Нюрнбергский процесс, сборник материалов - Константин Горшенин

«Я согласился с требованием Гитлера относительно предоставления права ношения формы членами СС и СА».

Тем не менее, он не строил иллюзий относительно последствий для своей партии в связи с гитлеровским движением, которому он сам дал. толчок, ;но он предпочитал Гитлера демократии. После выборов 30 июля он принял меры для того, чтобы заставить Гинденбурга признать Гитлера, и в течение ноября месяца ему это удалось.

В отношении расовой проблемы Папен занял весьма благосклонную, и весьма определенную позицию.

...У нас всех живы в памяти выдержки из его речи в Глейвице в 1934 году.

...Папен служил партийно-государственному аппарату вплоть до капитуляции, и его деятельность не прерывалась ни в связи с убийствами, ни с арестами его сотрудников, в чем были виновны государство и партия.

Зейсс-Инкварт стал членом национал-социалистской партий 13 марта 1938 г. Он занимал различные посты как в самой партии, так и в правительстве и, наконец, стал заместителем губернатора Польши, а затем имперским комиссаром Голландии. Он заявил (я цитирую документ 2219-ПС):

«... я непоколебимо и неразрывно связан с тем, во что я верю: в великую Германию и фюрера».

В своей речи. от 23 января 1939 г. он заявил:

«...задача поколения, т.е. движущая сила народа, рассматривается нами как создание и сохранение жизненного пространства, культуры и экономики этого народа».

Он также заявил:

«...все наше поколение должно поставить перед собой задачу, чтобы вся территория по реке Висле, а не только захваченные на Востоке территории, была заселена немцами... Нынешняя Словакия, нынешняя Венгрия и нынешняя Румыния должны быть реорганизованы.

Ситуация мне кажется подходящей... Я думаю, что вся эта территория должна находиться под единым германским руководством». (Выдержка из письма Зейсс-Инкварта Борману от 20 июля 1940 г., документ ПС-3645.)

Зейсс-Инкварт работал для того, чтобы претворить в жизнь основную политическую идею партии: завоевать пространство любой ценой. Он прилагал все силы для аннексии Австрии, выходцем из которой он был (он признался в том, что в течение 20 лет работал для осуществления идеи аншлюсса). Доказано, что им было заключено соглашение с Конрадом Генлейном относительно присоединения территории Судетской области к Германии. Наконец, что касается Нидерландов, то он политически и экономически связывал эту страну с империей, отдавая приказы. Кроме того, он также несет индивидуальную ответственность за систематический грабеж в Голландии, за высылку части населения и за те мероприятия, которые привели к голоду.

Шпеер вступил в партию в 1933 году. Он стал личным архитектором Гитлера и в качестве такового стал пользоваться его полным доверием. Он возглавлял организацию Тодта с февраля 1942 года. Был начальником отдела вооружения в управлении по четырехлетнему плану с марта 1942 года и с сентября 1943 года был министром вооружения. Он был одним из важнейших деятелей государства и партии. Шпеер эксплуатировал в организации Тодта больше миллиона человек и только в одном Руре более 50 000 французов, угнанных в 1943 году. Он ответственен за зверское обращение с иностранными рабочими на германских заводах, в частности на заводах Круппа. Он использовал более 400 000 военнопленных на военных заводах, нарушая существующие конвенции. Его уполномоченным вменялось в обязанность при посредстве ОКВ посещать концентрационные лагери и отбирать там квалифицированных рабочих. По его собственному признанию, он использовал более 32 000 человек из числа заключенных концентрационных лагерей.

Он посетил лагерь Маутхаузен и разделяет ответственность за угон евреев в специальные трудовые лагери, где их уничтожали, а также за угон 100 000 венгерских евреев на авиационные заводы.

Нейрат, министр иностранных дел с 1932 года, остался на этой должности и после захвата нацистами власти в 1933 году. Он оставался на этом посту до 1939 года. И он и его учреждения были введены в состав партийно-государственного аппарата по мере того, как этот аппарат создавался.

