Слипперы - Эдуард Иноземцев

– Ты сказал ему о том, что взломали дверь? – спросила Маргарита, как только последний член группы покинул конспиративную квартиру.

– Нет.

– Почему?

– Потому что тогда он бы понял, что мы любовники и ночуем тут.

– А мы разве любовники?

Сначала я не понял суть вопроса, потом сообразил, что она имела в виду. Что мы нечто большее, чем любовники.

– Мы те, кто мы есть, – ответил я дипломатично. – Пойдем съедим торт?

– При чем тут торт? Все это серьезно, Макс. Ты разве не понимаешь? А вдруг нас ночью зарежут?

– Не зарежут. Хотели бы зарезать, зарезали бы сегодня ночью. И вообще можно сменить замок.

– Они вскроют и новый замок.

– Кто – они, Марго?

– Не знаю.

– Ну и я не знаю. Чего зря волноваться?

Она смерила меня презрительным взглядом:

– Ты – безответственный человек.

– Наоборот. Я очень ответственный человек. Давай съедим по кусочку торта. И сразу в голову придут ценные мысли. Вот увидишь…

Услышав слово «торт», Багира, крутившаяся у меня под ногами, мяукнула. Впрочем, может, это было совпадение.

– Я вообще удивляюсь, как ты попал в эту группу.

– Я тоже удивляюсь, – согласился я.

– Один человек из нашей группы уже погиб, – напомнила она со скорбным выражением лица.

– Он не погиб. Он умер. От инфаркта. Это разные вещи, – возразил я.

– Ты уверен, что это был инфаркт?

Так как я ни в чем не был уверен, то промолчал.

– Какая же я дура, что связалась с тобой!

Это была уже заявка на серьезную ссору. Но мне не хотелось ссориться. Я быстро устаю от любых ссор и выяснений отношений. Самое дурацкое занятие на свете.

– Маргуша, давай не драматизировать, – предложил я мягко.

– Я тебе не Маргуша.

Маргарита получала явное удовольствие оттого, что намечалось нечто полное мелодраматизма. Нечто возбуждающее. Мужчина в этой ситуации всегда в проигрыше. Что бы он ни сказал и ни сделал. Поэтому предпочтительнее ничего не говорить и не делать. Тогда женщина теряется. Ей больше не к чему цепляться. Хотя она вполне может вспомнить событие десятилетней давности и раскрутить его заново. Слава богу, что мы с Маргаритой не были знакомы так давно.

– Я пойду съем кусочек торта. Хочешь – присоединяйся, – примирительно произнес я.

– Торт тебе дороже, чем я, – сразу же откликнулась она.

Я рассмеялся. Потому что ожидал услышать что-нибудь в этом роде. Мой тихий и интеллигентный смешок привел ее в полное бешенство.

– Ты… Ты… Идиот проклятый… – Она топнула ногой. – Садист… Чучело…

Я понял, что наступил момент истины и надо срочно смываться. На кухню. Есть торт. Что я и сделал, оставив ее в гостиной. Подзарядится и остынет. Женщинам нужны такие сцены как средство локального катарсиса. Ссора заряжает их новой космической энергией. И тогда можно идти дальше. По совместной вселенской тропинке.

Когда минут через пятнадцать она пришла на кухню с повинным видом, я с удовольствием уплетал довольно большой кусок киевского торта. Люблю именно киевский, потому что он сухой и в безе. И с орехами. Люблю орехи. С таким же удовольствием, облизываясь, ела свой кусок торта Багира. Правда, оставляя орехи нетронутыми. На кухне царили мир и довольство жизнью.

– А мне разве не полагается кусочек? – как ни в чем не бывало спросила Маргарита.

Конечно, ей полагался кусочек. И конечно, я по-джентльменски отделил ей изрядный кусок. И даже ложку вытащил из шкафа. И все это поставил перед ней с самым заботливым видом.

Она стала есть. С энтузиазмом. За свою фигуру Маргарита, видимо, не боялась. Впрочем, я люблю женщин, у которых есть что погладить.

– Чем все это кончится, Макс? – спросила она, облизав ложку.

– Ты о чем? Об инкассаторе?

– Не только. Вообще. О нас, об этой группе…

– Тебя что-то беспокоит?

– А тебя? Ничего не беспокоит?

Меня главным образом беспокоила неопределенность. И некая странность дела, затеянного Параманисом и покойным Полковником. Что я и облек в слова.

– Как будто все это происходит не с нами, правда? – хмыкнул я.

– То же самое хотела сказать и я, – поддержала меня Маргарита.

– Как будто смотришь со стороны какой-то фильм, – продолжил я.

– Да. Точно. Послушай, ты считаешь, что нас действительно собрали для того, чтобы мы нашли этих? Ну тех, кто влияет?

– А для чего еще? У тебя другая версия?

– Нет у меня никаких версий. И это меня тревожит, Макс. Потому что обычно я быстро ориентируюсь. А на этот раз полная каша в голове.

Я встал, налил воду в чайник, поставил его на плиту. Мне легче думается, когда я двигаюсь.

– Я тут встретил странного типа. Утром, когда вышел. Очень необычный старик. Он сказал… подожди, вспомню… ну да, что мы ввязались в дело, где много узелков. Загадок. И мы можем не осилить его…

– Необычный старик?

