Вернуться из смерти - Павел Буркин

  Халишта понимала: уйти не удастся. Проклятая плясунья испортила всё. Но ещё есть в потаённом кармашке в рукаве небольшой нож, и его можно метнуть ей в горло, чтобы хоть так отплатить за провал...

  Никто так и не заметил, откуда в её руке появился нож. Она будто взяла его прямо из воздуха. Бросок, короткий свист - и полный боли вскрик... Но не Тайпти. Проклятая куртизанка недаром считалась лучшей танцовщицей Барска. Плавным, грациозным движением она ушла в сторону - ровно настолько, чтобы смертельная рана стала просто большой царапиной. А ведь на этом клинке у Халишты не было ни капли яда, только честное железо... Нож пробил кожаный полог и повис. А Эгберт уже занёс секиру, готовясь покарать убийцу тут же, на месте. Как и привык поступать с врагами...

  - Стойте! - прозвенел, перекрывая поднявшийся шум, голос Артси. И столько было в нём уверенности, что Эгберт замер. То ли постанывая, то ли поскуливая от страха, Халишта пыталась отползти от страшного северянина - но второй парень, которого она приняла за родственника Артси, уже наставил ей на грудь меч. Теперь замерла и она сама. - Это всего лишь оружие убийства, как нож в её руках! Но, в отличие от ножа, она может рассказать, кто заказал преступление!

  Тайпти вздрогнула. А уж её "любовник", который и был тут настоящим представителем панчаята, и просто побелел, как мел. "Ну, вот мы и пропали. Сейчас ей развяжут язык пытками - и все узнают, что панчаят решил нарушить вековой обычай. И у меня - всего одна попытка..."

  - Верно! - произнесла она. "Меднокудрая Кенсия, защитница правды, прости меня за ложь - не ради себя лгу, а ради невинных, над которыми нависла угроза..." - Кто бы ни затеял убийство - мы виноваты перед гостями, потому что не смогли обеспечить безопасность! Молчи, дурак, пока головы не лишился, - прошипела она в лицо побелевшему от таких слов члену панчаята. - Но кто попытался убить гостя, может поднять руку и на хозяина! Позвольте нам допросить эту мерзавку, разумеется, в вашем присутствии, и уж тогда решайте, что с ней сделать!

  - Что ты делаешь?! - прохрипел "любовник".

  - Молчи, Камбер! - бросила Тайпти. И снова обратилась к залу: - Пусть все узнают правду прямо сейчас. - Эй, ты, как там тебя! Мы знаем, что ты из служителей богини смерти, убивающих за деньги. Но если ты ответишь на вопросы правдиво - я попрошу воительницу Артси за тебя.

  Халишта вздрогнула. Когда на неё навалились сразу несколько воинов, выкручивая руки и охлопывая одежду на предмет спрятанного оружия, когда её вздёрнули на ноги и заломили за спину руки, заставив согнуться носом в землю, надежда на спасение успела погаснуть, и вся жизнь обратилась в ожидание жестоких пыток. Но похоже, её не намерены убивать прямо сейчас. Чего доброго, ещё пощадят. Понять бы ещё, чего они хотят услышать - правду про панчаят или... Про тех, под чью дудку панчаят пляшет?

  - Скажи мне, наняли ли тебя чужаки, жрецы чужих богов, посланники другой страны, или кто-то другие?

  Голова Халишты работала быстро и чётко: как ни крути, а заветную подсказку ей дали. Есть возможность даже вывести из-под удара настоящего заказчика, да и самой выжить. А там - посмотрим... Хотя нет. Никогда больше она не примет заказ на эту безумную девку. Хотите правду? Ну что ж, будет вам правда - но не вся.

  - Освободите руку! - потребовала она. - Я поклянусь на огне, и пусть Повелительница Смерти поступит со мной, как с безбожницей и клятвопреступницей, если я лгу.