Так как он был членом правительства с самого начала его образования, ему была известна политическая идеология движения. Если он пытается утверждать, что был потрясен в 1937 году, когда узнал, что Гитлер собирается предпринять агрессивные меры, то он тем не менее не покинул своего поста и ничего не предпринял для того, чтобы разубедить Гитлера. Напротив, именно он благосклонно отнесся к мысли о занятии левого берега Рейна, вдохновил на этот шаг, являвшийся первым этапом агрессивных войн в целях захвата жизненного пространства, Гитлера. Он оставался имперским министром вплоть до самого конца.

Так как сам Нейрат был консерватором, его участие в правительстве вдохновляло консервативную Германию на сотрудничество с Гитлером. Выполняя важнейшую роль в партийно-государственном аппарате, фон Нейрат был тесно с ним связан в преступлениях, заключавшихся в уничтожении людей, о чем ему было известно.

31 августа 1940 г. он направил доктору Ламмерсу два меморандума: один из них был составлен им самим, а другой — статс-секретарем Франком. Оба эти меморандума предусматривали полную германизацию Богемии и Моравии, а также истребление чешской интеллигенции.

Один из этих меморандумов, ответственность за которые Нейрат признает потому, что он их пересылал (это документ 3859-ПС), содержит следующие строки:

«Все, что относится к вопросу устройства Богемии и Моравии, должно быть направлено к одной цели, которая ставится в отношении этой территории, цели, определяющейся политическими и национал-политическими соображениями.

С точки зрения политической существует только одна цель: полное включение в великую Германию. С точки зрения национал-политической — заселение этой территории немцами. Беглый взгляд с точки зрения политической и национал-политической на современное положение, каким оно является по наблюдениям и по опыту со времени аннексии, указывает путь, который надо избрать для достижения этой ясной и вполне определенной цели.

Положение таково, что надо будет принять определенное решение в отношении судьбы чешского народа и достигнуть цели, заключающейся в полном присоединении этой страны и возможно быстром и полном заселении ее немцами».

Фриче работал в партии до захвата власти, но вступил в нее только в 1933 году и вскоре стал известным пропагандистом. Во время войны он был руководителем управления по радиовещанию. Выражая основную идею режима, он подстрекал к убийству евреев.

Кроме того, своими неоднократными выступлениями он стремился внедрить в умы немецкого народа мысль о том, что евреи и демократия подвергают опасности самую жизнь этого народа и поэтому народ должен полностью полагаться на дальновидных людей, которые им руководят.

Шахт занимает особое положение.

Я более подробно остановлюсь на его деле. Он хочет представить себя жертвой режима и делает вид, что удивлен тому, что находится на одной скамье с Кальтенбруннером, который был его тюремщиком. Шахт заявил, что он не симпатизировал программе партии. Однако бывший министр Зеверинг показал на судебном заседании 21 мая 1946 г., что в 1931 году он узнал из сообщения полиции Берлина, что Шахт вел переговоры с руководителями партии. Он также добавил, что отношения между Шахтом и представителями плутократии и милитаризма казались ему чрезвычайно компрометирующими и что он никогда бы не вступил в один кабинет с Шахтом.

Нам известно, что с 1930 года Шахт вступил в деловые отношения с Гитлером и представил ему свои кредиты в Германии и за границей. Национал-социалисты использовали их в широких масштабах. В октябре 1931 года на совещании национального фронта в Гарцбурге Шахт занял место рядом с Гитлером, Гугенбергом и Зельдтом. Он предпринимал попытки ввести Гитлера в правительство Брюнинга. В результате совещания крупнейших промышленников у Геринга, на котором выступал Гитлер, он организовал финансирование выборов в марте 1933 года, имевших решающее значение (документ США-874). С момента захвата власти Шахт играл видную роль в аппарате партии и правительства. Он стал председателем Рейхсбанка и министром экономики.

19 января 1939 г. он оставил свой пост в Рейхсбанке и стал имперским министром. Он оставался на этой должности до 21 января 1943 г.

Ловкий, изворотливый, он умел прикрывать свои мысли личиной иронии или наглости, он никогда не был вполне откровенен.

Тем не менее, также установлено, что он настойчиво требовал расширения германского жизненного пространства. Когда он пытался ввести в заблуждение, говоря о требовании колоний, и его собеседники обращали внимание на то, что никакие колониальные приобретения при существующем положении вещей не могут помочь Германии в разрешении ее внутренних проблем, он не обращал на это внимания.