Перворожденная - Юстина Южная

– Леди Исилвен, постарайся…

Эльфийка сдернула с плеча лук и уже натягивала тетиву.

– …держаться за мной, – закончил слегка изумленный маг.

Но времени на удивление не было. Следующее заклятие летело к ним – и снова «оцепенение». Убивать их пока не собираются? Что ж, если у кого-то имелись причины оставить чародея и девушку в живых, то у темного мага таких причин не имелось. Отбив атаку силой амулета, заряженного в Алдеоне, Финеас направил посох туда, где мог скрываться таинственный колдун. Вспышка оранжевого – струйки, в которые облеклось заклинание, вырвались наружу, стремительно нырнули меж деревьев и нашли цель. К несчастью, это был не чародей, а кто-то из его сообщников, потому что новая волшба нависла у них над головами. «Паутина». Их все еще хотят поймать, а не уничтожить.

Но для этого нужно что-то посерьезнее, чем неоригинальные заклинания, да еще средненькой силы. Финеас разрезал «паутину» взмахом посоха и тут же огрызнулся «волчьей пастью». На этот раз врага прихватило, потому что раздался сдавленный стон, а затем и громкий треск. Противник выламывался сквозь кусты прямо на дорогу.

– Они идут сюда. Все, – предупредила Исилвен.

Маг ответил коротким кивком.

Несколько секунд – и в свете луны показались шестеро. Один – тот самый прятавшийся чародей, мужчина младше Финеаса, с очень бледной, почти прозрачной кожей и такой же блеклой козлиной бородкой. На шее у него матово посверкивал охранный амулет, не сумевший полностью защитить своего обладателя. Незнакомый колдун держался за плечо, куда пришелся укус «пасти». Однако он живо отнял ладонь, и Финеас понял, что рана не столь серьезна, как хотелось надеяться. Еще трое приближались с боков. Эти – обычные люди, с рожами совершенно лиходейского вида и мечами в руках. Двое по-прежнему прятались за деревьями. Умно с их стороны.

Лесной чародей и Финеас обменялись ледяными взглядами.

– Не ловим их, – прокаркал бледнокожий. – Убить!

Дальше все случилось одновременно. С пальцев чародея сорвался зеленый сгусток, из-за деревьев вылетели две стрелы, трое мужиков бросились в атаку… и Финеас растянул защитную стену.

Стрелы увязли в прозрачной полосе, там же застряли разбойничьи мечи, сгусток влепился в нее и ополз мерзкой кляксой. Но ох какую же прорву сил забирала эта волшба! Рядом пропела тетива – раз, второй… Исилвен! Двое лучников повалились из-за деревьев с воплями. Один держался за пробитую голень, другому кровь со лба заливала глаза. Маскироваться надо лучше, противнички! Благодарите провидение, что эльфийка слишком мягкосердечна, чтобы убить вас наповал. А судя по тому, что Финеас знал о зоркости и меткости Перворожденных, она могла это сделать с легкостью.

Девушка то ли почувствовала, то ли увидела, что маг мало-помалу теряет мощь, и обернулась.

– Не бойся, снимай защиту, – произнесла она.

Финеас кинул быстрый взгляд вокруг. Вот если бы Исилвен… Та, словно читая его мысли, уже целилась куда нужно. Умница! Резким движением маг свернул щит, синхронно вытягивая руки в стороны. С посоха сорвалось заклинание – редкое, сильное, – и стена аметистового пламени надвинулась на лесного колдуна; меч же отбил два вражеских клинка разом. Третий отбивать не потребовалось, он валялся в пыли вместе со своим хозяином, пронзенным эльфийской стрелой.

Разбойники попались не из пугливых, первый снова напал на Финеаса, второй попытался ранить девушку. Мастер не стал дальше играть в благородство, извернувшись совсем уж немыслимым образом, задействовал посох, и громкий вой огласил спящий лес. Эти работники ножа и топора никого больше не потревожат – мастер Юрато не столь щепетилен, как леди Исилвен. Ей, впрочем, пришлось потратить дополнительную стрелу, чтобы утихомирить разбойника, раненного в ногу, – тот опять натягивал лук, не желая смириться с поражением. С пробитой ладонью, плюнув на все, хромая и рассыпая проклятия, он ринулся обратно в чащу.

Но праздновать победу рано. Зеленые сгустки на ладонях бледнокожего практически справились с огнем, еще чуть-чуть, и колдун нанесет новый удар. Вот он гасит последний язык пламени, вот бормочет слова заклятия, вот поднимает руки… Исилвен и темный маг, не сговариваясь, вступают дуплетом. Посох снова бьет аметистом, а в колено лесного чародея влетает стрела. Минута – и все кончено. Незадачливый колдун рассыпается сажей и пеплом.

Финеас огляделся. Поле боя осталось за ними. Двое нападавших сбежали, вряд ли они рискнут вернуться в ближайшие часы, трое, включая бледнокожего, погибли. Но один, молодой рыжий парень, валялся на дороге – эльфийское оружие поразило его в плечо, и то ли от болевого шока, то ли от потери крови невезучий грабитель потерял сознание.

