Загадки древнейшей истории - Александр Горбовский

На мысль о возможности подобных контактов наводит и следующий эпизод, о котором рассказывает одна французская хроника (de Gabalis, «Discourses», 1670). Упоминая о появлении каких-то «летающих кораблей», хроника сообщает, что однажды в Лионе «три мужчины и одна женщина спустились на землю из этого летающего корабля. Вокруг них собрался весь город, крича, что это колдуны, подосланные Гримальди, герцогом Бенвантю, врагом Карла Великого с тем, чтобы уничтожить во Франции урожай, Тщетно пытались четверо невиновных оправдаться, говоря, что они здешние, что они были унесены незадолго перед этим удивительными людьми, показавшими им небывалые чудеса и опустившими их обратно, чтобы они рассказали о том, что видели».

Их ожидал костер, если бы в последний момент на помощь не пришел епископ Лионский. Единственной возможностью спасти их было сбъявить, что сообщение, будто они сошли с воздушного корабля, ложно. Такое заявление было сделано перед толпой епископом, и собравшиеся тут же с готовностью уверовали в него. Четверо обвиненных были освобождены.

Более близкое к нам упоминание о подобных летательных аппаратах мы находим у известного русского художника Н. Рериха. В своей книге «Сердце Азии», посвященной путешествию в предгорья Гималаев, он писал:

"Но вот один из бурятских лам поднимает руку к голубому небу:

— Что это там такое? Белый воздушный шар?

— Аэроплан?

И мы замечаем, на большой высоте что-то блестящее движется в направлении с севера к югу. Из палаток принесли три сильных бинокля… Мы наблюдали объемистое сфероидальное тело, сверкающее на солнце, ясно видимое среди синего неба. Оно движется очень быстро. Затем мы наблюдаем, как оно меняет направление более к юго-западу и скрывается за снежной цепью Гумбольта".

К этому же разряду можно отнести, очевидно, и сообщение Геродота о странной лодке, которая на большой скорости вошла в Гибралтарский пролив и удалилась в сторону Средиземного моря. Ссылаясь на очевидцев, Геродот утверждал, что на ней не было ни парусов, ни весел.

Не нужно спешить говорить «невозможно»!…

Миогие века этот рассказ Геродота считался вымыслом. Исходя из ограниченных знаний своей эпохи, люди считали невозможным, чтобы лодка могла передвигаться, используя что-то еще, кроме силы ветра или мускульной силы гребцов. Даже самые смелые и пытливые для своего времени умы не представляли себе, что может существовать какая-то иная, неизвестная форма энергии. А разве не такой же кощунственной казалась в свое время мысль о том, что могут быть «камни, падающие с неба» — метеориты? Французская академия наук объявила все подобные сообщения вымыслом, а сам Лавуазье, великий ученый Лавуазье, заклеймил их как «антинаучные».

Этот термин появляется не случайно. Во все времена общественное сознание имело некую точку отсчета, которая провозглашалась непреложной и истинной. Некогда в качестве такого эталона выступало ралигиозное мировоззрение. Все, что находилось в русле этого мировоззрения выходило за его рамки, провозглашалось ложным.

Со временем место религиозного мировоззрения в общественном сознании было вытеснено суммой представлений, которая обозначается термином «научное». Теперь истинным почитается то, что соотносится с данной, господствующей системой взглядов. И ложным — все, что противоречит ей. Вот почему, желая опровергнуть существование метеоритов, Лавуазье прибег к тому, что провозгласил сообщения о них «антинаучными» и противоречащими канонизированной системе взглядов.

Но давайте попытаемся посмотреть непредвзято на мир, окружающий нас сегодня. Мы увидим, что буквально весь он состоит из того, что в свое время так или иначе было отвергнуто или признано ложным.

В нашем мире летают самолеты. Вопреки тому, что известный астроном профессор С. Ньюком математически доказал невозможность создания летательных аппаратов тяжелее воздуха.

