Безальтернативная реальность (СИ) - Филипп Улановский

Василий Иванович недовольно замолчал, подумав при этом, что зря такому аполитичному человеку дали так много звездочек, будто он - очередной Генеральный секретарь ЦК КПСС. Вот у Григория Васильевича Романова – царствие ему небесное, коммунистическое - было только 5 геройских звездочек, а у Леонида Ильича, подлинного героя Великой Отечественной войны 1941-1945 годов и вдохновителя всех наших побед над фашистами, главного помощника самого товарища Сталина, и вовсе их было всего три, не считая нескольких скромных звездочек Героя Социалистического труда. А уж о нынешнем Генсеке, товарище Сидорове, достойном преемнике товарища Романова, вообще говорить нечего: он только сегодня получил первую звезду Героя Советского Союза - за выдающиеся заслуги перед Великим Октябрем и в ознаменование 100-годовщины революции.

- Эх, Владимир Владимирович, разве эйфория может быть сильнее, чем тяга к проведению партсобрания?

- Успеешь ты провести свое партсобрание, Василий Иванович! А тех, кто будет слишком много возникать – исключим из партии.

- Так ведь не все у нас здесь коммунисты... – протянул парторг, - есть и беспартийные. А как с ними прикажешь поступить?

- Не принимать в партию! И еще - погрузить их в анабиоз вплоть до возвращения домой, не будя их при подлете к Ялмезу, - весело отметил командир.

- А почему послали каких-то ненадежных типов, и даже – бывших заключенных, а не верных, преданных сынов и дочерей партии? Разве нам на Ялмезе понадобятся такие, с позволения сказать, звездонавты?

- Верные и преданные нужны на Земле...

- А здесь они просто необходимы! Что если вдруг мы на Ялмезе встретимся с инопланетянами? Как же тогда эти переселенцы смогут представить нашу великую отчизну, если они такие аполитичные? А может даже – и скрытые враги...

- Не бойся, не встретимся! А если и встретимся вдруг, то для чего летим мы с тобой? Мы живо перестроим этих поселенцев, а заодно и инопланетян, и все они тоже станут достойными продолжателями дела КПСС на Ялмезе! – пошутил Путилин.

- А если мы не сможем перестроить поселенцев и инопланетян?

- Тогда придется подумать... – командир почесал начинающий лысеть затылок.

- Что еще думать, Владимир Владимирович? Поступим с ними всеми как с афганцами в 1987 году! Бросим на них пару ядерных бомб – и все дело с концом!

- Как же тогда идея социализма с человеческим лицом?

- Ты рассуждаешь как этот отвратный тип, который пытался в Германию удрать...

- Ренегат Горбачев...

- Во-во, он самый! Все еще помнишь об отщепенце, хотя его уже давно пора было всем забыть... Нет, правильно делаешь, что помнишь! Надо помнить, чтобы не повторять его глупостей и заблуждений! А то все хотят быть хорошими... Ты вот, наверно, подумал сейчас, что американцы, если бы им удалось полететь к звездам, имели бы относительно инопланетян какие-нибудь другие, более гуманные (если выражаться терминами этого дегенерата Горбачева) планы?

- Да плевать мне на то, какие там планы лелеют американцы – гуманные или негуманные! Мы с тобой, Василий Иванович – советские люди! Нам просто необходимо быть гуманными!

- Ты, конечно, можешь рассуждать гуманно и аполитично - как тебе вздумается, товарищ командир! Но вот у меня есть два документа: специальное закрытое постановление ЦК КПСС «О борьбе с инакомыслием в любых формах его проявления», подписанное лично товарищем Романовым незадолго до судьбоносного 28-го съезда, и личная рекомендация товарища Сидорова, полученная мною лично накануне нашего полета. Товарищ Сидоров за две недели до нашего старта уделил мне, простому парторгу, свое драгоценное время – почти десять минут! - для того, чтобы сделать отеческое внушение.

- Конечно, «отеческое» – ведь товарищу Сидорову на целых десять лет больше, чем тебе, Василий Иванович...

- Не ехидничай! Это постановление, между прочим, действует; его никто не отменял, равно как и личную рекомендацию Генсека!

- И о чем говорится в этом постановлении?

- Вот прилетим на Ялмез, встретимся с этими инопланетянами, узнаем их намерения относительно нас – тогда сообщу содержание постановления и изложу личную рекомендацию Генсека, если, конечно, потребуется. Пока же нам придется держать ухо востро с нашими диссидентами-поселенцами. Если что не так – отделим жилой отсек с ними к чертовой бабушке, а сами вернемся на землю. Скажем – метеорит или астероид снес на фиг.

