Книги, которые я любил - Бхагаван Раджниш
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вторая — Сборник изречений Конфуция. Мне совершенно не нравиться Конфуций, и я не испытываю никакой вины из-за этого. И я чувствую большое облегчение, что теперь это записано. Конфуций и Лао Цзы были современниками. Лао Цзы — маленький старик; Конфуций приходил даже посмотреть на Лао Цзы, и возвращался потом, дрожа, потрясённый до самого основания, потел и качался на стуле. Один из учеников спросил его: «Чту случилось между вами? Ведь в той пещере кроме вас никого не было…»
Конфуций отвечал: «И хорошо, что больше никого там не было. Это человек подобен дракону! Он собирался убить меня, но, слава богу, я сбежал. Он в самом деле опасен!»
Конфуций передал всё правильно. Человек, как Лао Цзы, может убить тебя — но только для того, чтобы воскресить. Но если вы не будете готовы умереть, вы не сможете возродиться. Конфуций сбежал от своего собственного возрождения.
Я уже выбрал Лао Цзы, и навсегда. Конфуций принадлежит к очень обычным, мирским людям. Но пусть это будет снова записано: я не люблю его; он сноб. Странно, что он не родился в Англии. Впрочем Китай в те дни БЫЛ Англией… Англия в то время была такой варварской, что ничего ценного нельзя было в ней найти.
Конфуций был политичен, умён и хитёр, но он не был по-настоящему разумен; иначе он должен был бы упасть к ногам Лао Цзы — он бы не сбежал. Там в пещере он испугался не самого Лао Цзы, он испугался тишины… потому что Лао Цлы и тишина это одно и то же.
Однако я хочу включить одну из самых известных книг Конфуция, просто чтобы быть честным. «Собрания» — самая важная его книга. Для меня это как корни дерева — уродливые и искривлённые, но имеющие большое значение — то, что вы называете необходимым злом. «Собрания» — это необходимое зло, удобрения или корни. Он говорит о мире и мирском, о политике и прочем. Один ученик спросил его как-то: «Господин, что на счёт тишины?»
Конфуций был раздражён и смущён. Он закричал на бедного ученика: «Замолчи! Какая тишина? — тишина ждёт тебя в могиле. В этой жизни в ней нет нужды, есть слишком много других важных вещей…»
Вот его отношение. Теперь вы можете понять, почему он не симпатичен мне. Мне жаль его. Он был хорошим человеком — но, подойдя близко к такому великому человеку как Лао Цзы, он, к сожалению, упустил. Я могу лишь проронить слезу о нём…
Три. Калил Джебран написал много книг на своём родном языке. Те, что он написал на английском, широко известны — это «Пророк» и «Безумец»… и много других. Но он написал некоторые и на своём языке, несколько из них переведены. Конечно, перевод не может быть совершенно точен, но Калил Джебран так велик, что даже в переводах вы можете найти нечто ценное. Я хочу обратиться сегодня к некоторым из этих переводов. Третья на сегодня книга — Калил Джэбран «Сад пророка». Это перевод, но она напоминает мне великого Эпикура.
Я не знаю, называл ли кто-то, кроме меня, Эпикура великим. Он был осуждаем из столетия в столетие. Но я знаю это: если массы дружно осуждают какого-то человека, значит… скорее всего, что-то великое есть в нём. Книга Калила Джебрана «Сад пророка» напоминает мне Эпикура, потому что он тоже называл свою коммуну Садом. Всё, что делает человек, представляет его. Платон называл свою коммуну Академией — естественно; он был академиком, великим интеллекутальным филососфом.
Эпикур называл свою коммуну — Сад. Они жили под деревьями, под звёздами. Однажды сам король пришёл посмотреть на Эпикура и его людей, так как он слышал, что все они выглядят очень счастливыми. Он был удивлён и хотел узнать — отчего эти люди счастливы: Какая этому причина? (ведь они не имели ничего). И, прийдя, он был ещё больше поражён, — они, в самом деле, счастливы, они поют и танцуют.
Король сказал: «Я чувствую себя очень хорошо рядом с тобой и твоими людьми, Эпикур. Ты можешь просить меня о любом подарке!».
Эпикур сказал: «Когда придёшь в следующий раз, ты не мог бы принести с собой немного масла — потому что мои люди уже много лет не ели масла. И ещё одно: когда придёш снова, не веди себя, как посторонний. По крайней мере, пока ты здесь, будь частью нас. Принимай участие, будь с нами! Пой и танцуй! У нас нет больше ничего, чтобы предложить тебе!»
Книга Калила Джебрана напоминает мне об Эпикуре. Я сожалею, что я не упомянул об Эпикуре — но я не виноват в этом. Его книги были сожжены, уничтожены христиананми. Все возможные копии были утеряны сотни лет назад. Таким образом, я не могу упомянуть о его книгах — но сейчас я могу вознести ему должное с помощью Калила Джебрана и его «Сада пророка».