В нем существуют вертолеты. Хотя в свое время ответственные авиационные эксперты ряда стран категорически отвергли возможность их создания.

Мы пользуемся радио. Вопреки авторитетному мнению известного ученого Г. Герца, утверждавшего, что это невозможно. (Для дальней радиосвязи, писал он, «потребуются отражатели размерами с континент»).

Сегодня всем известна чудовищная мощь ядерного оружия. Однако некогда высшие военные эксперты США утверждали, что создание атомной бомбы принципиально невозможно.

Сегодня в строй вступают атомные электростанции. Хотя некоторые крупнейшие ученые, в том числе Н. Бор, считали практическое использование атомной энергии маловероятным.

Мы изучаем химический состав небесных тел. Вопреки известному французскому философу О. Конту, который категорически утверждал, что человек никогда не сможет делать это.

Сейчас признано, что 99% всей материи Вселенной находится в состоянии плазмы. Однако в течение тридцати лет после ее открытия ученый мир упорно отказывал плазме в праве на существование.

Открытие Пастера было отвергнуто Академией медицины. Открытие рентгеновских лучей было встречено насмешками. Открытие Месмером гипноза было категорически опровергнуто светилами тогдашней науки. Французская академия наук долгое время отвергала существование ископаемого человека, а находки каменных орудий объясняла «игрой природы».

Список этот может быть сколь угодно велик. Список анафем и запретов, провозглашенных некогда от имени науки. В лучшем случае это проистекало от инертности мышления, когда, говоря словами А. Шопенгауэра, «каждый принимает конец своего кругозора за конец света».

Сегодня с опозданием на века и десятилетия мы ставим памятники тем, кто некогда был объектом этих анафем и отлучений. Мы пытаемся увековечить дела и имена этих людей, предавая забвению обиды, страдания и кровь, пролитую ими. «Если бы я, — писал некогда один из них, — владел плугом, пас стадо, обрабатывал сад, чинил одежду, то никто не обращал бы на меня внимания, немногие наблюдали бы за мной, редко кто упрекал бы меня, и я мог бы угодить всем. Но я измеряю поле природы, стремлюсь пасти души, мечтаю обработать ум и исправляю привычки интеллекта — вот почему, кто на меня смотрит, угрожает мне, кто наблюдая за мной, нападает на меня, кто догоняет меня, кусает меня и кто схватывает, пожирает меня, и это — не один или немногие, а многие и почти все» (Дж. Бруно «О бесконечности Вселенной»).

Почему же так?

Почему, например, Наполеон, человек гибкой мысли и сильного воображения, был уверен, что создание парохода невозможно. Настолько уверен, что выгнал из своего кабинета изобретателя парохода Р. Фултона, считая его мечтателем и фантазером.

Впрочем, осуждение ошибок и заблуждений прошлого с позиций мудрости настоящего — занятие слишком легкое, чтобы ему стоило предаваться.

Возможно, читая эту книгу, вы соглашались не со всем, что написано в ней. Это естественно. Автор меньше всего задавался целью представить некий свод окончательных и бесповоротных истин. Иначе это не была бы книга гипотез. Вот почему точка зрения автора не только не исключает, но и предполагает возможность иных мнений и других подходов.

Сейчас, когда я пишу последнюю страницу, я думаю о человеке, который будет держать в руках эту книгу. О Вас, читающем сейчас эти строки. Хочу верить, что то, о чем прочли Вы, послужит поводом для раздумий. Тем в большей степени, чем большей окажется готовность выйти за пределы устоявшихся представлений и привычных истин.

Потому что будущее принесет нам новые факты и новое знание прошлого. Многое будет иметь прямое отношение к тому, о чем говорилось в этой книге. И сознание наше должно быть готово принять эти знания. Ибо океанские корабли идут только к большим гаваням и минуют мелкие. Будем же готовить себя к неожиданному и новому, которое должно прийти.