставлял ее перед первым боевым вылетом военлет Столетов, прибывший в Грецию из китайского Синьцзяна.

– Ты моя ведомая, Кира, – инструктировал ее Иван Константинович. – Держись прямо за мной. Положение для женщины, скажем прямо, непривычное, но ты уж постарайся, Кирочка. Не отставай!

– Даже так?! – на пороге дома стояла сухая высокая женщина. Она была стара, но назвать ее старухой язык не поворачивался: прямая спина, ясный взгляд холодных глаз, цветом напоминавших воду, готовую превратиться в лед. – Женщина-пилот! С ума сойти!

– Я же сказал, красавица! – вставил свой гривенник поручик Львов.

– Ну, тебе виднее, я в женщинах не разбираюсь! – отрезала фея.

Смотрела она, однако, не на Львова, а исключительно на Киру.

– Разрешите представиться! – решительно шагнула вперед та. – Штабс-капитан Амелина, Кира Дмитриевна!

– А мне сказали, баронесса Багге-аф-Боо… – не без иронии произнесла старая графиня.

– Капитан воюет под девичьей фамилией! – вмешался поручик и, кажется, умудрился смутить своей репликой хозяйку замка.

– Два сапога пара! – хмыкнула графиня.

– Иди сюда, детка, – позвала она Киру, раскрывая перед ней свои объятия, – и обними старую каргу! Я всем пилотам бабушка, а пилотессам – мать родная. Дуглас моя фамилия, или знаешь?

– Так точно! – отрапортовала Кира, подходя к графине вплотную. – Я в училище как раз поступала, когда Никанор Карлович звание генерал-аншефа получил.

– Амелина? – прищурилась графиня. – Помню! Трое вас было, стервоз. Всю кровь моему благоверному испортили!

И с этими словами заключила Киру в крепкие объятия.

«Ну, ни черта себе!»

– Добро пожаловать на борт! – объявила старая дама и, отпустив Киру, кивнула, словно бы одобряя увиденное. – Хороший выбор, поручик! Стать, окрас… И в самом деле, красавица! К столу!

«Вот же стерва! – подумала Кира, оторопев от таких эпитетов. – Что я ей, призовая кобыла?»

Но вслух ничего не сказала, лишь бросила укоризненный взгляд на Львова. Получила в ответ виноватое пожатие плеч – видно, Яков Иванович тоже отрезвел, – и проследовала к столу.

За стрельчатыми окнами – узкими бойницами самого что ни на есть средневекового вида – смеркалось. На длинном столе темного дерева стояли серебряные франкской работы жирандоли с горящими свечами, в камине потрескивало пламя, танцующее на березовых поленьях. Сквозняки гоняли по стенам гротескного вида тени.

– Электричества в доме нет, – сообщила хозяйка дома, занимая место во главе стола. – Так что ужинаем и все прочее, как в старину, при свечах! К слову, про все прочее, – добавила она через мгновение. – Должна признать, мужчины в трепещущем свете живого огня выглядят куда лучше, чем есть на самом деле. Сущие дьяволы, прости господи! Полагаю, и мы, дамы, смотримся при свечах ничуть не хуже. Что скажешь, Яков?

– Мне Кира Дмитриевна при всяком освещении нравится, – галантно улыбнулся поручик.

– Ну да, – кивнула Кира, почувствовав «приход» мизантропического настроения, – а в темноте – на ощупь.

– Предлагаете попробовать? – поднял бровь Львов.

– Предлагаю отобедать чем бог послал! – остановила вспыхнувшую было пикировку графиня. – Время военное, господа, так что не обессудьте: у нас все просто – без разносолов.

Но это только так говорится, что без разносолов, а на самом деле стол у графини Дуглас оказался просто превосходный. Тем более что не «на скорую руку», а именно так, как надо, когда готовятся к приему долгожданных гостей. Сервировка – фарфор, хрусталь и столовое серебро. И угощения под стать: озерная семга в горчичном маринаде и атлантическая сельдь пряного посола, квашеная салака, сюрстрёмминг, и маринованные «по-крестьянски» вешенки, соленые маслята и боровики, вяленая оленина и моченая клюква, не считая «русских» соленых огурцов и квашеной капусты, на этот раз без яблок, но зато с чесноком. И все это под красное италийское вино из старых запасов для хозяйки и шестидесятиградусную краковскую старку для гостей.

«Умереть – не встать!» – выдохнула Кира после первой стопки.

Ей совсем не хотелось напиваться. Напротив, на предстоящую ночь у нее имелись куда более увлекательные планы, чем упиться и спать. И отказываться от них Кира не собиралась.

«Ни в коем случае, – решила