Судьба - Николай Гаврилович Золотарёв-Якутский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Все равно будешь красным зад показывать, — начинал злиться командующий. — Пойти заткнуть им глотки?»
Утром в Хаптагай приехал Федорка Яковлев. Слез с саней и пошел прямо к командующему, не глядя ни на кого, не здороваясь.
«Братьям» не понравилось это.
— Задрал нос! Большой тойон! Не подходи!
— Вогнать бы ему соли в одно место, — мрачно заметил пожилой бандит.
Дружки захохотали.
Спустя десять дней после расправы над красным отрядом, Коробейников взял тридцать «повстанцев» и отправился с ними к сыну Монеттаха. Федорка Яковлев с двадцатью бандитами выехал в Кильдемцы. В Хаптагае осталось человек шестьдесят.
Дни становились теплее, разлились первые лужи.
У одинокого старика Матвея квартировали шесть «братьев». К ним пришли еще четверо. Пили водку, мусолили карты.
Зашел разговор об охоте на уток.
— Да, скоро начнется перелет, — вздохнул конопатый бандит с приплюснутым носом. — Вот бы уточек пострелять!
Матвей хмыкнул:
— Надоело охотиться на людей?
Конопатый оборвал его:
— Ну, ты, трухлявый пень, болтай, да знай меру!
— А то неправда? — Старик отложил в сторону сеть, которую чинил. — Ни за что ни про что людей жизни лишаете.
Бандит схватился за берданку.
— Да ты не пугай! — Матвей вскочил. — Я уже прожил жизнь! А тебя мои сыновья живьем в землю закопают, если хоть один волос с моей головы упадет!
— А где твои сыновья? — насторожился Васька Барсуков, отвлекшись от карт.
— В Якутске. Их у меня трое.
— У красных?
— А где же им быть? — с искренним удивлением спросил старик. — Все у красных!
Бандиты набросились на него с кулаками.
— Вытолкайте его во двор и расстреляйте! — крикнул Васька.
Распахнулась дверь — ввалился запыхавшийся бандит. Тараща испуганные глаза, он выдохнул:
— Красные!..
— Врешь, — спокойно сказал Васька, оставшийся в Хаптагае за старшего. — Откуда им здесь взяться?
На улице послышались лошадиный топот, выстрелы.
— В ружье! — завопил Барсуков, но вряд ли уже кто-нибудь его слышал.
И тут же — несколько громких чужих голосов:
— Руки вверх! Ни с места!
Со звоном вылетели стекла. В окна и в дверь просунулись стволы винтовок. Васька выронил оружие.
— Господин Барсуков! — раздался насмешливый голос, он показался Ваське знакомым. — Вот вы, оказывается, где?
Перед оторопевшим кулацким сынком стоял олекминский комиссар.
— А-а-а! — отшатнулся Васька и прижался к стене. — Я не солдат, я…
— Что «я»? Обыскать его.
Из карманов Васьки вытряхнули две обоймы винтовочных патронов.
— Это все? — удивился Семенчик. — С чем же ты хотел Якутск брать?
— Не убивайте!..
— А где твой приятель, Федорка Яковлев? — сузив глаза, спросил комиссар.
— Я не знаю такого…
— Не притворяйся. Ну, быстро — где он?
— Он не говорил, куда уехал.
— Как не говорил? — вмещался в разговор конопатый бандит. — Говорил, что в Кильдемцы едет.
— Выводите всех во двор, — приказал комиссар красноармейцам.
Коробейников прибыл в Ломтуку с визитом к сыну Монеттаха, богачу Никифорову, чтобы раздобыть через него людей и оружия.
За столом захмелевший главнокомандующий держал себя с хозяином не очень почтительно.
— Вы, якуты, совершенно бесполезные люди, — тыкал он пальцем в грудь Никифорова. — Ни воевать не умеете, ни оружие добывать! Вы же обещали солдат, винтовок, патронов! Где все это? Где, я вас спрашиваю?
— Что возможно было, мы дали. Но пока не видим никакого толку. Ни одной стоящей победы вы, господни Коробейников, не одержали.
