Отрезок пути - Iris Black

Они расспрашивают меня о Хогвартсе, и я мрачнею. Не очень хочется рассказывать им, что здесь творится. Тем более они могут вспомнить рассказы Финеаса, который и десятой доли правды им не говорил, и насторожиться. Впрочем, нет, пожалуй, они просто решат, что с тех пор, как звали его в последний раз, ситуация значительно ухудшилась. Она ведь действительно ухудшилась. И вообще, лучше, если я сейчас введу их в курс дела, чтобы избежать впоследствии лишних испугов и вопросов, которые могут отвлечь их от дела.

Я рассказываю им о Кэрроу, о пытках, о своих последних шрамах, о Майкле – без подробностей, разумеется, – об Армии Дамблдора, о надписях, которые мы оставляли на стенах. Пользуясь случаем, благодарю Гермиону за галеоны – что бы я там с ними не сделал, изначально это была ее идея. Сообщаю о неудавшемся нападении на бабушку и о своем побеге в Выручай-комнату. А больше ни о чем рассказать не успеваю, потому что мы добираемся до нашего укрытия. Я распахиваю дверь и громко кричу ребятам:

– Смотрите, кто пришел! Я ведь говорил!

Они вскакивают с восторженными воплями, окружают Гарри, Рона и Гермиону, обнимают их, хлопают по плечам, пожимают руки. Бедняги, похоже, пока не очень понимают, где находятся, и я прошу ребят успокоиться и вести себя потише. Они сразу же оставляют наших гостей в покое и рассаживаются, с нетерпением глядя на Гарри. Мы рассказываем Гарри, Рону и Гермионе о Выручай-комнате и ее «новых» свойствах – за исключением тех, о которых не знает никто, кроме меня.

Пока они удивленно хлопают глазами и задают все новые вопросы, я достаю галеон и, поднеся его к губам, едва слышно шепчу:

«Всем,

Гарри в Хогвартсе. Аппарируйте в «Кабанью голову». Аберфорту скажите, что от меня. Он знает, что делать. Жду вас».

Майкл, нахмурившись, тянется к карману, но, поймав мой взгляд, догадывается, в чем дело, и одобрительно кивает. Остальные, кажется, вообще ничего не замечают. А галеоны сейчас нагрелись у всех. И у всех появилось это сообщение. Скоро они прибудут, в этом нет никаких сомнений.

Между тем Симус интересуется, какого тролля им понадобилось в «Гринготтсе». Гарри не отвечает и вдруг пошатывается, бледнеет и быстро отворачивается. В ту же секунду я чувствую головную боль. Понятно, очередной принудительный сеанс общения с Волдемортом…

Вскоре он приходит в себя. Я подхожу ближе и интересуюсь, все ли в порядке и не нужна ли помощь. Судя по его виду, моей головной боли далеко до того, что приходится испытывать ему.

От помощи Гарри отказывается, а потом произносит фразу, которая заставляет меня замереть на месте от удивления:

– У нас с Роном и Гермионой есть одно дело, поэтому нам пора уходить отсюда.

– Что значит – уходить? – непонимающе переспрашиваю я.

Куда им уходить? Зачем? Диадема здесь, и куда, интересно знать, они намереваются направиться после того, как уничтожат ее? В Малфой-мэнор разбираться с Волдемортом? Смешно. Уж там-то у них точно шансов нет. А здесь мы, учителя, домовые эльфы и члены Ордена Феникса скоро будут. Учеников можно эвакуировать через туннель, так что и в этом проблем никаких.

– У нас есть важное дело… – уклончиво отвечает Гарри.

– Какое? – спрашиваю я.

Понимаю, что не ответит, но здесь ребята из Рейвенкло, и если он додумается спросить кого-то из них о вещах Основательницы факультета, дело пойдет значительно быстрее. Неужели он сам этого не понимает? Или это школа Дамблдора, который даже после смерти не рассказал Северусу о хоркруксах?

– Речь ведь идет о борьбе с Сам-Знаешь-Кем? – терпеливо уточняю я.

– Ну да…

– Тогда мы поможем.

Ребята кивают, выражая согласие. Меня посещает ощущение déjà vu. Было такое два года назад, когда мы с Джинни и Луной уговаривали Гарри принять нашу помощь в спасательной миссии в Министерство. Признаться, я думал, что с тех пор он стал больше нам доверять.

– Дамблдор поручил нам троим одно дело, – неохотно говорит Гарри. – И велел никому не рассказывать…

Я бессильно скриплю зубами. Бороду бы ему выдрать по волоску, этому Дамблдору! Проклятый старик! Уже умер давно, а продолжает людей контролировать. Мне хочется закричать, что он мертв, черт побери, и, что Гарри ему ничего не должен, и что нельзя постоянно на него оглядываться и тупо, словно марионетка, подчиняться всем его командам! Конечно, ничего такого я не говорю. Я только глубоко вздыхаю и спокойно напоминаю, что мы все – Армия Дамблдора, и держались все вместе, пока они трое скитались по стране.