– Ну да… Одетый как бомж… Но по-моему, не бомж.

– Ты его раньше видел? Может, он из тех, кого мы ищем? То есть будем искать?

– Может быть, – пожал я плечами.

– Наверно, он и взломал нашу дверь.

– Вряд ли. Он не был похож на взломщика квартир.

– А на кого он был похож?

– На сдвинутого по фазе. На психа. Но психа, который что-то знает.

Чайник вскипел.

– Чаю хочешь? – спросил я.

– Сиди. Я налью. Услуга за услугу.

Проходя мимо, она стукнула меня по плечу. Довольно ощутимо. Потом быстро и аккуратно организовала две чашки крепкого чая. Поставив мою чашку передо мной, села на этот раз не напротив, а рядом.

– Послушай, Максим… – Она отпила из своей чашки и поморщилась. Чай был горячим. – Ты уверен, что мы сможем нейтрализовать какую-то сильную группу? Если она есть?

Я честно задумался.

– Почему бы и нет? Ты же видела, что Вера, Галя и Никанор действительно обладают определенными способностями. Да и мы с тобой тоже.

– Может, нам с тобой уйти отсюда? – неожиданно спросила она.

– Уйти? Куда уйти?

– Просто уйти. Сказать Параманису, что мы больше не хотим участвовать в этом.

– С какой стати? Тут платят нормально, больше, чем я когда-нибудь зарабатывал. У нас появилась квартира в центре, пусть и конспиративная. Да и интересно ведь, чем все закончится. Тебе не интересно?

– Интересно.

– Ну так… Потом, мы ведь договор подписали… Ты забыла?

Некоторое время мы молча пили чай. Багира, обидевшись за то, что я не дал ей нового куска, забилась куда-то.

– А кто твои родители? – спросил я, чтобы продолжить разговор. Мы еще не находились на том этапе, когда молчание сближает больше, чем любые разговоры.

– Просто образованные люди. И нудные, – отмахнулась она. – А зачем тебе это? Собираешься попросить у них моей руки?

– А что, уже пора? – с невинным видом поинтересовался я.

Она кинула в меня ложку. Я увернулся.

– В детстве ты явно была драчливой, – заметил я.

– Я и сейчас драчливая. Если разозлить.

– А я всегда был смирным и воспитанным. И сейчас такой. – Я закурил сигарету.

– В тихом омуте черти водятся, – язвительно прокомментировала она.

– Ко мне это не относится. Знаешь, что мне вдруг пришло в голову?

– Что?

– Будь мы не так воспитаны, мы могли бы организовать криминальную парочку и грабить доверчивых олигархов и вообще богатеев. Я бы выискивал среди них тех, кому есть что скрывать, у кого рыльце в пушку, ты бы внушала, что неплохо им поделиться состоянием. Иначе ты превратишь их в жаб. А я сдам компромат в милицию. Думаю, второго они испугались бы больше. И понесли бы нам деньги чемоданами.

Маргарита посмотрела на меня широко распахнутыми глазами. Идея явно ей понравилась. И даже очень понравилась. Я видел, как она уже подсчитывает прибыли от подобной деятельности.

– Но мы не станем этого делать, – добавил я, улыбнувшись.

– Почему?! – В ее голосе было сомнение.

– Во-первых, потому, что мы воспитанные люди. Во-вторых, нас просто угрохают. Олигархи не любят, когда на них давят. Первый же из тех, кого мы начнем шантажировать, наймет киллера. И прощай чай с киевским тортом…

Маргарита погрустнела. Но тут же посветлела.

– А если мы уговорим Веру, Галю и Никанора присоединиться к нам? Тогда ни один олигарх нас не вычислит.

В ее голосе была такая вера с надеждой, что я расхохотался. От души.

– Да ты, оказывается, атаман в юбке! Генератор идей. Но все равно не получится. Тогда нас накажет Параманис. И те, кто за ним стоят.

Она покосилась на меня. И пробурчала:

– Дурак ты, Максим.

– Правильно. Дурак, чтящий моральные нормы. Уж таким я уродился…

Багира, появившаяся на пороге, мяукнула. В знак одобрения, видимо.

19

Почему с нами происходят события, которые мы не планируем, и не происходят события, которые мы планируем? Почему мы рождаемся в той или иной стране, в той или иной семье, с теми или иными способностями? Почему одни богаты и успешны, другие – бедны и неудачливы? Почему одним везет в любви, а другим – нет? Почему одним постоянно приходится напрягаться, чтобы получить самые минимальные блага, а другим все падает с неба, хотя они и палец о палец не ударяют? Почему одни уничтожают целые народы, и это им сходит с рук, а другие съездят кулаком кому-то в морду и оказываются в тюрьме? Почему косяками умирают хорошие, порядочные люди, от инфарктов и инсультов, от усталости и разочарования, от непонимания и одиночества, а подонки процветают, окруженные лестью и раболепием? Почему всегда торжествует сильный? Нахальный? Жлоб? Почему талантам всегда роют яму, а серость удивительно живуча? И размножается, размножается, заполоняя все вокруг? Почему те, кто за справедливость, чаще проигрывают и над ними, как правило, смеются?