Маг повернулся к девушке.

– Отойди куда-нибудь, леди Исилвен. И лучше не смотри в ту сторону. Мне надо поговорить с этим… Странно, что с ними был чародей.

Эльфийка помедлила, затем все-таки отступила к краю дороги, опустилась возле букового ствола. Маг направился к раненому. Присел рядом и довольно бесцеремонно хлопнул его по щекам. Открыв глаза, рыжий поморщился, заскрипел зубами и схватился за древко, пытаясь его обломать. Наконец ему это удалось, и только тогда он заметил склонившегося над ним Финеаса. Дернулся, стараясь отползти. Маг прижал к его шее меч.

– Кто вы? Зачем напали на нас? – спросил он.

Парень заворчал, отвернул голову, не желая разговаривать. Пришлось надавить мечом посильнее.

– Отвечай.

Рыжий сплюнул:

– Шоб тя разодрало, нелюдь проклятая! Ведьмина кровь! Шоб те жезл в глотку ввернуло и провернуло! Шоб ты…

Поток цветистой брани Финеас прервал, сунув посох разбойнику под нос.

– Заткнись и говори. Не ответишь, превращу в крысу, больную и облезлую. Прямо сейчас.

В глазах парня впервые мелькнул страх. Настоящий. Видно, смерть от меча представлялась ему достойной лесного брата, а вот из крепкого мужика превратиться в крысу… Финеас, разумеется, не стал уточнять, что для этого ему потребовалось бы гораздо больше, чем просто взмахнуть посохом. Сработало, и то хорошо.

– Че те сказать? – пробурчал раненый.

– Вы ведь не обычные грабители, так? Почему среди вас колдун?

Парень снова сплюнул:

– Были как все. Потом приперся энтот, ну энтот, бледный как смерть. Солисс его кликали. Недавно пришел. Обещал монет, ежели станем следить и вынюхивать.

– За кем следить и что вынюхивать?

– Ну вроде как за всеми подозрительными. – Догадавшись, что этот ответ мага не устраивает, парень поднатужился: – Он сам, энтот Солисс, говорил нам, кто подозрительный, а кто нет. Разок пацана поймали. Молодой еще, но бился славно, не ведьмак, человек простой. Оглушили, а друид сказал, тащите, мол, его в хижину… ну, есть у нас местечко пригретое в лесу. И вот зашел туда сам, никого не пустил, а через час вышел, злой, шо твой тролль. Закопайте, говорит. Ну мы и закопали. Пацан совсем мертвый был, Солисс у него че-то выпытывал, но так и не выпытал, видать. А платил он каждую неделю, мы и рады были. Баран… тоись Жак, главарь наш, хотел его грабануть, шоб, значица, сразу все денежки пригрести. Да только никто не знал, где он их держит. Ну и друид все ж, мало ли, колданет че-нить, костей не соберешь.

– Кому служил Солисс?

– Не… не знаю. Тоись балакал он как-то при мне с одним мужиком, шептались они в трактире. Дык я того мужика первый раз видел.

– Может, заметил что-нибудь необычное? В мужике том или в друиде.

Рыжий попытался пожать плечами и скривился от боли.

– Да не было необычного! У энтого мантия, у того – железа всякого понавешано, ножи там, топор боевой, цепи. Ну словами мудреными разговаривали.

– Какими именно?

– Дык… не помню я.

– Значит, станешь забывчивой крысой.

Парень ощерился, зрачки блеснули злобой. Однако напрягся, вспоминая.

– Ну как его… нермия, нергея…

– Энергия?

– Точняк! И еще энто… короткое такое. Хус, хас, хес… хос.

По жилам Финеаса прокатилась жаркая волна. Хаос? Или он сейчас додумывает несуществующее?

– Почему напали на нас?

– Друид сказал – подозрительные. – Рыжий начал слабеть, речь становилась тихой, путаной. – Перворожденная и маг… ночью по лесу шляются… вроде как проверить надо.

Глаза у него закатились, и он опять потерял сознание.

Финеас понял, что больше ничего не добьется. Но что прикажете с этим разбойничком делать? По уму – положить конец его страданиям и пойти дальше. Маг оглянулся на эльфийку. Исилвен сидела, обхватив колени руками, в его сторону не смотрела, но… Он повернулся обратно к рыжему, хмыкнул. Ладно, парень, повезло тебе, не каждый день рядом с темными магами оказываются добрые девушки. Финеас вынул наконечник из раны, оторвал от рубахи парня лоскут и соорудил повязку. Очухается – его счастье. Но меры предосторожности на всякий случай примем. Маг соединил подушечки пальцев, прошептал заклинание и, собрав немного земли с дороги, помазал ей губы рыжего. Если выживет, месяца три не сможет разговаривать, а значит, никому о них не проболтается. Те двое, что успели убежать, конечно, язык за зубами держать не станут, но тут уж ничего не поделаешь. Не гоняться же за ними по всему лесу.