Отрезок пути - Iris Black

– А вы… вы что-то имеете против… хм… этого?..

– Что? – он удивленно смотрит на меня, словно только что заметил мое присутствие. – О!.. Нет, Лонгботтом, против «хм… этого» я ничего не имею. Только если «хм… это» не ставит под удар моих близких… А чего ты так разволновался? – его глаза за стеклами очков проницательно сверкают. – Или сам из таких?

– Э-э-э… ну… – я ерзаю на неудобном стуле и чувствую, как щеки заливает краска. Лгать не хочется.

– Да ладно, – Аберфорт невесело усмехается. – Я ведь сказал – плевать мне на это. Да и не думаю, что между ними было что-то серьезное. Скорее, очень удобное совпадение не только амбиций, но и предпочтений. Вот они и воспользовались.

– Странно, что Скитер об этом ни слова не написала, – замечаю я. – Неужели у нее есть какой-то порог тактичности?

– Жди больше! Просто Батильда дура. Она всегда смотрела на мир через розовые очки и видела только то, что хотела видеть – и это ясно каждому, кто читал ее учебник. Альбус присылал Гриндевальду записки с совой – мол, приходи, – тот вылезал в окно и мчался к нам. А эта доверчивая идиотка думала, что они просто переписываются. Она ничего не знала о них, а я трепаться не стал. Тебе вот только и говорю.

– Спасибо за доверие, – через силу произношу я. – Сейчас мне впервые за долгое время как-то даже стыдно за свою ориентацию…

– Это ты брось! – отзывается Аберфорт сурово. – Не в том ведь дело. По сути, Альбус мог хоть с гиппогрифами ночи проводить, я бы и слова поперек не сказал, лишь бы Ариана от этого не страдала. Но она страдала, понимаешь! Я просто не мог вернуться в школу и оставить ее с ними. И в конце лета я не выдержал и высказал все, что думаю об их затеях, – он вскидывает голову. – Гриндевальд взбесился, начал орать на меня, твердить, что я ничего не понимаю, что магглам нужно указать их место, и тогда Ариану больше не придется прятать… Слово за слово, и мы схватились за палочки. Гриндевальд применил ко мне Круциатус. Альбус вмешался, и мы все начали сражаться друг с другом… Бедняжка Ариана не могла выносить этого кошмара. Наверное, она пыталась как-то остановить нас… – его глаза наполняются слезами. – Почти каждую ночь я снова и снова вижу во сне этот день… но так и не могу понять, кто произнес заклятие, которое ее убило… это мог быть любой из нас… даже я…

Последние слова Аберфорт произносит почти шепотом. Я закусываю губу и стараюсь не смотреть на него. Что на это сказать, я не знаю, поэтому просто молчу. Да и что тут скажешь? Что я сочувствую? Что мне жаль? Это все пустые слова, которые ничего не значат. Я и сам не раз слышал их в свой адрес, когда речь заходила о моих родителях, и ничего не испытывал, кроме раздражения.

– Я сломал ему нос, – глухо бормочет Аберфорт. – Прямо на похоронах. Меня все осуждали. Но я просто не выдержал, когда он с постным лицом начал произносить эти пафосные речи, о том, какой она была молодой, и что у нее вся жизнь была впереди!.. Тьфу!

Его худые плечи вздрагивают. Мне неловко от того, что взрослый человек плачет в моем присутствии. Не знаю, как жил с этим Альбус Дамблдор, но мне почему-то кажется, что, в отличие от своего брата, довольно-таки неплохо. Постепенно он успокаивается и несколько раз глубоко вздыхает. Я залпом допиваю то, что осталось в бутылке.

Заметив это, Аберфорт наливает медовухи из кувшина и протягивает мне кружку. Медовуху я не слишком люблю – очень уж сладко – но с благодарностью принимаю напиток.

– Конечно, Гриндевальд сбежал сразу же, – произносит он гнусавым от слез голосом, вытирая мокрое лицо рукавом. – А Альбус освободился от обузы. Смог заняться наукой. Жить, как ему нравиться. Только с Гриндевальдом окончательно порвал. А могли бы вместе магический мир терроризировать. Получить власть…

– Так он и получил власть, – замечаю я. – Побольше, чем Гриндевальд. Власть над детскими умами и сердцами. Знаете, говорят, что рука, качающая колыбель, правит миром. Мы, конечно, не младенцы, но все же…

– Верно, – кивает он. – Верно…

Некоторое время мы молчим. Я старательно давлюсь приторной медовухой. Аберфорт теребит бороду, невидяще глядя куда-то сквозь меня.

– Ты еще не передумал оставаться? – вдруг резко спрашивает он.

– Нет, – я качаю головой. – То, что рассказали мне вы, немногим хуже того, что я и так о нем знал. Я ведь говорил, что не из-за него хочу остаться.

– И ты уверен, что оно того стóит?