- Ну и ну...

- Короче, я напишу сейчас протокол о том, что партсобрание я провел. В повестке дня стояли три пункта. Первый - обращение к партии и правительству в связи с успешным стартом. Текст мы согласовали с помощниками Генсека в сентябре и утвердили на специальном пленуме ЦК.

Второй вопрос – укрепление партийной дисциплины в полете. Кстати, командир, этот вопрос и к тебе относится. А то – распустил нюни. «Эйфория!», «Народ взволнован!». А наша партия на Земле разве не волнуется?

- Волнуется, волнуется. А какой же третий вопрос повестки дня?

- Прием кандидатов в действительные члены партии.

- Это кого ты собираешься принимать?

- Ты и предлагай, командир!

- Вот хотя бы Петра Молодцова...

- А не слишком ли он демократичен и уклоняется от генеральной линии?

- Да уж... Тогда Павла Кривошеина!

- Не подойдет!

- Почему?

- У него очень много недостатков. Во-первых, фамилия подкачала, так что не мешало бы его переименовать – из Кривошеина в Прямоспинова; во-вторых, у него – бабушка-еврейка, а в-третьих, его настоящее имя не Павел, а Саул, то есть Шауль по-еврейски! У нас на борту нашего «Ялмеза» и так – огромный перебор с евреями. Мало было нам этого умника Павла-Савла, так еще Феликс на нашу голову свалился... Два еврея на 100 человек – это и так слишком много... Вообще, надо было устанавливать процентную норму, и вместо евреев взять двух хохлов. Хотя хохлы – тоже не подарок. Начнут еще в космосе народные антисоветские песни петь про свою мифическую «самостийную Украину», так после этих хоров – хоть стой, хоть падай. Не хотел бы я поручиться еще и за Самвела, хоть этот носатый божится и клянется святым крестом (космонавт, а крестом клянется!), что он – чистокровный армянин. По мне, если судить по имени, этот Самвел - вылитый армянский еврей, - Самуил, то есть. Что касается придурка Феликса, то я вообще никогда бы не выпустил его дальше Тмутараканьлага, а этого подозрительного типа в дальний космос направили...

- А Павел-Савл, как мне сказали, не обычный еврей, а выкрест.

- Кто-кто?

- Выкрест, то есть крещеный еврей.

- Еврей крещенный – все равно, что грех прощенный... Надеяться на то, что грешник полностью исправится, обычно мало. Потому и крещеный еврей в первую очередь остается евреем, даже если и несет на себе крест.

- Ну, ты прямо по Библии шпаришь, парторг...

- А ты что, командир, еще и Библию читал? Какой же ты после этого коммунист!?

- Ты бы, Василий Иванович, вообще помалкивал в такой ситуации. Еще Владимир Ильич Ленин сказал: «Коммунистом можно стать лишь тогда, когда обогатишь свою память знанием всех тех богатств, которые выработало человечество».

- Так ты считаешь весь этот поповский мусор богатством? Может быть, еще яйца красишь на Пасху и в церковь носишь, признавайся!

- Ты что, совсем свихнулся сегодня, парторг?! Ленина критикуешь? Да я тебя сейчас...

- Шучу, шучу! Только куратору КГБ товарищу Алешину...

- Он у нас значится Алексеевым, товарищ парторг!

- Да, бывшему товарищу Алешину! - не передавай, пожалуйста, моих слов об этом... поповском мусоре! Твоего Савла-Павла, заодно с придурком Феликсом, специально взяли в полет, чтобы заткнуть глотку американским сионистам, а ты, командир, сразу же хочешь еврея в партию протащить. Забываешь, что у нас натворили безродные космополиты – отравили товарища Солженицына. Еврея в партию принимать в первые дни полета – как-то рановато. Пусть себя проявит, как когда-то, почти полвека назад, это сделал первый советский еврей в космосе – товарищ Борис Волынов, у которого мама была - Евгения Израилевна.

- Тогда, может быть, Степана?

- У него, да будет тебе известно – три судимости.

- Вот какие люди летят в космос... В наше время таких типов, как Степан, за 101-ый километр выселяли, особенно в дни Олимпиады. Но, как я знаю, Василий Иванович, все судимости Степана – уголовные, так что он свой, идейно близкий...

- Нашел тоже идейно близкого! Одна из его судимостей – политическая: обозвал жену не просто шлюхой, а коммунистической ****ью за то, что она со своих партийных любовников денег не брала, - возмутился парторг.

- Может, Родина и партия простят ему эти прегрешения?

- Может, и простят, но только после полета.

- Мы с тобой сейчас и здесь, Василий Иванович,– и власть, и партия. Давай примем его!