Александр Македонский. Наследник власти - Неля Гульчук

От зорких глаз царя не укрылось, что друзья чем-то взволнованы.

– Вас что-то тревожит? Все ли готово к началу завтрашнего смотра войск, Селевк?

– К началу смотра войск все готово. Но тревожит нас с Птолемеем совсем другое.

– Что же?

– Александр, почему ты не приказал Кассандру немедленно возвратиться в Македонию?

Царь усмехнулся.

– Этот негодяй вернется и убедит отца восстать и убить Кратера. Затем они приберут к рукам всю Македонию. Антипатр умен и силен. Я не желаю старику зла. Во время наших походов он крепко держал в своих руках и Македонию, и Элладу. Я дорожу его дружбой. Но новые времена требуют новых людей, таких как Кратер. Пусть Иолла останется моим виночерпием, а Кассандр поживет пока в Вавилоне. А вы не оставляйте его без внимания.

Старые друзья долго не расходились. Разговаривали о делах, о завтрашнем смотре войск, о новых планах.

Грандиозные военные замыслы царя вдохновляли и Селевка, и Птолемея. Но особенно Селевка. За время длительного похода он стал опытным военачальником, не раз доказавшим свой блестящий полководческий талант.

В Финикии, Сирии, Киликии и на Кипре строились новые военные корабли. Гавань в Вавилоне была рассчитана почти на тысячу кораблей. Размах планов Александра был поистине титаническим. У него уже созрел новый грандиозный план завоеваний: двинув вновь созданную армию с востока – от Финикии и Александрии, – стать властелином над всем Средиземным морем.

Селевк спешно готовил войска к новым походам. Именно он воплощал в жизнь план устройства смешанного войска. Это потребовало немалых усилий, так как повлекло за собой значительные перемены во всех воинских частях. Новой армии предстояло идти на Карфаген, захватить Ливию, Иберию, Сицилию, Северную Африку и Италию. Намечалось проложить дорогу вдоль африканского побережья, она протянулась бы до самых Геркулесовых столбов.

Прощаясь с царем, Селевк постарался еще раз предупредить его об опасности:

– Александр, ты ведь прекрасно знаешь, как коварен и мстителен Кассандр. Меня тревожит его пребывание в Вавилоне в твоем дворце.

– Не беспокойтесь, друзья. Думайте лучше о предстоящем походе! Здесь, в Вавилоне, Кассандр гораздо менее опасен, чем в Македонии.

Охваченный яростью Кассандр в ожидании брата метался по отведенным ему покоям. Встреча в день приезда с ним была короткой. Только с братом он мог обсудить дальнейшую судьбу их рода, над которым нависла угроза уничтожения. Кассандра поселили в летнем дворце царя. После оказанного ему Александром приема он боялся, что его в любое время могут убить. Но легко сдаваться Кассандр не собирался. Он искал выход, следовало самому нанести первый удар. Но для этого необходимо было усыпить бдительность пристально следящих за его передвижениями стражников. Кассандр прекрасно понимал, что Александр поселил его во дворце, чтобы он всегда был на виду. Хорошенько подумав, Кассандр решил, что царю невыгодно его убивать, пока Антипатр остается регентом. На стороне отца преданная ему мощная армия в Македонии.

Приходу брата Кассандр несказанно обрадовался. Он предложил Иолле прогуляться по парку, вдали от бдительных царедворцев и обо всем подробно поговорить. А говорить было о чем.

Наступали сумерки. Иолла и Кассандр, неторопливо беседуя, сидели в тенистой беседке. Вблизи весело журчали фонтаны, заглушая их разговор.

Братья не спеша прихлебывали вино. Их мирная беседа за чашей вина после длительной разлуки ни у кого не могла вызвать подозрений.

– Этот кубок я осушаю за здоровье отца, – нарочито громко проговорил Иолла.

– Присоединяюсь. – Кассандр поднес свой кубок к губам.

– А этот я посвящаю твоему счастью, брат!

На этот раз Кассандр ничего не ответил. Убедившись, что за ними никто не следит и не подслушивает, он тихо проговорил:

– Все годы регентства отца царица Олимпиада его ненавидела. Ты это знаешь?

– Еще бы не знать. Страсть царицы к интригам известна всем, даже ее любимому сыну Александру. Поэтому царь и назначил отца регентом, хотя Олимпиада желала править сама.

Кассандр вплотную придвинулся к брату.

– Отец боится, что письма царицы в конце концов приведут к тому, что его постигнет участь Пармениона. Отец и Александр не виделись десять лет. Он не знает, как Александр относится к письмам своей матери. А я знаю.

На лице Иоллы отразился испуг.

– Рассказывай. Что сделал царь сегодня на приеме?