— Ка-ак? — взбеленился Коробейников. — А Табага? Целый отряд уничтожили! Главнокомандующего у красных со всем штабом укокошили!
Богач лениво махнул рукой:
— Слышал… Вот если б Якутск взяли…
— А с кем и с чем, позвольте узнать, наступать на Якутск? С этим стадом баранов?
— Какой предводитель, такое и войско, — уколол гостя Никифоров.
— Что-о?.. — побагровел Коробейников. — Как вы смеете главнокомандующему?.. Да я!..
В передней послышался шум. Никифоров поставил рюмку, подошел к двери, приоткрыл ее и заговорил с кем-то по-якутски.
— Войди. Господин Коробейников здесь, — по-русски добавил он.
На пороге показался грязный растрепанный человек.
— Что скажешь? — рявкнут Коробейников.
— В Хаптагае красные, — сглотнув слюну, с усилием заговорил бандит. — Налетело их видимо-невидимо, окружили: «Сдавайтесь!» Кто сопротивлялся, тех перебили. Остальных — в плен. Спаслись человек пять.
— Не те ли красные, которых вы уничтожили в Табаге? — подковырнул Коробейникова Никифоров.
— Они идут сюда? — дрогнувшим голосом спросил Коробейников. В глазах у него стоял страх.
— Не видно, чтобы шли, — безразличным голосом ответил бандит. — Еще придут…
— А почему бы им и не прийти? Ведь препятствий на пути никаких, — вовсю язвил Никифоров.
— Пошел вон, дурак! — крикнул Коробейников притихшему «повстанцу» и дрожащей рукой наполнил рюмку.
Предводитель белобандитов в ту же ночь со всей своей «свитой» уехал в Кильдемцы с намерением стянуть туда отряды, находящиеся в Намцах, Хамагате, Никольске, Соттинцах, и превратить усадьбу Иннокентия в крепость.
Постройки бывшего купца стояли на бугре особняком. Большой дом, разделенный надвое, высокий амбар в два этажа, ледник. Дальше конюшни, изгороди, скирды сена.
Когда Коробейников стянул в Кильдемцы все бандитские шайки, в сводном отряде оказалось четыреста три человека.
— Здесь будет наше главное укрепление! — объявил он.
Бандитов срочно заставили сооружать защитную стену из навоза — облитый водой, он моментально твердел на морозе и стена получалась очень прочной.
— Пусть только сунутся, — хвастал Коробейников на смотре, устроенном на шестой день. — Пусть-ка попробуют взять это укрепление!..
Из Иркутска, из штаба пятой армии, поступила шифровка о назначении командующим всеми вооруженными силами Якутской области одного из видных руководителей партизанского движения Сибири Карла Карловича Байкалова. Командиром Второго северного отряда утверждался Иван Яковлевич Строд.
В Якутске состоялось заседание Военного совета. Было решено взятых в плен в Хаптагае освободить, а тех, кто желает сражаться с белыми, принять в красноармейский отряд.
Двадцать два человека дали согласие служить Советской власти. Остальных отпустили по домам. В числе последних оказался и Васька Барсуков. Освободившись от воинской «повинности», Васька решил податься домой, в родной Нохтуйск. До Табаги он добрался пешком и остался там на ночлег. Утром пошел по тракту в сторону Техтюра.
Прошел слух, будто с юга идет большой обоз для красных, везут пушки, боеприпасы, обмундирование. Впервые услышал об этом Васька в Техтюре, в доме ямщика. Говорили, будто каждую пушку тащат три пары лошадей. Вот так махина!..
Васька благополучно добрался до Кильдемцев и доложил Коробейникову об обозе.
Коробейников тут же созвал свой штаб. Решено было повыше Покровска, у ямского станка Бестях, устроить засаду. Руководство этой операцией возложили на Филиппова. В его распоряжение было выделено шестьдесят солдат.
— Можешь провести в Бестях обходными дорогами отряд господина Филиппова? — спросил у Васьки Коробейников.
— Могу, господин начальник.
Главнокомандующий не утерпел, стад вслух мечтать.
— Отнимем у