– Это не было похоже на увеселительную прогулку, – замечает Рон.

– Этого я не говорю, только не понимаю, почему вы нам не доверяете. Мы все сейчас здесь потому что боролись с Кэрроу и на деле доказали верность Дамблдору, – я изо всех сил стараюсь не морщиться, – верность тебе, Гарри.

Гарри выглядит растерянно и явно не знает, что возразить. Готов спорить, в глубине души он понимает, что я прав, вот только не может в этом признаться. Только время зря тратим, право слово!

Дверь распахивается, и в комнату заходят донельзя довольные Луна и Дин. Отлично, подкрепление начало прибывать! Может, увидев их всех, Гарри поймет, что уходить никуда не нужно, что мы действительно можем помочь. Мерлин, никто ведь не просит его сейчас рассказывать подробную историю хоркруксов и Даров Смерти!

Но появление Дина и Луны Гарри совсем не радует – скорее, пугает. Он продолжает твердить о деле, которое им поручил Дамблдор, и никак не желает принимать нашу помощь. Мне кажется, что еще немного, и я просто-напросто завою. Мерлин, это же надо быть таким упертым! Сейчас я хорошо понимаю Северуса…

Дверь снова открывается, и на сей раз появляются Джинни, Фред, Джордж, Ли и Чжоу. Гарри смотрит на них с таким ужасом, будто в комнату, по меньшей мере, вползла змея Волдеморта, поворачивается ко мне и сердито требует прекратить это «безумие». Я только качаю головой. Теперь уже ничего не прекратится. Да и не нужно ничего прекращать.

– Они могут нам помочь, – вдруг тихо говорит Рон, повернувшись к Гарри.

Я делаю вид, что занимаюсь своими делами, и напрягаю слух. Рон объясняет, что совсем не обязательно рассказывать нам о хоркруксе, можно только попросить помочь в поисках. Слава Мерлину! А то я уже сам был почти готов завести разговор о диадеме, что выглядело бы странно.

К Рону присоединяется Гермиона. Я с трудом подавляю желание расцеловать их обоих. Гарри еще немного колеблется, но потом признает их правоту и спрашивает, не знает ли кто-нибудь о предмете, который принадлежал Ровене Рейвенкло. Отвечает, разумеется, Луна – я в свое время о диадеме тоже от нее услышал. Остальные рейвенкловцы реагируют скептически, замечая, что исчезла диадема давно, и никто о ней ничего не знает. К счастью, Чжоу упоминает о статуе Рейвенкло в их гостиной. Отлично! Серая Дама знает, что надо делать, значит, Гарри нужно только в целости и сохранности добраться до башни. А с его мантией и картой Мародеров это совсем нетрудно. Уж если мы без всего этого умудрялись не попадаться…

Виски снова пронзает резкая боль. С трудом отогнав ее, я слышу, как Гарри говорит совсем тихо, обращаясь только к Рону и Гермионе:

– Он в пути.

По телу пробегает дрожь, и я закусываю губу. В пути… Не надо долго думать, чтобы понять, о ком речь! Значит, Волдеморт направляется в Хогвартс… Может, он узнал о том, что его хоркруксы планомерно уничтожаются? Глупый вопрос, ну конечно, узнал! Ведь чаша из сейфа похищена, такое не скроешь. Наверное, он проверил остальные тайники, и понял, что становится все менее бессмертным. Боюсь даже представить, в какой он сейчас ярости! Надеюсь, на Северусе это никак не отразилось…

Против того, чтобы Гарри сопровождала Чжоу, Джинни резко возражает и предлагает кандидатуру Луны. Я невольно улыбаюсь, глядя на нее, и она отвечает мне свирепым взглядом, но тут же подмигивает. Гарри и Луна уходят.

Я усаживаюсь задом наперед на ближайший свободный стул, облокотившись о спинку, и оглядываю присутствующих. Еще немного, и здесь станет тесно. С появлением новых членов АД комната не увеличилась в размерах и вообще никак не изменилась. Понимает, что все это ненадолго. Когда Гарри вернется, нам всем придется выйти. И выйдем мы в школьный коридор, а не в гостиную Аба.

Дверь в очередной раз распахивается, пропуская в комнату Ханну.

– Я не опоздала? Где Гарри? – спрашивает она, приветливо улыбаясь, но тут же мрачнеет, увидев наши помятые физиономии: – Что с вами делали?

– То же, что и обычно, – отмахиваюсь я. – Как твой папа?

– Все хорошо, спасибо! – ее лицо вновь озаряется улыбкой. – После Рождества заходил целитель с такой забавной внешностью – смуглый, а волосы белые. Он осмотрел его, сказал, что в Сент-Мунго нет ни лишних мест, ни лишних целителей, устроил мне небольшой экзамен и заявил, что я сама смогу о нем позаботиться. А сейчас папа полностью поправился! Правда, мне пришлось усыпить его, иначе он бы меня к вам не отпустил.