– Он принял меня, как самого презренного раба, а обидчиков отца, доставивших письма от Олимпиады, удостоил особого внимания.

Лицо Кассандра побагровело от гнева.

– Иолла, если мы своевременно не примем меры… Александр могущественнейший из царей, хотя, как говорит наш отец, боги могут и позавидовать столь полному счастью одного человека.

Иол л а вздрогнул и огляделся.

– Я боюсь, что за нами следят.

– Пока нет. Я все отлично вижу. Мы можем говорить спокойно.

Но Иолла, прекрасно знавший нравы двора, был настойчив.

– Будь осторожен, Кассандр. Вокруг много всеслышащих ушей. Здесь, в Вавилоне, я чувствую себя зверем, когда его обложили собаки и охотники.

Но остановить Кассандра уже было невозможно. Никакие предостережения на него не действовали.

– Иолла, наш мудрый и дорогой отец закалил наши тела и души. Настало время сопротивляться ударам судьбы.

Иолла похолодел. Ему стало страшно не столько за себя, сколько за брата.

– Кассандр, пойми же наконец, что все изменилось. Царя охраняют тысячи глаз. Забудь и думать о чем-либо, иначе нам не сносить головы.

– Нам не сносить головы, если мы будем сидеть сложа руки. – Кассандр был непреклонен. – Ты должен стать моим союзником.

– Но каким образом?

– Не забывай, что ты личный виночерпий царя!

– Пощади меня, брат! – в ужасе замахал руками Иолла.

Эти слова подняли в душе Кассандра бурю негодования. Он сурово посмотрел Иолле в глаза.

– Не забывай, что ты из рода Антипатра!

3

В последние дни весны в Вавилоне шли военные приготовления. Огромное войско стекалось со всех концов. Шли отряды персов, мидийцев, гирканцев.

Шли отряды из Лидии. Тысячи воинов, нетерпеливо ожидавших выступления, обучались боевым приемам в новом для них строю.

Селевк с утра до вечера находился в военном лагере, руководил подготовкой воинов, претворял в жизнь новые идеи Александра.

Впервые из воинов персов не были образованы отдельные отряды. Они вошли в македонские соединения: две первые и последняя шеренги фаланги состояли из македонян, вооруженных сариссами, а промежуточные – из персов, стрелявших из луков и метавших копья поверх голов. Перестройка в армии проводилась в духе партнерства и в соответствии с новой реальностью, требовавшей применения одновременно различных видов оружия. Персы и македоняне теперь в армии были равны.

Новая организация войска изменила прежний характер фаланги, создала комбинацию тяжеловооруженных воинов и легкой пехоты, совершенно менявшую всю тактику. Теперь фаланга действовала не только массой, но и подвижностью, – легковооруженные воины скорее могли идти против наступающего неприятеля, в то же время они находились под надежным прикрытием во время рукопашного боя. Фаланги все еще оставались движущимися крепостями, но они могли обеспечить вылазку легких войск и господствовать над более обширным пространством в бою, уничтожая противника стрелами и дротиками.

Александр высоко ценил полководческий талант Селевка. Не раз на военных советах он говорил:

– У Селевка в голове всегда множество блестящих идей, касающихся действий армии. Он один из немногих, кто умеет разрабатывать ход ведения битвы, умеет находить в сражении самый благоприятный момент.

Накануне решающего смотра войск Александр с многочисленной свитой появился в лагере и обратился к солдатам:

– Воины! Впереди нас ждут новые сражения. Нам с вами снова предстоит брать города, переходить бурные реки, преодолевать горные вершины. Помните: то, что мы совершили, открыло нам дороги к предстоящим великим победам. Славные дни нового похода уже совсем близко.

Бурные крики восторга были ответом царю.

Обернувшись к Селевку, Александр приказал:

– Смотр войск проводим завтра!

Селевк обрадовался услышанному – значит, в ближайшие дни он увидит Апаму. Они не виделись уже давно. Даже в день приезда Пармес, с которой Селевк еще ни разу не встречался, он не смог высвободить несколько часов для знакомства с матерью горячо любимой жены.

Вглядываясь в лихорадочно блестевшие глаза Александра, Селевк с тревогой подумал: «Как он сильно изменился за последние месяцы!» Селевк любил друга – лучшего из полководцев и величайшего из царей. Он не задумываясь пошел бы на смерть по любому его приказу. И ему было нестерпимо больно видеть, как страдает друг, с которым пройдено столько трудных дорог и завоевано полмира! Он прекрасно понимал, что Александр пытается заглушить скорбь своего сердца новыми планами, но вместе с тем душа его полна грустными предчувствиями. С Гефестионом царь похоронил свою молодость и начал стареть, едва вступив на порог расцвета лет. Селевк видел, что мысль о смерти поселилась в душе Александра…