  К одной из рук девушки поднесли факел - уже не тот самый, а ещё один. Держали его довольно долго, боль успела багровой пеленой затопить сознание - но каким-то чудом Халишта сдержала крик. Зато и картиры поверят: как же, огонь её не испепелил... А что волдыри завтра будут, так это ерунда. Пройдут... Если сама она до завтра доживёт. Осталось сказать то, что они все хотят услышать, пусть и по разным причинам.

  - Это был жрец Справедливого, - начала она, облизнув разбитые губы. Один из стражников успел приложить её по лицу. - Возраст лет шестьдесят, борода до груди, на правой щеке шрам... Он приходил к главе нашего клана, говорил с ним. И велел в случае провала сказать, что её "заказал" парчаят.

  "Эльфер!" - потрясённо подумала Эвинна. Но как он узнал? Впрочем... Сама же и отпустила Авената, знавшего правду. Он должен был рассказать о ней Амори - но не только ему? И теперь ещё один смертельный враг знает, что она вернулась. Бывший учитель решил отомстить, но не в честном бою, а так. Но убийца точно описывает его. Хотя, может, кто-то из соратников Эльфера. Только действует ли он сам по себе, по приказу Амори, или вовсе..." Она оборвала крамольную мысль. Думать о том, что фактически бросила вызов Богам, не хотелось. Надо решать, стоит ли верить словам убийцы.

  Справедливость требовала докопаться до истины, если надо, пытками выбить у преступницы имена заказчиков. Проблема в том, что тогда надо искать старейшину клана, у него узнавать, как звали "заказавшего" её жреца, и так по цепочке добираться до конечных заказчиков. Каковыми, скорее всего, всё-таки окажутся алки. Увы, на это нет ни времени, ни возможностей. Разве что потребовать этого от местных властей.

  А политическая целесообразность - оставить всё как есть. Она всё равно собиралась воздать по заслугам и баркнеям, и алкам, и Эльферу со товарищи. И показания пойманной на месте преступления убийцы - прекрасный повод обрушить на них гнев картиров и борэйнов. "Ты хотела двинуть их на Алкию после того, как они завоюют себе землю? - сама себя спросила Эвинна. - Теперь - пойдут. Потому что убийство вождя - даже попытку убийства - на Севере не прощают".

  Как всегда в бою или в другой ситуации, требовавшей быстрых решений, в голове Эвинны мысли обрели идеальный порядок. Выстроились по значимости, по степени срочности, будто солдаты в фаланге. Если затеять расследование - её не поймут, ведь убийца поклялась на огне. Но главное - пройдёт время, и угаснет боевой азарт, сменившись мелочёвкой. Вожди перессорятся из-за взаимных мелких обид, которые на войне отходят на второй план, но в мирной обстановке становятся единственно важными. Население Барска начнёт тяготиться собравшимися на его земле чужаками. И окажется, что затеянный великий поход кончился, не начавшись.

  Будто это случилось вчера, Эвинна вспомнила события трёхлетней давности. Тогда Моррест со своим отрядом и примкнувшими к нему нижними сколенцами сумел задержать алков на время, достаточное, чтобы её войско вошло в столицу. И Император Кард - подумать только, тогда ещё Император! - написал Амори письмо с предложением мира. Письмо предложила написать сама Эвинна.

  Тогда ей казалось, что именно это будет правильно. Спасти от гибели истекающее кровью войско Морреста. Ослабить Амори, отняв у него два десятка кораблей - и это после разгрома при Хэйгаре. Использовать мирную передышку, чтобы лучше вооружить и обучить войско, сколотить новые полки, усмирить отложившихся от Империи балгров. Огнём и мечом пройти по землям союзников Амори, тардов и баркнеев: чтобы впредь неповадно было бить в спину и отвлекать часть сил. Покончить с бандами, тогда ещё совсем небольшими, Арднаровых головорезов. Установить контакт с гевинцами, хеодритами, алхаггами - да всеми, кому надоел развал страны и кровавый хаос на её обломках. И вот только после этого, укрепив войско и зачистив тылы, нанеся поражение алкам и их союзникам там, где они слабы - планомерно и методично выдавливать их собственно в Алкию... А потом с материковой Алкии - в Алкриф. И, наконец, блокировать уже его.