Четвёртая… хорошо… Ещё один перевод Калила Джэбрана, «Голос Мастера». Это, должно быть, очень красивая книга в оригинале, но даже в переводе она сохраняет много следов красоты, отголоски… Но, конечно, это только приближается к тому. Язык, на котороым говорил Калил Джебран очень похож на язык Иисуса. Они соседи. Домом Калила Джебрана был Ливан. Он родился на склонах Ливана, под кедрами. Это самые великолепные деревья во всём мире. Глядя на эти кедры, вы можете поверить Ван Гогу — что деревья это мечты Земли достать до звёзд. Они достигают сотен футов высоты и живут тысячи лет.
Некоторым образом Калил Джэбран представляет Иисуса. Он принадлежит к тому же измирению, хоть он и не христос. Но он мог им быть. Как и Конфуций, который тоже упустил. Были люди, живые люди при его жизни, к которым он мог бы пойти, но этот человек предпочёл бродяжничать по грязным улицам Нью Йорка. Он мог пойти к Рамане Махарши, который был ещё жив, который был буддой, христом.
Пятая — книга Раманы Махаршы; это не совсем книга, небольшая брошура, называемая «Кто я?»
Рамана не был учёным, он был не особо и образован. Он оставил дом, когда ему было всего семнадцать и больше никогда не вернулся. Кто возвращается к обычному дому, найдя ДОМ настоящий и вечный? Его метод прост — вы должны исследовать свою глубочайшую сущность, используя вопрос: «Кто я?» Он был настоящим основателем интенсивного просветления — именно он, а какой-то американский господин или госпожа — что протенедуют на изобретение.
Я говорил, что эта книга не очень велика — но человек велик. Иногда я упоминаю великолепную книгу, но написанную самым малым человеком, посредственностью. Теперь же я говорю о книге настоящего мудреца, который написал небольшую книжку, всего несколько страниц — маленькая брошура, памфлет. Он был очень молчалив и говорил редко, лишь время от времени. Калил Джебран получил бы огромную пользу, если бы пришёл к Рамане Махарши. Он был услышал тогда настоящий Голос Мастера. Махарши тоже вынес бы пользу от их встречи, так как Джебран мог писать книги как никто иной. Рамана был убогим писателем; Джебран был убогим человеком, но великим писателем. Они вместе могли стать благословением для этого мира.
Шестая — «Разум Индии» Мурхэда и Радхакришнана. Мурхэд ничего не знал об Индии, не больше него знал и Радхакришнан, но странно — вместо им удалось создать великолепную книгу, очень хорошо представляющую всё наследие Индии. Только пики были упущены — они прошлись по всему как бульдозеры, которые проезжают по Гималаям и сносят пики, превращая ландшафт в одну равнину. Да, эти двое исполнили работу бульдозера. Те, кто знает дух Индии — я не могу назвать это разумом — те, конечно, назвали бы свою книгу «Не-ум Индии».
Но хоть книга и не представляет высочайшего, она хорошо представляет то, что ниже, — а это большая часть, это девяносто девять процентов. Написано хорошо, но это только догадка. Один был англичанин, другй — индийский политик — замечательная комбинация! И оба вместе они написали эту книгу — «Разум Индии».
Семь. В самом конце длинного списка книг, я хочу представить вам две, которые вы, должно быть уже испытали: это «Алиса в стране чудес» и, восьмая, «Алиса в Зезеркалье» Льюиса Кэррола. Обе они несерьёзны, почему я и люблю их. Обе написаны для детей, и поэтому я уважаю их. Обе полны красоты, величия, таинственности — и многих метафор, которые могут быть поняты на различных уровнях. Мне, например, нравиться такая история…
Алиса пришла к Королю — хотя, возможно, это была Королева, не имеет значения; Король спросил её: «Не встречала ли ты по дороге моего посыльного, направляющегося сюда?»
Алиса сказала: «Я не встречала никого,[14] сэр».
Король сказал: «Тогда он должен быть уже здесь».
Алиса не верила своим ушам, но даже поражённая сохраняла молчание и стояла неподвижно, как настоящая английская леди.
Гудя, ты здесь? В другой день ты спросила меня: «Есть ли ещё во мне английская леди, Ошо?» Всего немного, чуть-чуть — не о чем беспокоиться. Немного это хорошо.
Алиса, должно быть, была превосходной английской леди. Вне этикета она не могла даже хихикнуть. Она сказала, что на дороге ей не попадался никто, а Король решил, что она встретила кого-то по фамилии Никто, что ″Никто″ — это кто-то… Снова и снова она говорила: «Никто!..» — но Король только смеялся и говорил: «Понятно, понятно. Только вот почему этот Никто до сих пор не прибыл?»