– Да, – твердо говорю я. – И потом… у меня есть… хм… личный интерес…

– Личный, вот как?

– Да. В школе остался человек, который мне дорог, и я сделаю все, чтобы этот человек не пострадал.

– Дорог, говоришь? – он впивается в меня пронзительным взглядом и криво улыбается: – Хотел бы я на него посмотреть!

– Не смейтесь надо мной, мистер Дамблдор, – я невесело усмехаюсь. – По правде сказать, больше всего мне хочется оказаться где-нибудь подальше от всего этого. Но тогда я буду чувствовать себя дезертиром.

– Однако это лучшее, что ты можешь сделать, – возражает он. – Здесь слишком опасно.

– Но ведь вы же не сбегаете, – замечаю я. – Хотя могли бы аппарировать за границу, открыть там трактир и жить припеваючи. Разве нет?

– Туше, Лонгботтом, – он ухмыляется. – Ты прав… Знаешь, я помогу тебе. Но с двумя условиями.

– Какими?

– Ты расскажешь мне о том разговоре, который подслушал.

– Но я не могу! – восклицаю я. – Я не имею права раскрывать чужие тайны, и…

– Ты не понял, – перебивает Аберфорт, поморщившись. – Не сейчас. Вообще. Когда будет можно. Я хочу знать, что еще вытворил мой братец.

– О!.. – я лихорадочно размышляю. Когда война закончится, роль Северуса уже не нужно будет скрывать, а значит, можно будет и рассказать. Я решительно киваю: – Договорились. Вы все узнаете. А второе условие?

– Никаких «мистеров». Зови меня Аберфорт. А лучше – просто Аб. Мне так привычней.

– Договорились, Аб!

– Очень хорошо, – он удовлетворенно кивает. – Тогда сейчас я соберу тебе еды, чтобы ты не бегал туда-сюда целыми днями. Если что-то понадобится, зови Ариану. Можешь пока принять душ, – он указывает на дверь в конце комнаты, – хоть я и не самый большой чистюля, но и то чувствую, что тебе это не помешает.

Спорить с этим обидным заявлением я не решаюсь. Сам понимаю, что помыться мне действительно надо. А ведь Северус, похоже, не шутил, когда возмущался, что я, не удосужившись принять душ, к нему прихожу.

Глава 59. Мы еще успеем

Дни идут. Сейчас я чувствую себя примерно так же, как в начале учебного года, в период наших почти беззаботных вечеринок. Только вечеринки теперь проходят не в компании ребят, а в компании Аберфорта Дамблдора. Сидеть одному целыми днями ужасно скучно, поэтому ближе к ночи я отправляюсь по туннелю в его гостиную, и мы сидим вдвоем, слушаем «Поттеровский дозор», разговариваем обо всем на свете и распиваем спиртные напитки. Я все-таки решился признаться ему, что не люблю медовуху, и теперь он угощает меня в основном элем и огневиски. Правда, последним я стараюсь не злоупотреблять. Отрезвляющего зелья у меня нет, а случиться может всякое. Аб мою точку зрения по этому вопросу полностью разделяет.

С каждым днем этот старик нравится мне все больше. Он – полная противоположность своего брата. Альбус Дамблдор производил исключительно благоприятное впечатление, говорил мягко, много улыбался и буквально излучал благородство, но под этой оболочкой скрывался двуличный манипулятор, не жалеющий ни себя, ни других людей. Аберфорт, напротив, на первый взгляд кажется жестким, озлобленным, циничным мизантропом, но при более тесном знакомстве становится ясно, что на самом деле он – чуткий, понимающий и глубоко порядочный человек.

Конечно, характер у него сложный. Но я с самого детства привык общаться с такими людьми. Взять хоть моих бабушку и дядю. Мои друзья в такой компании не выдержали бы и десяти минут, а я ничего, живой пока. Или Северус, от которого уважающие себя гриффиндорцы стараются держаться подальше, и к которому я привязался еще на пятом курсе. А есть ведь еще высокомерный Финеас Блэк и стервозная эльфийка Хелли, которых я очень уважаю. Даже с кентавром Магорианом договориться сумел, хоть и чуть было не поседел в процессе.

Наверное, судьба у меня такая – общаться с теми, с кем все остальные предпочитают не связываться. Впрочем, я и не возражаю. Даже как-то лестно.

Аберфорт рассказывает мне о зеркале, которое оставил ему брат, и с помощью которого он узнал, что Гарри угодил в Малфой-мэнор. По крайней мере, теперь понятно, откуда там взялся Добби. Аб не знает о том, что он мертв, а я рассказать не могу. Однако наш бывший директор со всех сторон подготовился. Не удивлюсь, если он закопал где-нибудь под Хогвартсом план работы школы на ближайшее тысячелетие. Странно только, что он за меня с первого курса не взялся – это было бы логично. Неужели действительно, как говорил Северус, рычагов не нашел? С трудом верится – с его-то талантами…